он на заводе в поселке. Полина не знала, где он живет, но узнать это труда не составило.
На следующий день после приезда уездного следователя поселок облетело новое тревожное известие — арестовали Михаила Быстроногова. Эту новость Серафима Митрофановна услышала на рынке от вездесущих кумушек, которые отправляются на рынок не только за покупками, но и чтобы услышать свежие сплетни.
— Слышали, бабоньки, Мишку-то сегодня арестовали? — возбужденно говорила одна женщина за прилавком другой.
— Какого это Мишку? Это Быстроногова что ли? — всплеснула руками ее собеседница.
— Да, арестовали его, сама видела, как его в острог вели, — ответила первая.
— Доброго здоровья вам, — поздоровалась с ними Серафима Митрофановна. — Слышала я, что арестовали кого-то?
Женщины сначала смутились при ее словах. Но потом желание обсудить новость со столь известной в поселке особой взяло верх, и первая торговка ответила:
— Да, видела я, видела, как его вел наш Степан Григорьевич. Быстоноговы-то ведь недалеко от меня живут. К ним утром десятские пришли с урядником нашим, — рассказывала она взахлеб. — Обыск, знать, был.
— И что, нашли что-то? — не утерпела вторая.
— Видать, нашли, раз арестовали его.
— А может, он по-ли-ти-чес-кий, — тихо и по слогам произнесла это слово женщина.
— Нет, говорят, за убийство Мишку взяли, — тоже шепотом ответила другая.
— Все вы ерунду мелете, — сердито вмешалась в разговор и Серафима. — Я Михаила лично не знаю, но слышала, что парень он хороший. Да и зачем ему убивать Агриппину? Они ведь даже не знали друг друга, живут-то в разных концах поселка.
— Значит, было за что, — таинственно произнесла одна из женщин. — Говорят, виделись они, тайно.
— Вам бы только языками чесать! — в сердцах сказала Серафима.
Она отошла от продолжающих говорить женщин, и глубоко задумалась. Разговор ее расстроил, и она решила сама поговорить с урядником. Серафима Митрофановна решительно зашагала к выходу с рынка, так ничего и не купив.
Вновь, как и несколько недель назад, Серафима направилась в полицейский участок к Степану Григорьевичу. Тот встретил ее менее благодушно, чем в прошлый раз.
— Если вы, Серафима Митрофановна, насчет Михаила Быстроногова, то это — зря, — сразу сказал он ей, как только она уселась на стул.
— Да, насчет Михаила я, — не стала скрывать посетительница. — За что вы его арестовали?
— Тут не моя воля, — развел руками Степан Григорьевич. — Уездный следователь распорядился его взять под стражу. И, надо сказать, что за дело.
— За какое-такое дело? Тимошу тоже в прошлый раз «за дело» арестовали, а потом выпустили. Михаил с Агриппиной даже знакомы не были.
— Да были они знакомы, — махнул рукой хозяин кабинета. — Эта Полина, сродственница ее, все рассказала. Познакомились они случайно, на рынке. Как-то они пошли в будний день гулять с Полиной, и зашли на рынок, там им Михаил и встретился. Агриппину в строгости держали, с парнями оно почти не виделась, отец-то ей жениха из купеческих подбирал, не хотел, чтобы дочь со всякой беднотой водилась. А Михаил парень видный, даром что грамоте не обучен, а говорить хорошо умеет, вот и заговорил девку. Встречались они, конечно, тайно, только Полина о том знала.
— Ну и что, что познакомились и втайне от родителей встречались? Убивать-то ему ее зачем было? — твердила свое Серафима Митрофановна. — И как она в лесу одна оказалась?
— Ей от Михаила записку передали, там он ей место встречи в лесу назначил, — объяснил урядник.
— Он же неграмотный был, — удивилась Серафима. — А записку нашли?
— Мало ли кто за него записку написал, все-таки грамотные у нас есть в поселке. А записку мы не нашли, да выбросила она ее, скорее всего.
— А Мишка-то что говорит?
— Ничего не писал, никого не вызывал, писать записку тоже никого не просил, вообще весь день дома провел, потому что приболел накануне.
— Ну вот. И почему вы ему не верите? — спросила Серафима.
— Да мы нож у него дома нашли, с пятнами крови на лезвии, — не выдержал урядник и слегка стукнул ладонью по столу.
После этих слов Серафима Митрофановна округлила глаза и слабо охнула. Степан Григорьевич крякнул и смущенно сказал:
— Ну вот, выдал я вам служебную тайну, Серафима Митрофановна, — помолчал и продолжил. — Вы уж не говорите это никому.
— Да кому я скажу, вы же меня знаете, — успокоила его Серафима. — Так нож, говорите, у него нашли. А какой нож-то был?
— Да обыкновенный нож с деревянной ручкой. У половины поселка такие ножи в домах есть, — безнадежно сказал Степан Григорьевич. — Только на этом пятна крови на лезвии были.
— А Дуня тогда как же? Он и ее убил? — не унималась Серафима Митрофановна.
— Про Дуню следствие закончено, ни при чем она тут, — решительно ответил Степан Григорьевич.
— И что теперь будет?
— Увезут завтра Михаила в уездный полицейский участок, и там следователь дело продолжит и в суд передаст. А мы тут больше сделать ничего не можем. Извините, Серафима Митрофановна, недосуг мне, дела служебные.
Больше ничего не смогла Серафима добиться от урядника, и ей пришлось покинуть полицейский участок.
60-е годы XX века, город Касли.
Долгая дорога на покос, трудовые подвиги и пережитые стрессы накануне не прошли даром для Катерины и Сабиры. Вчера перед сном у них не было сил даже пошептаться, они не посекретничали как обычно, а сразу же отключились и провалились в приятное небытие. Спалось им крепко, практически без сновидений.
Девушки спали бы наверно долго и на следующее утро, да разбудил их громкий голос Василия Константиновича. Он прозвучал из приоткрытого окна.
— Катя, Сабира, просыпайтесь! Пора вставать! — зычно гаркнул хозяин покоса. — Мы вас ждем у костра, завтрак уже готов.
Катя сладко потянулась и села на топчане. Ей, на правах хозяйки, пришлось встать первой. Хотя этого ей совсем не хотелось, так приятно утром в лесной избушке понежиться в холодке.
— Сабира, вставай. Конечно, я понимаю, что тебе хочется поваляться подольше, но нам лучше вместе сбегать в лес, — предложила она. — Потом умоемся у костра, там есть вода.
— Я уже окончательно проснулась, — нехотя откликнулась Сабира. — Слушай, у меня после вчерашнего дня все мышцы болят и тело ломит. А у тебя как?
— Да, так же, только, наверно, еще сильнее. Ты-то спортом занималась, значит, более тренированная.
— Нашла, о чем вспоминать. Это же когда было! — пожаловалась Сабира, тоже сладко потягиваясь. Но тут же она быстро вскочила и натянула на себя спортивные брюки и футболку.
Катерина оделась попроще, на ней было обыкновенное хлопчатобумажное трико, но новое.
Девушки быстро сбегали в лес и вернулись в избушку, решив немного утеплиться. День собирался
