— Тогда не вытанцовывается у нас начало истории. Кто и где ухайдакал бродяг?
— Телегу искать надо, на которой трупы возили. Найдем телегу — найдем место.
Стоявшая рядом толпа нижних чинов недовольно загудела. Шольц замахал руками, не давая разгореться перебранке:
— Тихо, тихо! Палач в наших делах ничего не понимает. Этих телег со всего города мотаются сотни в рабочие дни. Дерюгой закинуть — и хоть штабель мертвяков вывози, никто не заметит. И следов не останется… Возможно, тебе проще будет по городу походить, по улицам. Если след твари свежий, можешь наткнуться.
— Могу… А если на складах прихлопнули, то хоть до зимы бегай, ничего не разнюхать, — Клаккер болезненно скривился. Сбивать ноги в бессмысленном поиске ему хотелось ничуть не больше, чем унтерам мотаться по закоулкам.
— Ты же сам углы проверял! — возмутился господин обер-крейз, убирая револьвер в кобуру.
— Что я там проверил — крохи! А если где ящиками заставили, или вообще — на каком-нибудь чердаке побузили, куда я не поднимался. Здесь таких тихих мест — можно еще одну армию похоронить и никто не почешется.
— Ну, тебе виднее. Но ворочать грузы мы не будем. За этот досмотр придется отписываться месяц, а ты хочешь, чтобы я совсем отношения с торговцами испортил.
— Тогда — тупик. Наскоком найти место не удалось. Склады по бревнышку не перебрать. А если тела из города приволокли, то и тем более… Ту-у-упик…
Шольц распустил полицейских, оставив лишь одного бедолагу, столь халатно выполнившего первый осмотр места преступления. Потом нашел самое чистое место на парапете набережной, присел туда и буркнул:
— Так, давайте еще раз, шаг за шагом. Покумекаем, со всех сторон обмозгуем. Не мне одному за всех отдуваться. Пора и вам, господа хорошие, мозговую кость напрячь…
* * *
Посиделки на парапете через полчаса перенесли в ближайший кабачок. Заштатная забегаловка, где обычно вечеряли грузчики, в этот час была абсолютно пуста. Обрадовавшийся нежданным посетителям хозяин расстарался, выставив на стол все, что можно было назвать «приличным угощением»: зажаренного до углей сома, квашенную капусту и бочонок на половину разбавленного пива. Но беседа после плотного ужина не продвинула следствие к разгадке. В итоге уставший от беготни обер-крейз решил сворачиваться и с чувством выполненного долга спихнул проблему на подчиненных:
— Ночью тебе шляться по округе смысла нет, Клаккер. Ты у нас теперь как фонарь для мотыльков, на запах вся дрянь сбежится с округи. А мне не еще один покойник нужен, а живой палач, чтобы делом занимался. Поэтому проваливай домой, пока совсем не стемнело. А завтра утром выдернешь унтера и еще раз прочешешь набережную и гадюшники по соседству. Господин Раух — отличный полицейский. Иногда, конечно, берет без меры, особенно к большим праздникам. Но свою вотчину знает и беспредельничать не разрешает. Поэтому вдвоем можете костьми лечь, но чтобы зацепочку мне нашли. Проходимца какого-нибудь, кто видел лишнее. Или даже следы в каком подземелье… Хотя какое там подземелье рядом с рекой, там даже подвалы топит постоянно… Но — ищите. В твоих интересах, Клаккер. Ведь если не найдешь, уже один лично город начнешь потрошить. Мне тварь нужна. Мертвая нужна, не живая. Она кровь попробовала и теперь вряд ли уйдет. Вот и пыхти, господин палач. А то не посмотрю, что так хорошо начал… Все, топайте.
Мрачный Раух, больше похожий на сплющенную непомерной тяжестью лягушку, ворчал себе под нос все время, пока сыщики-неудачники шагали до конца улицы. Там помянул недобрыми словами начальство и подал на прощание руку:
— Вон мой дом, утром туда заходи. Часиков в семь уже можешь заглянуть, я рано встаю. Буду тебе показывать свое хозяйство… Жаль, что с покойников знакомство начали… Хотя, я все же рад. У нас в пригородах давно хороших охотников не было, а уже середина осени. К зиме дряни всякой бегать будет — успевай поворачиваться. Команду зачистки на каждый случай не дозовешься… Так что с утра и начнем. Все равно, склады откроют не раньше следующей недели. Будут тянуть в надежде, что найдем заразу раньше, чем кого-нибудь еще порвет…
И наскоро попрощавшись, полицейский заспешил прочь, сутулясь под первыми каплями холодного дождя. А новоиспеченный убийца Теней побрел к центру, откуда еле пробивался свет Таможенного маяка, шлепая по лужам и настороженно прислушиваясь к каждому звуку. До безопасной Солнечной Стороны еще нужно было добраться. И, желательно, целиком, а не кусками…
* * *
Три дня пробежали, словно один миг. Истертые плиты складов, запах пыли и плесени из подсобок и чердаков. Вереница лиц разномастного жулья, ради спасения собственной жизни готовых рассказать что угодно палачу. Уже последняя собака в Городе на Изнанке знала, что где-то рядом затаился зверь. И ради его уничтожения делились любыми крохами информации, какой бы жаренной та не была. К вечеру третьего дня Клаккер уже представлял, кто и где торгует наркотической дрянью в припортовых районах. Кто держит бордель, а кому пора укоротить руки за воровство и грабежи припозднившихся прохожих. Охотник мог перечислить все сплетни и слухи, ходившие до убийства, а так же назвать поименно психически ненормальных, готовых под присягой показать, где и как они столкнулись с «зубастым чудовищем». Палач мог многое к концу этих суматошных дней. Но вот дать ответ — где искать проклятого шипуна — не мог. Умотать до полумертвого состояния унтера Рауха — сподобился. А найти убийцу — нет.
В сумерках раздались шаркающие шаги, и в пятно света от газового фонаря шагнула высокая фигура в нахлобученном на голову шлеме ветролетчика. Мужчина замер на минуту, пытаясь оттереть заляпанный вонючим жиром правый рукав, потом бросил бесполезное занятие и двинулся дальше, по дороге домой. Осталось миновать ночлежку «Веселая вдова», откуда доносились звуки то ли драки, то ли веселой пирушки, пересечь площадь с неработавшим с момента постройки фонтаном, покрутиться по переулкам и можно стучаться в ворота Таможенного поста. Досмотр, проверка личности и пробитым между реальностей коридором на другую сторону. Пятнадцать минут на все, если не завернуть в какой-нибудь подвальчик по пути.
Но фиолетовая кривая тварь на верхушке фонаря считала иначе. Тело, подобное пауку-переростку, спланировало сверху на прохожего, сделав попытку вцепиться в шею. Когти скользнули по прошитому сеткой шлему и располосовали правый рукав плаща от самого верха до ладони, затянутой в латанную-перелатанную перчатку. Мохнатые лапы не смогли вцепиться в пропитанный жиром брезент, и гость из Тени шлепнулся на булыжную мостовую, подобно мешку с навозом. Следом повалился Клаккер, подминая врага. Охотник без раздумий следовал совету, который получил в госпитале от капитана кавалеристов, выжившего в трех зачистках, чтобы потом погибнуть в бане, отравившись угарным газом:
