На восклицательной мажорной ноте Борис открыл глаза. Ольга Александровна потрясенно смотрела на непонятного господина в шикарном костюме.
Завьялов знал, чем вызвано изумление на бабушкином лице. Речь, произнесенная Потаповым, состояла сплошь из штампов и банальностей, но лексически, интонационно… Она была составлена и произнесена самим Борисом!
Ольга Александровна во все глаза смотрела на Константиновича, как настоящая актриса она не могла не оценить мастерства, таланта перевоплощения, говорящего с ней человека!
— Вы мне верите? — спросил уже Лев Константинович.
Ольга Александровна сглотнула:
— Вам… или Борису? На секунду мне показалось…
Не договорив, Леля быстро покрутила головой, как будто отгоняя фантастическое впечатление…
— Нам обоим, — Лев Константинович медленно поднял Лелину руку к губам. Приложился и запечатлел…
«Ей, ей, твоей превосходительство! — возмутился Боря. — Ты чего здесь?! Заигрывать изволишь?!»
«Заткнись. Я успокаиваю твою бабушку».
— Я могу чем-нибудь помочь? — быстро оправилась Леля.
— Берегите себя, Ольга Александровна, и все будет в порядке.
— Мне постоянно звонят друзья Бориса! Я не знаю, что им говорить. Потапов телефон мне оборвал…
— Все будет в порядке, — перебивая, улыбнулся генерал. — Верьте мне — все будет хорошо. Борису помощь не нужна, она справиться сам.
Протяжный ласковый взгляд господина Потапова заставил бабушку смутиться, выпростать пальцы из горячей генеральской ладони. Ольга Викторовна даже слегка заалела, опустила взгляд… Над Лелей все еще витало нереальное впечатление: человек, которого она впервые видела, показался ей до ужаса родным и близким…
«Эй, эй, превосходительство! А ничего, что я здесь?!»
Лев Константинович ответить не успел, дверь тихонько приоткрылась, в гримерку просочилась давешняя барышня.
Мизансцена, представшая ее глазам — ч у д о в и щ н о смущенная народная артистка и господин сидят лицом к лицу, обои выглядят, как только что поцеловавшиеся школяры! — заставила ее слегка сконфузиться. Но вот никак не выйти.
— Что тебе, Соня? — отворачиваясь, поправляя прическу, спросила Борина бабушка.
— Ольга Александровна! — шумно задышала девушка. — Вас там с п р а ш и в а ю т! — И так поглядела на месье Потапова, что не осталось никаких сомнений: пришли господа из органов, спрашивают не только об Ольге Александровне, но и господина ищут.
Лицо Лели моментально стало сосредоточенным. Она пристально поглядела на друга Бориса, сосредоточенно поджала губы…
— Здесь есть комната с окном, выходящим на правую сторону здания, если стоять спиной к фронтону? — деловито приступил контрразведчик. Длинная комнатушка гримерки упиралась в глухую стену, окна не имела.
Ольга Александровна секунду подумала, кивнула:
— На правую сторону выходит окно кабинета заведующей, где я и Верочка оставляем вещи.
— Отлично.
Потапов встал, Леля схватила его за руку:
— Но там заперто! А ключи у Веры, в репетиционном зале!
— Какие пустяки, — пробормотал Лев Константинович, склоняясь над туалетным столиком, где лежала коробочка со шпильками-булавками. Попутно спрашивал у девушки-«крестьянки»: — Сонечка, а что вы сказали тем господам? Вас спрашивали обо мне?
— Нет! — воодушевленно потрясла головой актриса-любительница. — Ольга Александровна сказала Вере Дмитриевне, что ее попросил выйти в фойе кинотеатра знакомый и она идет туда!
Копошащийся в булавках генерал отправил через зеркало одобрительный взгляд Ольге Александровне. Борису мысленно сказал: «Порядок. Твоя Леля — умница! Отправила наружку в фойе, где сейчас столпотворение перед киносеансом…»
— Сонечка, вернитесь на репетицию, — еще и раздавал команды. — Если э т и л ю д и пойдут сюда, попробуйте их задержать или лучше, отправьте в другое место. К туалетам, например. — Повернулся к девушке, ободряюще улыбнулся: — Вы актриса, вас учить не надо — справитесь.
«Ну, Лев Константинович, ты и кукловод!»
«Знай наших, Боря. Учись, пока со мной».
«Пейзанка» восхищенно поглядела на улыбающегося дяденьку, кивнула и понеслась исполнять роль и предписания.
— Пойдемте, Ольга Александровна. Как ни печально, мне придется уходить.
— Через окно?! Лев Константинович, нам придется подняться еще на один пролет, кабинет заведующей на втором этаже, а это высоко — метров шесть, не меньше!
— Пойдемте, Ольга Александровна, пойдемте… — Генерал ловко увел взволнованную женщину из гримерной. Леля быстро зашагала по коридору к лестнице. — Дверь кабинета, на сигнализации?
— Нет. Когда она здесь, Верочка не сообщает на пульт… Ставит только после ухода.
— Замечательно.
Ни в коридоре, ни на гулкой лестнице им не попалось ни души. Ольга Александровна подвела генерала к высокой массивной двери, развела руками:
— Не знаю, как вы здесь…
Лев Константинович присел на корточки перед замком, пробормотал:
— А ну-ка, что у нас здесь имеется… Ага. Пара пустяков, не волнуйтесь, Ольга Александровна. — Ловко разогнул две шпильки, придал им нужную форму… Поковырялся секундочку… — Порядок. Проходите.
Леля смотрела на «хорошего друга» внука Бори уже не просто с изумлением. В глазах стоял вопрос: «Вы кто такой, Лев Константинович?!»
Генерал чуть наклонил голову набок, усмехнулся:
— Ваш внук, Ольга Александровна, не может подружиться с гадким человеком.
Леля опомнилась, подарила Константиновичу взгляд с авансом — давно не встречала человека, способного меня удивить несколько раз подряд за десять минут… И вошла в просторный кабинет заведующей массовой культурой очага.
На подоконнике цветы стояли. В горшках и вазе. Лев Константинович резко распахнул тяжелые шторы и тюль, через пышные растения поглядел вниз…
«Высоковато, — признался альфа-интеллекту. — Если спрыгнем, можем заработать компрессионный перелом…»
Потапов переставил на письменный стол горшки и вазу. Ошеломленная головокружительной скоростью развития событий Леля глядела на него, даже не пытаясь скрыть фантастического впечатления. Лев Константинович разительно отличался от ее знакомых. По виду — преуспевающий пенсионер, по сути…
Кто — по сути?
Загадка. Волнительная головоломка. Первозданный, необыкновенно мужественный ребус.
Константинович распахнул стеклопакет, свесил голову вниз, поглядел на стену: «Порядок, Борька».
«Какой порядок, дядя Лева?!»
Внизу, метрах в полутора от подоконника проходила узкая полоска лепнины. Ширина — и кошка упадет!
