Поднявшись наверх, он изо всех сил старался не врезаться в стены или двери и не потревожить ни жену, ни их ребенка. Он зашел в ванную, где побрызгал холодной водой на лицо и почистил зубы, затем нанес немного лосьона после бритья, чтобы от него не воняло виски. Альфи начал плакать, и Уилл пошел в спальню, чтобы взять его на руки. На лестничной площадке его встретила обеспокоенная Энни.
— Прости, не знаю, как я дошел до такого состояния. — Он притянул ее к себе и обнял. — Ты на меня сильно злишься?
Потирая глаза, она рассмеялась.
— Нет, не злюсь, хотя если бы тебя стошнило внутри машины, а не снаружи, этот эпизод имел бы другой конец.
Уилл застонал.
— Какой позор.
Она кивнула в знак согласия.
— Да, это так, но теперь ты пахнешь гораздо лучше, и мне одиноко в этой большой кровати одной, поэтому я прощаю тебя.
Он поцеловал ее, и Альфи закричал.
— Клянусь, наш ребенок знает, когда я хочу побыть с тобой наедине.
Они оба вошли в его спальню, где погас ночник. Энни подошла к кроватке и взяла сына на руки. Альфи сразу же перестал плакать, прижавшись к ней. Уилл прошел в их спальню, где лег в кровать и вздохнул. Энни села в большое мягкое кресло, которое служило ей и для чтения, и для кормления. Она начала кормить Альфи. Схватив с радиатора одеяло, обернула его вокруг них, чтобы согреться.
***
Уилл снова заснул, как только его голова коснулась подушки, и Энни немного позавидовала ему. Настояв на грудном вскармливании, она не подумала о ночных кормлениях. Впрочем, Уилл работал, а она сидела дома, так что это не имело значения. Да и Альфи теперь кормили реже, потому что он переходил на твердую пищу. Пока Альфи сосал, она закрыла глаза и начала дремать. Прошло совсем немного времени, и ей приснился сон.
Она снова оказалась в доме с ярко-синей дверью и удивилась, почему. На этот раз Энни позволила себе войти внутрь. Казалось, что она — первый офицер на месте преступления. Ее охватил страх перед тем, что предстояло найти. Внизу все выглядело нетронутым. В воздухе витал запах лимонной полироли для мебели, но он сочетался с чем-то гораздо более темным. Скрытый запах меди присутствовал в доме. По мере приближения к лестнице медный запах становился все сильнее.
Энни знала, как пахнет кровь. Она не раз попадала в жестокие переделки. Из всех звуков в доме доносился только звук капающего крана. Он шел сверху. Энни посмотрела вниз, чтобы убедиться, что на ней форма, дубинка и газовый баллончик, но оказалась в пижаме. Поднявшись на первую ступеньку, она поняла, что должна попытаться проснуться. Что если это не сон и здесь опасно? Ей нечем защищаться.
Ноги игнорировали мозг и продолжали идти вверх, пока она не добралась до верхней ступеньки. Энни услышала, как хлопнула дверь и тяжелые шаги направились в ее сторону. Прижавшись к стене и стараясь слиться с ней, она затаила дыхание, когда кто-то направился в ее сторону. Потребовались все ее силы, чтобы не закричать на клоуна, который приближался к ней. Энни никогда не любила клоунов, а увидеть такого в этом странном доме, где пахло кровью, вообще не сулило ничего хорошего.
Он был одет в черно-белый полосатый наряд и самую страшную клоунскую маску, которую она когда-либо видела. Поблагодарив судьбу за то, что он не заметил ее, она смотрела, как клоун сбегает по лестнице и выходит через заднюю дверь. Энни растерялась. Она не знала, следовать ли ей за страшным клоуном или направиться к открытой двери спальни, откуда доносился запах.
Когда ее ноги начали двигаться к двери, а не в ту сторону, куда ушел клоун, Энни с ужасом обнаружила, что смотрит прямо на сцену из одного из своих самых страшных кошмаров. Повсюду была кровь, и именно отсюда исходил ужасный запах. Подняв глаза к потолку, она увидела, что кровь попала даже на некогда белый светильник. Она опустила взгляд на пол и увидела ногу, торчащую с другой стороны кровати.
