помочь, это Вам — он протянул хлеб и записку.
Дургл долго читал ее, было видно, что читает он плохо и, наконец, он сказал:
— По древним законам нашего поселения я разрешаю тебе задать один вопрос — улыбнулся мужчина.
— Прошу расскажите о черепахе-острове! — попросил Джил.
— Давным-давно, еще во времена, когда нашим предкам только начинали открываться секреты моря, существовал остров, обитаемый огромными черепахами. Эти великаны, как вестники старых времен, служили своего рода хранителями знаний и мудрости. — начал свой рассказ Дургл, то и дело останавливаясь и всматриваясь вверх.
— Однажды, в хаосе морских бурь и бурных волн, корабль моего деда затерялся и попал в туманные воды. Он и его команда дрейфовали неделями, не зная, куда плыть и как спастись. И вот, когда они уже потеряли надежду, на горизонте возник этот остров — мифический, загадочный, словно из снов.
— Этот? — переспросил Джил.
— Все верно…Черепаха — остров спасла моего дедушку и его команду, а после приплыла близко к берегу и тут же уснула…Наше, эээ, село как раз на ее спине и находится…
— Огооооооо, значит я легко ее найду — улыбнулся Джил и посмотрел на многочисленные доски за спиной плотника.
— Тебе приглянулась доска? — он улыбнулся, зашагал к ним и выбрал одну небольшую белую доску после вернулся и протянул ее мальчику.
— Это очень редкая доска со спины черепахи, когда она еще не спала и плавала в море…
— Спасибо большое, сэр! — воскликнул Джил, у него было так много вопросов, но ему хотелось поскорее найти последнюю часть корабля…
Когда Джил подошел к пекарне, Сальма уже стояла в верхней одежде, ожидая сына.
— Уже все? — только сейчас Джил понял, что стемнело.
— Да, к Магре пойдем вместе — улыбнулась она.
Джил молча шел за ней, ему было досадно, что он так и не сумел найти последнюю деталь, без нее лев не даст ус, а он так хотел увидеть его снова. Мальчик вздохнул. В нем была надежда, пока его мама не попросила его подождать в обычном месте, пока она не отнесет хлеб смотрительнице маяка.
— Эх, жаль, что в этот раз мы не сумели найти ткань —, проговорил появившийся гном.
— Да…Надеюсь завтра смогу, — улыбнулся мальчик и застыл.
— Джилл, иди сюда — позвала она своего сына.
Мальчик шел, и ноги его дрожали, это место всегда было самым таинственным и жутким во всем поселении. Он впервые увидел сквозь дверной проем Магру, старая и сгорбившаяся, она смотрела не него своими фиалковыми глазами.
— Госпожа Магра согласилась ответить на один твой вопрос по древнему закону — улыбнулась Сальма под хмыканье старухи. Она жестом пригласила их войти.
— Ну, спрашивай — Магра стала медленно подниматься по ступенькам к комнате наверху, держась рукой за спину. Наконец она уселась в небольшое кресло возле камина и пригласила сесть на соседний диван мать с сыном.
— Расскажите о ткани, которой вытирают звезды — запинаясь, попросил мальчик.
Магра, взглянув на Джила, словно пронзая его взглядом, начала свой рассказ:
— Смотрители маяков — это стражи света, они несут на себе бремя вечной ночи, призванные освещать темные воды для плывущих в океане кораблей. Но, мало кто знает о том, что в каждой звезде, сверкающей на вершинах маяков, живет частичка нашего мира, та самая часть, что связывает нас с бескрайним космосом и загадочной вселенной.
Когда приходит время, чтобы звезда померкла и потеряла свой свет, смотритель маяка должен вытереть ее тканью. Это необычная ткань, созданная из волшебных волокон, способных впитывать тьму и превращать ее в свет. Каждый смотритель хранит у себя такую ткань, словно свое самое драгоценное сокровище.
Когда наступает время смены звезд, смотритель осторожно поднимается на вершину маяка, где звезда горит своим последним светом. Словно прикрывая глаза от бурного ветра, он осторожно снимает старую ткань и, принимаясь за работу, начинает вытирать звезду.
Этот процесс — не просто чистка, это своеобразное обновление, возрождение светила. Смотритель вкладывает всю свою преданность, заботу и любовь в этот акт, чтобы каждая звезда сияла с новой силой, наполняя темные ночи океана светом и надеждой для тех, кто путешествует по волнам.
Такова тайна и магия смотрителей маяков, они — хранители света и тепла, стражи бескрайних просторов океана, приветствуемые друзьями и искателями пути в мире бурь и туманов. — Магра говорила без остановок с расстановкой, так, словно она долгие годы рассказывала эту историю. Она достала потрепанную серую ткань, которая, судя по всему, когда-то была белой, и протянула Джилу.
— А Вам она не нужна больше? — изумленно спросил мальчик.
— Нет, у меня есть еще одна — улыбнулась старушка, и впервые Джил понял, что не такая она уж и старая.
Джил шел домой в предвкушении, он был рад тому, что смог найти все. Прибежав домой, он даже не захотел есть, быстро поднялся наверх и стал рисовать для отца историю, но в этот день отец не смог прийти. Дни сменялись один за другим, его отца все не было. Он уже месяц его не видел. И лев все не приходил. С каждым днем Джил кушал все хуже и хуже. Сальма даже перестала ходить в пекарню и лишь сидела подолгу с мальчиком. Раздосадованный мальчик сначала едва сдерживал слезы, но потом решил, что, когда он наконец сумеет сделать корабль, история будет полной и тогда отец будет рад ее послушать. В одну из ночей он улегся спать. Сальма поцеловала сына в лоб и пожелала ему сладких снов.
Как она ушла, появился Паркус.
— Ха, ты собрал все! — он вылез из-под кровати и ловко взобрался по лестнице на второй этаж, где на столе лежала колба с жиром первого кита, доска со спины черепахи-острова и ткань, которой вытирают звезды. — Ложись и спи, эта ночь будет тяжелой. Тебе нужно будет встретиться со Львом!
Джил даже не отвечал, он невообразимо устал. Он улегся поудобнее и уснул. Сколько он спал он не знал, но сияние лунного глаза Льва его разбудило.
— Проснись, Джил Кумен! Твой корабль готов — Лев, как и в прошлый раз, возвышался рядом с открытым окном.
Джил укутался в одеяло. Он даже не говорил, лишь сонно улыбнулся льву и выглянул в окно, там за окном на крыше их дома лежал корабль из белоснежного дерева, а в его центре в колбе лежал жир, лишь ткань лежала рядом.
— Ты готов отправиться в Запределье, Джил Кумен? — спросил лев, отрывая свой длинный ус и словно нить продевая его в ткань, словно сшивая для корабля паруса.
— Готов — слабо улыбнулся
