— Спасибо, все давай. Еще, если можно — кофе с ромом: в чашечку черного добавь немного рома и сгущенного молока с сахаром... Нету рома? Тогда — пусть будет просто черный кофе с тремя ложками сахара. А пожрать у тебя ничего не будет? Только здесь, а то я просто умираю от голода.
— Нет проблем, сейчас, организуем. Идем на кухню, — сказала она.
24. Пол Жданов
– Ну, и как результаты? — спросил я не столько для себя, сколько для сильно уже побледневшего Алекса. — Эффект есть?
– Есть, конечно, — охотно откликнулся повеселевший Майк. — Но, по-моему, мы выжали из него все, я тут сделать больше ничего уже не смогу.
Кто бы сомневался. Майк всегда работал с полной отдачей, ибо знал: попробуй он меня обмануть или соверши ошибку, то сам окажется на «Железном Троне». Или в нашем крематории.
– Уверен? — для вида и по скверной привычке переспросил я.
– Абсолютно, — меланхолично ответил Майк, он давно привык к моей манере, — Если кто-то что-то еще из него вытянет, я готов поставить упаковку пива.
– Превосходно. Тогда отдавай его Хирургу.
«Хирург» — один из моих кадров, получил в свое время пожизненное заключение за «серийные убийства отягощенные особой жестокостью», как сухо сообщал приговор. Этому типу явно не давали покоя лавры Джека Потрошителя, только в отличие от прославленного лондонского маньяка, наш «Хирург» предпочитал медицинскому скальпелю дисковую пилу — инструмент для распиливания грудной клетки. Этот предмет мой теперешний подопечный использовал не по прямому назначению — у своей жертвы он вскрывал не грудную, а брюшную полость и руками выгребал наружу внутренности. При этом, как показала экспертиза, «Хирург» испытывал сексуальную разрядку — «у него случался оргазм и извержение спермы», как я прочитал в истории болезни. Все давно уже забыли его настоящее имя, и называли только по кличке. В отделе он был незаменим — его четкий аналитический ум лучше всякого квантового компьютера мог найти ассоциативные связи там, где этого никто никогда не ждал, и только Хирург мог отыскать зависимость в, казалось бы, совершенно посторонних фактах. Была бы исходная информация, а она всегда была. В свое время суд признал его полностью вменяемым и закатал на пожизненное заключение без права на условно-досрочное освобождение — помогли адвокаты родственников жертв. В тюрьме его держали на релаксантах, но когда «Хирург» голыми руками растерзал своего сокамерника — тоже серийного убийцу — ему предоставили почетное право на одиночку. Там я его и нашел — в одиночном бетонном коробе площадью три на три метра, без окна, без каналов связи и без права выхода за порог. Директор тюрьмы был рад радешенек, когда я сделал предложение, от которого он не смог отказаться, и «Хирург» сменил свой бетонный гроб на одноместные апартаменты в подземном этаже отдела «G» — моего отела.
– Звони, — кратко приказал я Майку.
Тот не заставил упрашивать себя дважды — он только и ждал, когда появится свежий труп. Сохранность трупа особого значения не имела, главное — чтобы еще не начал разлагаться. Майк был некрофилом-гомосексуалистом, и периодически ему требовалось мужское тело. Иначе Майк долго работать не мог — через какое-то время он впадал в такое скверное состояние, что только укол какой-то гадости его успокаивал. Но вот беда — после этого укола Майк превращался в тихого безмятежного идиота, а мне требовался не придурок, а качественный работник. Сейчас он твердо знал: после Хирурга труп «Санта-Клауса» полностью достанется ему.
«Хирург» влетел стремительно, как страдающий диареей коммивояжер вбегает в сортир аэропорта. Свои обычные в таких ситуациях действия он осуществил быстро и ловко. Сколько раз я уже видел подобные сцены, но до сих пор они оставляли сильное впечатление. Временами меня одолевало мучительное желание продырявить жирный затылок «Хирурга» каким-нибудь мощным деструктивным оружием. Что уж говорить про Алекса — больше всего я тогда испугался, что моего друга стошнит на пол, а может и прямо мне на ботинки или на брюки. Еще я боялся, что он вдруг обделается или потеряет сознание, как забеременевшая гимназистка.
Пора было немедленно уходить — все то, что надо, Алекс уже увидел и порцию впечатлений получил. Я крепко схватил руку своего приятеля, закинул ее себе через плечи, быстро вывел его в коридор и поволок в туалет, прямо к унитазным кабинкам. Там Алекс сразу же пал на колени и с характерным звуком выплеснул в толчок содержимое своего желудка.
Пока Алекс «беседовал» с унитазом, я с интересом разглядывал портреты мировых лидеров, которые приколист Перкинс регулярно вывешивал под потолком. Надо же! Уже успел обновить, вот когда только?
Наконец Алекс прекратил свои рвотные дела, и нетвердой вихляющей походкой вышел из кабинки.
– Ты не находишь, что Хираока выглядит тут слишком молодо? — спросил я своего друга, чтобы он хоть что-то произнес. — Наверное, это какой-то старый его снимок.
– Что это было? — прохрипел Алекс. Ну и видок у него! В гроб краше кладут. Ничего, не заболеет, зато сговорчивее сделается, если я еще что-то понимаю в людях.
– Ты о чем? — притворно удивился я.
– Ты понял о чем. Мы вообще-то где? Что происходит? — требовал объяснений Алекс.
– Мы у меня на службе и это часть работы, — я старался говорить как можно спокойнее. — Ты готов?
– Готов. Объяснишь? А то я ничего не понимаю.
– А что тут понимать? — я вкратце объяснил Алексу принцип работы моего отдела. — Так ты — готов? Правда?
– Правда, готов, — хрипло ответил он, и тут же опять бросился к унитазу. Его снова громко стошнило. Быстро, но бурно.
– Ну, все? — спросил я, — проблевался наконец? Пошли чайку со мной попьешь!
Алекс наконец закончил свои оральные контакты с ватерклозетом, и с удивлением стал рассматривать портреты президентов, королей и премьеров, развешанных Максом над писсуарами. Выглядел мой друг не лучшим образом — бледный, почти зеленый.
– Боюсь, что не смогу составить достойную компанию, — промямлил он наконец, и начал долго и путано оправдываться.
– Как кучеряво ты выражаешься! — тут надо было проявить настойчивость, и я ее проявил. — Сможешь, сможешь! Ладно, идем, я заказал к чаю «Птичье Молоко».
Только сейчас я заметил объявление на внутренней стороне туалетной двери:
Уважаемые коллеги!
Руководством нашего Отдела было установлено, что сотрудники тратят чрезмерно много рабочего времени на визиты в туалет. С первого апреля этого года вводится посещение строго по алфавиту. Сотрудники с фамилией начинающейся на «А» будут ходить в туалет с 9:00 до 9:20, на «В» с 9:20 до 9:40 и так далее. Если вы не сумели правильно использовать свое время, то будете дожидаться следующего дня. В экстренных случаях вы можете поменяться со своим коллегой, однако для этого необходимо письменное разрешение вашего непосредственного начальника. Дополнительно вводится трехминутный лимит на пользование кабинкой. По завершении трех минут последует звуковой сигнал, туалетная бумага втянется в коробку, дверь откроется, а соответствующие кадры системы видеонаблюдения будут зафиксированы. В случае повторного нарушения видеоинформация будет опубликована на внутреннем информационном ресурсе нашей Службы.
