— Судя по технике — это не американцы и не местные власти. Они бы не передвигались на разношерстных пикапах, — прокомментировал Ковач. — Значит, пострелять все же придется.
— Внимание, борт «Танго-Альфа 2-5-1». Говорит оператор. Совершите посадку и медленно двигайтесь до конца взлетной полосы. В случае невыполнения моих инструкций открываю огонь на поражение.
— Вот и эскорт объявился, — Ковач ухватился за кресло, когда транспортник тряхнуло от контакта с полосой. — Делай то, что он говорит. Двигай к концу полосы на самой малой скорости. Надо выиграть время. Нам удалось установить связь. Скоро здесь будут мексиканские истребители.
Когда самолет затормозил и покатился в конец полосы, шесть пикапов тронулись и, соблюдая приличную дистанцию, медленно пошли за ним.
— Так… Человек двадцать… Два пикапа с пулеметами… Один с РПГ, — медленно проговорил Ковач, глядя на монитор. — Поступим так. Останавливаетесь в конце полосы, открываете грузовой люк, дальше, по моей команде, выключаете все освещение, сами оставайтесь в кабине — она бронированная, вам тут будет безопаснее. Гранатометчика я отминусую сразу, а пули броня самолета с легкостью выдержит. Так что вам нечего бояться. Главное, чтобы сверху не долбанули чем-нибудь серьезным.
Ковач закончил короткий инструктаж и, не дожидаясь реакции пилотов, присоединился к Марте, которая, пристегнув магазины к оружию, уже стояла лицом к грузовому люку.
— Мы двигаемся в конец взлетной полосы, — сказал он, надев шлем. — Судя по экипировке и технике, против нас местные бандиты… Человек двадцать, на шести пикапах. Я насчитал два ручных пулемета и один РПГ. План такой: самолет останавливается, открывается грузовой люк, противник начинает входить внутрь, я вырубаю освещение, ты бросаешь дымовую гранату и валишь всех, кто в поле зрения. В дыму и темноте они ничего против наших тепловизоров не сделают. Пока ты разбираешься с теми, кто лезет в самолет, я выхожу на левое крыло через аварийный люк и снимаю гранатометчика, он шел слева, и одного из пулеметчиков, затем спрыгиваю с крыла под самолет и попытаюсь снять второго пулеметчика, который справа. Ну а дальше — по обстоятельствам.
Ковач хлопнул Марту по плечу и исчез в глубине отека за паллетами. Самолет с легким толчком остановился, и створки грузового люка начали медленно открываться. В полутемный грузовой отсек ударил яркий свет фар от нескольких автомобилей, остановившихся метрах в тридцати от самолета.
— Удачи, капитан, — услышала Марта голос Ковача и вжалась в нишу между паллетами.
Створка грузового люка с глухим стуком коснулась бетонных плит взлетной полосы. Свет в грузовом отсеке погас. Марта щелкнула замками, фиксируя пулемет в гнездах на правом запястье и, встав на колено, выглянула из-за паллеты. На мониторе шлема тепловизор высветил шесть вооруженных автоматами фигур, приближавшихся к трапу. На уровне груди у каждой из них светился аккуратный красный треугольник. Она замерла на мгновение, прислушиваясь к знакомым ощущениям… Вязкое напряжение в мышцах, чувство опасности, жестким комком подкатившее к горлу, стук адреналина в висках… Она сделала короткое резкое движение левой рукой, и в темноту, разрезанную светом фар, шипя, полетела дымовая граната. Картина на мониторе шлема стала немного размытой, но светлые силуэты целей, уже поднимающиеся по грузовому трапу, были видны достаточно четко. Слева послышались взрывы, заработал короткими очередями пулемет Ковача. Марта направила руку с пулеметом в сторону грузового люка и почти в упор дала длинную очередь по нападавшим, удивляясь отсутствию отдачи и наблюдая, как исчезают красные метки на дисплее. Со стороны пикапов открыли ответный огонь, и среди разноголосья стволов она узнала характерное частое таканье пулемета Калашникова. По обшивке отсека и паллетам глухо защелкали пули. Снова вжавшись в нишу, Марта взяла в левую руку гранатомет, затем резко повалилась на правый бок и одну за другой выпустила три гранаты по машинам, облепленным красными треугольниками целей… Фары погасли, одна машина загорелась. Несколько фигур, помеченных красными метками, заметались по полосе. Марта встала и двинулась к выходу из отсека, гася метки короткими очередями, затем для контроля выпустила по машинам еще две гранаты. На грузовом трапе один из раненых пытался отползти в сторону. Она наступила тяжелым ботинком ему на голову и, улыбнувшись услышанному хрусту, спрыгнула на полосу. Быстро отбежав назад под самолет, она укрылась за шасси и осмотрелась. Сзади, по левому борту, горел один из двух обстрелянных Ковачем пикапов, второй стоял с сеткой пулевых отверстий на лобовом стекле. Справа по борту горела еще одна машина, под ней вяло шевелилась желтая метка. Синяя квадратная метка Ковача появилась из-за переднего шасси, он поднял пулемет и выстрелил одиночным. Желтая метка погасла.
— Неплохо, капитан. Сто десять секунд боя, — услышала она в наушниках его голос. — Пять подбитых машин, одна ушла. Их, правда, оказалось меньше, чем я предполагал. Человек семнадцать. Наверно всё, что смогли собрать, — он поднялся в полный рост и махнул ей рукой. — Экипаж говорит, что радиосвязь восстановлена. Значит, мексиканцы отогнали беспилотник. Скоро здесь будут их вертолеты. Но все равно надо отойти от самолета, а то еще долбанут чем-нибудь тяжелым сверху. Я оставил один пикап в рабочем состоянии, пошли к нему. Нам все равно нельзя здесь оставаться.
Ковач с трудом устроился за рулем, показав, что Марте надо забраться в кузов и контролировать местность. Пикап, дымя пробитым радиатором, рванулся к ближайшему выезду с летного поля, и в наушниках раздался истерический крик:
— Это Ковач! Нас захватили бандиты! Блашко ранен! Куда вы нас везете?! А-а-а!
Марта улыбнулась, думая, что ей, в который раз за последние сутки, повезло.
Протаранив хлипкого вида решетчатые ворота, подскочив на ямах, пикап пересек шоссе и выкатился на пыльную сельскую дорогу.
— Ну и куда мы сейчас? — спросила она, осматривая местность.
— Судя по карте, здесь в трех-четырех километрах небольшой вулкан, покрытый плотной сельвой. Нам надо избавиться от брони, там GPS маячки. Затем разбежимся, чтобы труднее было обнаружить. До Мехико километров пятьдесят. Доберешься как-нибудь, а я подамся на юг к знакомым индейцам.
— У меня есть немного денег… — чуть помолчав, сказала Марта.
— Знаю, капитан. Ты их заработала, — чувствовалось, что Ковач улыбнулся. — Поверь, я не пропаду. Кстати, что передать Алексу?
Она немного помолчала, пытаясь подобрать слова.
— Передай, что он редкая сволочь… Но я ни о чем не жалею.
