светловолосый и голубоглазый молодой человек в штатском.
Роста он был не слишком высокого, чуть выше меня, а при моих ста семидесяти сантиметрах роста и невысоком каблучке, рост для мужчины выходил средний.
— Прошу меня извинить, но дорога достаточно освещена, а моя тётя не будет рада подобной ситуации. — Строго добавила я.
— Фройляйн, прошу, не лишайте меня шанса! И потом, если кто-то решит напасть на вас, я смогу показать себя рыцарем, и возможно заслужу вашу улыбку! — широко и открыто улыбался молодой человек. — Вот вы так удивительно улыбались за столиком, когда угощались кофе с корицей! А запах корицы, между прочим, более навязчив, чем я.
— Он навязчив с моего согласия, а вы просто мешаете мне пройти, — чуть прищурила глаза я, позволяя неожиданному собеседнику понять, что начинаю раздражаться.
— Простите, — сделал шаг в сторону гер, освобождая мне дорогу.
Но на этом встречи не закончились. Новый знакомый оказывался за соседним столиком в пекарне. Неожиданно прогуливался тем же маршрутом, что и я. Даже умудрился заявиться в аптеку с жалобами на самочувствие.
— Душа болит, фройляйн Анна, — показал он, что уже успел собрать обо мне информацию. — Скажите, это из-за моего роста?
— Причём тут рост, гер? — вздохнула я, хотя на самом деле, настойчивость мужчины была приятна.
— Ну, скажу прямо, я не самый высокий парень среди своих друзей. Да и мои друзья из-за этого меня называют "чёртом". — Состроил жалобную мордашку гер Эрих.
— Чëрт значит? И у вас болит душа? А вам не кажется, гер Эрих, что это понятия несовместимые? — не поддавалась я.
— Вот видите, жестокая фройляйн, вы пробудили душу даже у чёрта. И она теперь болит, — добавил он ко всему своему обаянию ещё и улыбку, которой явно привык пользоваться, как тараном при взятии особо неприступных крепостей.
— Вот, — положила я перед ним визитку. — Доктор Ларсон. Гер доктор как раз специализируется по душевным болезням и расстройствам.
— Аня, — тихо произнесла моя "тётушка" по легенде за ужином. — Я думаю, что тебе нужно сходить и встретиться с этим хером.
— Это ещё зачем? — приподняла брови я.
— Молодая, красивая девушка, которая вообще ни с кем не встречается, вызывает недоумение и ненужные вопросы. Ты девушка строгих правил, приехала к дальней родственнице, да и выбора особого не было. — Перечислила Дитта. — Но сейчас за тобой увивается весьма симпатичный молодой мужчина, лётчик, офицер. От пары свиданий вреда не будет. А в глазах соседей ты будешь как все. Тебе по возрасту кружить голову и влюбляться положено.
Я крутила совет более опытной Дитты в голове. Встречи, свидания… Это всё конечно хорошо, но как быть с тем, что мы враги? Хотя я только у себя в голове разрешала звучать мыслям, что вот я в сердце вражеской страны, а врагов здесь не вижу. Там в штабах, рейхстаге, в казармах, на плацах, они есть. И в этом сомнений нет. Там разрабатываются всё эти планы, рисуются на картах стрелки направления движений армий. А вот здесь… Фрау Мария, уже давно не прячущая заплаканных глаз и ждущая почтальона, чтобы получить весточку от сына и выдохнуть, что жив, ничем не отличалась от наших соседок в Лопатино. И проклятий любимому фюреру слала не меньше любой из моих односельчанок. И ало-чëрные полотнища, развешанные повсюду, отнюдь не превращали обычных людей в кровожадных чудовищ.
Когда-то я думала, что дождусь момента, когда пойдут сообщения об освобождении советских городов, о продвижении советских войск, начнутся авиаудары, заговорит на немецкой земле наша, советская артиллерия. И тогда спрошу, ну, как вам, нравится? Нравится, когда стреляют уже по вам?
Осенью сорок четвёртого года наступление этого момента витало в воздухе, тревожно опускалось с падающей листвой. А вот ожидаемого злорадства и желания спросить не было. Была усталость и чувство справедливого воздаяния. И… Сочувствие. Тот, кто сам получил похоронку никогда не сможет радоваться такому же горю у другого. Если конечно он был человеком.
И, наверное, из-за всех этих размышлений я решила, что пойду. Если конечно после того, как я прямо сказала геру Эриху, что он псих, он не перестанет за мной ходить.
Но гер Эрих видимо сдаваться в принципе не умел, потому что через три дня после того, как я посоветовала ему обратиться к врачу, на столешницу стойки в нашей аптеке лёг рецептурный листок с подписью доктора Ларсона.
— Это что? — удивилась я.
— Рецепт для получения лекарства от моей душевной болезни, фройляйн Анна. — С видом, что ничего необычного не происходит, ответил гер Эрих.
— Три свидания? — еле сдерживала улыбку я.
— Если будут улучшения, то лечение необходимо будет продлить. — С совершенно серьёзным лицом ответил мне мужчина.
— Хорошо. Но вы откроете мне секрет, гер Эрих, как вы смогли уговорить на эту авантюру доктора Ларсона, — выдвинула условие я.
От моего обычного маршрута во время прогулок, мы на свидании не отклонялись. И много разговаривали. Вот только Эрих ни разу не упомянул войну. Вообще, если нас послушать, то предположить, что это разговор в военное время, было бы невозможно.
— Эрих, я ведь знаю, что ты военный лётчик, — говорю, всматриваясь в листву парка.
— Да. Но не хочу об этом. Я на войне с сорок второго года и хочется хотя бы иллюзии, что её вовсе нет. — Чуть нахмурился он. — Ты хотела что-то узнать?
— Нет. Просто удивилась, что все об этом говорят, а ты о войне молчишь. — Вздохнула я. — Я тоже хочу такую иллюзию.
— Анна, через три дня я возвращаюсь на фронт. Будет торжественный вечер. Командование, речи… Ну и просто танцы, мои друзья. Я приглашаю тебя. В качестве моей невесты. — Ошарашил меня Эрих.
— Эрих, я… — не могла я собраться с мыслями.
— Подожди. Анна, я даже не знаю, как долго проживу после возвращения. Возможно первый же вылет станет для меня последним. Я понимаю, что чрезмерно тороплюсь. Но это лишь вопрос. На ответе я пока не настаиваю. — Не дал мне договорить Эрих.
На вечер я пошла. Это был первый раз, когда Эрих пришёл в форме со всеми своими наградами и знаками отличия. Мысленно я очень повеселилась. Ведь у меня тоже должен был быть мундир. Хорошо бы мы смотрелись рядом. Оригинально.
Но всё веселье испарилось мгновенно, когда уже перед входом в здание, где должен был пройти этот вечер, Эрих упомянул, что этот вечер для своих офицеров устраивает командование четвёртой танковой армии. Я смотрела на мундир Эриха и понимала… На фронте он с сорок второго. С учётом военного времени и полученных наград, к