Крик заставил ее подскочить, и Энни с ужасом поняла, что тот, кто лежал там, все еще жив после потери такого количества крови. Когда она пыталась заставить себя подойти и помочь, ее сон прервал гораздо более громкий вопль. Ее глаза открылись, и на минуту она не поняла, где находится. Затем Энни почувствовала тяжесть Альфи на своих руках и вздохнула с облегчением, поняв, что дома. Она моргнула, оглядела комнату, чтобы убедиться, что в углу не стоит страшный клоун и не наблюдает за ней. Облегчение разлилось по ее телу, когда она увидела, что все так же, как и всегда. Раннее утреннее солнце разгоралось, и ей пришлось сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.
Почему ей снился этот дом? В новостях уже сообщили, что найдено тело. Полиция занималась этим делом. Уилл, вероятно, будет расследовать его, когда придет на работу утром. Она задавалась вопросом, просто ли это сон и предположение о том, что произошло, или все случилось именно так, и она каким-то образом стала свидетелем того, как убийца скрылся с места преступления.
Уилл очень рассердится если она попытается вмешаться или даже упомянет об этом, поэтому Энни не станет его расспрашивать. Всё просто. Если она захочет или должна будет узнать, то попросит Джейка рассказать ей все в мельчайших подробностях. Ее друга это не обеспокоит; он процветал среди мрака, уныния и драмы.
Энни подняла Альфи на плечо, чтобы укутать его, и он перестал плакать. Уилл тихонько похрапывал, и ей захотелось забраться к нему в постель. Она понятия не имела почему, но Альфи совсем не успокаивался в своей спальне. Каждую ночь он просыпался почти в одно и то же время. Может быть, ей стоит перенести его кроватку сюда, к ним. По крайней мере, он будет рядом с ней, и она сможет немного поспать. Собственно, она собиралась сделать это первым делом утром.
Альфи снова крепко спал на ее руках, поэтому Энни встала и пошла в его спальню за переноской. Здесь отчего-то было намного холоднее, чем должно быть, и ей в голову пришла ужасная мысль. Что, если он не может успокоиться, потому что к нему приходят призраки? Ладно она видела видения и мертвых людей, но ребенок-то, конечно, не должен видеть ничего подобного?
Энни не хотела произносить ее имя, в доме это запрещалось, но что, если это она? Что, если Бетси Бейкер вернулась? При жизни она без стеснения убивала детей. Почему Бетси должна беспокоиться о том, что напугает их, после смерти? Энни отчаянно надеялась, что ее нет рядом.
Утром она позвонит отцу Джону, чтобы убедиться, что ее могилу не потревожили. При одной мысли о Бетси ее желудок наполнялся тяжелым, тошнотворным чувством. Поставив переноску на подставку рядом со своей кроватью, она положила Альфи, поцеловав его в лоб, и забралась в постель. Устроившись на матрасе, Энни подумала о том, каким ужасным выдался этот день. Похороны всегда вызывали неприятные ощущения; они высасывали жизнь из души.
Лежа и наблюдая за сыном, прижавшись спиной к Уиллу и впитывая тепло его тела, Энни пыталась очистить свой разум от всего. Сначала она отодвинула в сторону похороны, потом сон о белом доме, пока в голове не остался только образ Альфи. Ее глаза начали закрываться. Засыпая, она молилась о том, чтобы Бог уберег ее семью.
Лето 1950 года
Горди вышел из дома, дошел до садовой калитки, потом вспомнил о сейфе, который его отец прикрутил к полу в кладовке на лестничной площадке. Глупо оставлять там все эти деньги. Он повернулся и вернулся в дом, перешагнул через тела родителей и побежал наверх. Горди не чувствовал ни малейшего угрызения совести за то, что сделал несколько минут назад.
Он сожалел лишь о том, что его дяди Бернарда не было здесь. Горди с удовольствием вогнал бы топор в его голову. Из них всех, полагал он, Бернард заслуживал этого больше остальных. В те вечера, что он сидел с Горди, он махал его родителям на прощание, когда они уходили на танцы, и с нетерпением ждал, пока останется с ним наедине. Горди сначала не понимал, что поведение дяди неправильно. Только когда стал немного старше, сообразил, что это недопустимо, когда взрослый мужчина хочет делать с ним то, что он делает.
