— Как скажешь, — Игорь согласно кивнул, идя мимо клоуна, раздававшего всем желающим шарики.
Они вошли в наполненный громкой музыкой и визгами ребятни парк. Игорь двигался за Мариной по дорожкам, переполненным беспечными детьми и их родителями, каждый раз с улыбкой поглядывая наверх, когда над головой, сопровождаемая дружным воплем восторга, по закручивающейся петле американских горок стремительно проносилась вереница тележек. Народ наслаждался уплывавшим в сумерки воскресным выходным.
Давно не бывавшая здесь Марина, напротив, сосредоточенно оглядывала замысловатые аттракционы и площадки для езды на электромобилях, стараясь высмотреть среди них знакомые очертания. Да, вон она, за территорией парка. Девушка мысленно еще раз похвалила изобретательность своего приятеля — соседство с таким шумным местом было очень кстати. Идеальное сочетание официальной работы с неофициальным родом деятельности. Хочешь спрятаться — оставайся на видном месте. Факт.
Наблюдая за царящим вокруг беззаботным весельем, Игорь не заметил, как они прошли парк насквозь и теперь подходили ко второму входу, над которым в стороне от ограды на фоне темнеющего неба выделялась массивная громада старой водонапорной башни, украшенной переливающимися гирляндами. На круглом боку была видна надпись «Диспетчерская», сделанная белой краской.
Перейдя дорогу, Марина воровато огляделась и, зайдя в обрамлявшие поддержив ающий конструкцию столб кусты, сняла с шеи цепочку с ключом. Присев, вставила его в незаметное гнездо на поверхности столба и, повернув, откинула крышку замаскированного щитка. Быстро нажала несколько кнопок на распределительной панели. Игорь следил за манипуляциями подруги.
— Дин-дон, дин-дон, из трубы я слышу звон, — человеческим голосом, умело копирующим синтетическую фонограмму, донеслось из столба. — Бим-бом, бим-бом, может, ветра просто стон.
— Это я, — понизив голос, сказала Марина, застегивая цепочку на шее.
— «Я» — понятие растяжимое, — переходя на нормальный тон, недоверчиво отозвался динамик.
— Открывайте быстрее.
— Мадам, вы знаете правила. Чтобы войти, необходимо предъявить пропуск, — обладатель голоса явно не торопился выполнять ее просьбу.
Если вход вообще тут был. Сбитый с толку Игорь оглядел столб и разросшиеся кусты шиповника, в которых к тому же приходилось нагибаться в три погибели.
— Как был занудой, так и остался, — снова присев, Марина задрала штанину джинсов и, отогнув край носка, обнажила татуировку на лодыжке. — Наслаждайся!
По лепестку магнолии скользнул вырвавшийся из щитка лучик лазера, считавший нанесенный на кожу замысловатый штрихкод.
— М-м, какая фантазия, — оценил таинственный голос, когда считывание закончилось и в динамике послышалось приглушенное бормотание, словно кто-то заслонил микрофон рукой. — Порядок, это Чума.
— Чума? — расслышав последнюю фразу, Игорь поднял брови и удивленно посмотрел на спутницу.
— Не бери в голову, — поймав его взгляд, Марина смущенно отвернулась. — И вообще, постарайся ахать и охать поменьше.
— А это что за фрукт? — сурово поинтересовались из невидимого динамика, явно намекая на Игоря.
— Специалист по «мозгам», я говорил а.
— У нас с мозгами порядок, — с подозрительностью, в которой сквозила издевка, откликнулись изнутри.
— Долго будете трепаться, или хотите, чтобы нас тут нашли? — Марина неожиданно подняла голову и стукнула по щитку ладонью. — Открывайте скорее!
— Тесновато, — заключил Игорь, будучи где-то на втором пролете.
В вертикальном коридоре неприятно пахло гнилым деревом и плесенью.
— Чем богаты, — отозвалась Марина.
Когда до круглого потолка с вращающейся аварийной мигалкой оставалось несколько ступенек, над головами Марины и Игоря с металлическим скрип ом обозначилось круглое отверстие люка. Звонко лязгнув, вниз съехала короткая лесенка, сваренная из толстых иззубренных прутьев. По очереди вскарабкавшись наверх, они выбрались в освещенную неоновыми трубками круглую комнату с высоким потолком — пустую емкость водонапорной башни.
Дождавшись, пока гости встанут на старый вьетнамский ковер с незамысловатым узором, рябой парнишка быстро вобрал лесенку и крепко задраил крышку. На его голове красовалась вязаная растаманская шапочка.
«Интересный способ попадать на работу. Видимо, начальство не так часто захаживает с проверками», — подумал Игорь, осматриваясь. Оборудованная в огромной цистерне комната была уставлена многочисленными компьютерами — от самых допотопных до сверхсовременных. На экранах некоторых из них горели замысловатые графики, со всевозможных ракурсов показывались разнообразные аттракционы, снимаемые камерами наблюдения. Всюду — по стенам, полу, потолку — электронными щупальцами змеи лись провода. Из навесных колонок задорно гремело едущее по дороге в ад «AC/DC».
В дальнем углу (если это обозначение применимо к круглому пространству), заглушаемый музыкой, меланхолично бормотал старенький ламповый телевизор «Квант». Игорь удивился — надо же, такой раритет и в рабочем состоянии. По самым смелым подсчетам этому ветерану было никак не меньше пятидесяти лет! Даже его бабушка за последние несколько десятилетий умудрилась сменить пять телевизоров — один современнее другого. Под потолком темнели два забранных решетками отверстия — воздухозаборники. Ясное дело, как еще дышать в этой консервной банке.
— Она здесь, — доложил рябой парнишка, по-прежнему остававшийся за спинами гостей. Округлое металлическое пространство, исказив голос, создало интересный акустический эффект.
— Ты был прав, Триггер. В кафешке около «Мертвой петли» повара опять перестали пользоваться перчатками. Бр-р! Рад видеть, Чума, — из большо го кресла с высокой спинкой, стоящего перед одним из компьютеров, поднялся долговязый парень в турецком халате поверх майки и обвисших на коленях треников. На ногах у него были шлепанцы на босу ногу. Вытянутое лицо с широкими скулами и умными глазами, внимательно смотрящими из-под круглых очков а-ля «Леннон», было обрамлено копной светлых волос. Тонкие пальцы вслепую быстро переставляли разноцветные сегменты кубика Рубика.
Марина улыбнулась. Со времен учебы в Политехническом неразлучные приятели Савелов и Игнатов нисколько не изменились, по крайней мере внешне. И по-прежнему не признавали свои указанные в паспортах имена.
Всегда взъерошенные и одетые черт те как, давным-давно вызубрившие от корки до корки всю программную литературу, они были обречены на ежедневную пытку просиживания на лекциях, которые вполне уже могли читать сами. По крайней мере, так считал Жуков.
