- Доброе утро, Анна. - Голос в трубке был сух и непривычно холоден, даже для такого спокойного и сдержанного человека, как Артем. - Я бы хотел с тобой поговорить, но только лично. Когда мы сможем встретиться? - странная сухость и официальность его фраз меня сильно обеспокоила. Что такого могло случиться, если Артем так со мной разговаривает?
- Давай встретимся сегодня, часов в шесть, у меня. - Предложила я, и Артем, так же сдержанно согласившись, положил трубку, а я вылезла из ванны. Все равно я уже не смогу вдохновенно бездельничать после этого тревожного звонка.
Так что я привела себя в порядок и отправилась в кабинет, чтобы немного поработать, не обращая никакого внимания на недовольство Ната. В конце концов, мне же еще нужно подготовить проект текста мирового соглашения на понедельник, чтобы истица и ее представитель могли сразу с ним ознакомиться. Условия, которые предлагал Наортэль, мы с ним подробно обсудили, так что мне оставалось только напечатать сам документ, что тоже требовало времени и внимания. Внимательно и тщательно сформулировать все ключевые моменты - в таких случаях это самое главное.
Впрочем, по ходу написания, возникли еще некоторые вопросы, которые я смогла выяснить, лишь основательно покопавшись в своей библиотеке, так что я закончила работать уже перед самым ужином.
Артем пришел как раз к ужину, но от ужина отказался, и мне пришлось сказать Нату, чтобы он держал все блюда теплыми, и проводить гостя в гостиную.
Артем последовал за мной и присел в кресло напротив. Я внимательно посмотрела ему в лицо. Его темные глаза были совершенно непроницаемы, и я так и не смогла понять, что же таится на их дне. Артем был очень серьезен и непривычно угрюм, а в руках он сжимал какую-то газету, свернутую в трубочку.
Артем заговорил первым, по старой привычке перейдя сразу к сути дела. - Анна, я не понимаю, что происходит? Почему я из сегодняшних газет узнаю о том, что моя невеста закрутила роман с эльфом? Как ты думаешь, мне было приятно видеть фото в газете, на котором этот красавчик целует твою руку, а ты ему улыбаешься? Или ты думаешь, мне понравилось читать предположения газетчика о том, сколько длится ваш роман? А также о том, что вы, безусловно, приятно провели вчера время в твоем офисе? Поверь мне, особого удовольствия от этого увлекательного чтения я не получил. - С этими словами он бросил на журнальный столик, стоящий возле его кресла, газету. Я невольно посмотрела на газетный разворот - на нем я нежно и многообещающе улыбалась Наортэлю.
Не найдя, что ответить, я молча смотрела на Артема. То, что он назвал меня своей невестой, и явно не в шутку, меня поразило. Мне и в голову не приходило, что Артем так воспринимает наши отношения! Я никогда не скрывала, что он мне дорог, но и не видела в нем своего будущего мужа, так что он меня совершенно ошарашил. Да еще и эти нелепые претензии, как будто я ему изменила. Уж Артем-то должен был знать, что я никогда не сплю с клиентами - это нонсенс. Неужели он так плохо меня знает, что мог вообразить меня с этим смазливым эльфом? И эта почти театральная сцена ревности…
Наконец я смогла собраться с мыслями и спокойно ответить. - Артем, ты мне не муж и не жених, и у тебя нет никакого права предъявлять мне претензии, с кем бы я ни проводила время.
Он вздрогнул, как от удара, и возразил. - Но ведь уже давно решено, что ты станешь моей женой!
Я постаралась ответить по возможности мягко. - Послушай, но ты ведь никогда не предлагал мне выйти за тебя. Ты мой друг, прекрасный друг, но и только.
Что промелькнуло в глазах Артема, я не поняла - он слишком быстро отвернулся, а потом, когда он вновь повернулся ко мне, его лицо уже было спокойным. И только руки Артема, судорожно сжатые в кулаки, выдавали его злость.
Артем посмотрел мне прямо в глаза и решительно сказал. - Что ж, если для тебя так уж важны формальности, пожалуйста. Скажи мне, Анна, ты выйдешь за меня? Только решай сейчас, ты и так думала двадцать лет.
Я задумалась. Многие девушки позавидовали бы мне - Артем успешный, состоявшийся мужчина, привлекательный, с прекрасными перспективами. Но выходить за него замуж я не хотела. По-моему, менять привычную свободу на обязанности замужней женщины мне просто нет смысла. Зачем? У меня есть все, что мне нужно - приличный доход, налаженный быт, друзья и хобби. Ради чего я буду что-то менять? К тому же я слишком много насмотрелась на то, как взаимные претензии в браке уничтожают не только любовь, но и уважение. Мы с Артемом, даже будучи прекрасными друзьями, можем основательно испортить жизнь друг другу, поженившись. Может, я когда-нибудь и сойду с ума настолько, чтобы выйти замуж, но это явно не тот случай. К тому же я просто терпеть не могу, когда на меня давят, вынуждая принимать решение!
Поэтому я тихо, но твердо сказала. - Нет, Артем, я не выйду за тебя, извини.
Артем выслушал мой ответ так же внешне невозмутимо. - Ну что же, желаю тебе счастья. - Наконец сказал он, поднялся, и, кивнув мне на прощание, вышел. Забытая газета с компрометирующими фотографиями осталась лежать на столе.
Я невидяще смотрела ему вслед. Мне было горько. Неужели я только что потеряла лучшего друга? Так плохо мне уже давно не было. Больно все-таки терять людей, которых любишь, невыносимо больно. Как ни смешно, но у меня не было даже сил разрыдаться или устроить полноценную истерику.
Я всегда завидовала непробиваемым стервам, которым все равно - что в лоб, что по лбу. Нет, в случае необходимости я тоже могу быть злой, язвительной и даже безжалостной, но это как прилив - когда волна злости схлынет, я чувствую полнейшее опустошение и иногда даже сожаление. В конце концов, я типичная женщина, умеющая и пореветь над мелодрамой, и дать обидчику по морде… Единственное, что я не умею категорически и, надеюсь, никогда не научусь - это устраивать сцены. Да, я знаю, что настоящая женщина должна уметь из ничего сделать три вещи: салат, прическу и скандал. Значит, я ненастоящая. Салаты делать я не люблю, прическа у меня вполне обычная - волосы до плеч, без какой-либо хитрой укладки, а скандал… Я предпочитаю спокойно обговорить проблему, чем устраивать истерику. Всегда ведь можно найти компромисс, или даже уступить, если вопрос для меня не жизненно важный. Наверное, это все-таки профессия сказывается, хотя скорее все же это черта характера - даже в юности по-настоящему вывести меня из себя было практически невозможно. Хотя, с другой стороны, это не дает мне возможности выплеснуть эмоции и переживания, и они копятся, разъедая душу изнутри.
Отказавшись от ужина, я забралась с ногами на диван, обняла колени руками, да так и просидела вечер и большую часть ночи, размышляя. Мысли мои были сумбурными и невнятными, так что не стоит их пересказывать, но под утро я все-таки заснула прямо на диване, свернувшись клубочком.
