— Я сам знаю только то, что встречаюсь с одним типом в гостинице.
— С типом, который это сделал?
— Вероятно, хотя в приглашении было сказано другое.
— Понятно.
Шоэн просто жевал. Такой вот он общительный.
— И как будем играть?
Я пожал плечами.
— Войдем, посмотрим и решим. А вы попытаетесь сделать так, чтобы я дожил до того момента, когда надо будет решать.
Палка откусил немного, прожевал, проглотил.
— Хорошо, что есть мы, готовые присмотреть за вами. А то вы были бы совсем беспомощны. — Он подмигнул Лойошу.
— Он такой же смешной, как ты, босс.
— Ну спасибо.
— Что и требовалось доказать. Следовало бы тебе послать кого-нибудь вперед за час до встречи, просто поразнюхать.
— Лойош, меня никто не пытается убить.
— Ты это Рысаку объясни.
Мы доели; парни вышли на улицу первыми — проверить, не ждет ли меня там кто-нибудь с нехорошими устремлениями. Никого не было, трудные времена остались позади. По крайней мере, пока.
Потом мы не торопясь направились к «Черной голубке». По пути я остановился у свечной лавки и купил у мастера свечу — высотой фута в четыре, с ароматом лаванды, — и серебряный подсвечник к ней. Коти должно понравится, решил я. Покупку я велел доставить в контору — как там обернется, неясно, но вряд ли делу поможет, если подмышкой у меня будет четырехфутовая свеча.
— Как бы парням не показалось, что ты не в своем уме.
— Пфуй. Это из-за свечи-то?
— Нет, из-за того, что ты шагаешь и глупо ухмыляешься.
— Ты же не видишь моего лица.
— Можно подумать, мне это нужно.
Усилием воли я восстановил обычную мимику. До встречи оставалось около часа, так что мы просто прогулялись вокруг. Я заглянул еще в пару лавочек, вдруг найдется что интересное для Коти. Не нашлось.
Пора. Мы преодолели последние пол-мили, и в гостинице я появился за пять минут до назначенного срока. Там было тихо — не то заведение, где народ толпится между обеденным и вечерним часом. Полусонная хозяйка за стойкой, громко похрапывающий текла, использующий стол вместо подушки. И еще женщина: довольно привлекательная, явная дзурледи, в свободной черной одежде и с очень длинной железкой при бедре. Она устроилась в уголке, опираясь головой на стену, вроде как задремав — но вероятно, следила за нами сквозь ресницы. Я обменялся взглядами с Палкой. Все ясно.
Я подошел к стойке, хозяйка открыла глаза, взглянула на меня, потом взглянула еще раз, помолчала и спросила:
— Да, милорд?
Судя по виду — джагала, как и Бирна, что могло быть, а могло и не быть важным. Я назвал ей свое имя, потом его, и сообщил, что намерен с ним встретиться. Она кивнула и указала на полуосвещенный коридор.
— Первая дверь направо, господин.
Я покосился на дзурледи, прикидывая, сколько ей нужно, чтобы добраться из своего уголка до искомой двери. Судя по небрежному положению ее ног под креслом — секунды этак три.
Первым двинулся Шоэн, потом я, потом Палка. Дойдя до двери, Шоэн вопросительно взглянул на меня; я кивнул, он хлопнул в ладоши. Изнутри сказали «входите», так он и сделал. Палка и я ждали в коридоре — не то чтобы на взводе, готовые при первом подозрительном звуке обнажить оружие и все такое; просто ждали.
Шоэн вышел и сообщил:
— Один, на столе меч.
Я кивнул, он вошел снова, за ним я и Палка.
Комната была небольшой — два стула и стол, и в общем больше там ни для чего места особенно не было. В таких кабинетах устраивают небольшую игру в карты, или, скажем, собрание трех-четырех креот, решивших объединить активы и открыть прачечную. Сидевший за столом определенно был не Бирной. Более того, он даже не был джагалой; судя по легкой кошачьести физиономии и сине-белым тонам одежды — тиасса, решил я. Моложе средних лет, я бы сказал, что ему и тысячи еще нет. Длинные русые волосы, ясный взгляд. Пока я изучал его, он изучал меня.
— Садитесь, — предложи он, — поговорим.
Лежащий на столе обнаженный меч был тоньше и легче обычного, хотя и потяжелее моего клинка. Ладони он спрятал под стол. Если он потянется за мечом, пока я сижу на стуле — получится интересно. Комната недостаточно велика для фехтования, и мне это на руку, потому как у меня при себе много всякой разной остроконечной мелочи. Я снова на него посмотрел; он выдержал мой взгляд и ждал ответа.
— Палка, Шоэн, — проговорил я, — подождите снаружи. Я скоро буду.
Оба молча вышли вон, и пока их шаги удалялись, я продолжал изучать собеседника; но мой суровый взгляд так и не вывел его из себя, и я сел.
— Я Влад, — сказал я.
Он кивнул.
— А я Голубой Песец.
— Это же не настоящее имя.
— Вы что, слышали обо мне? — Выглядел он удивленным.
— Нет. Нет, если бы я хоть раз услышал, что где-то рядом есть такой Голубой Песец, я бы запомнил. Но все равно, это не может быть настоящим именем.
— Я пытался носить маску, но она оказалась неудобной, и я отказался от этого варианта.
— Но почему?
— У вас, выходцев с Востока, нет сценического чувства.
— Да, я слышал что-то такое. Во всяком случае, не могу себе даже вообразить выходца с Востока, который назвал бы себя Голубой Песец, так что вы пожалуй правы.
— Мне знаком выходец с Востока, который называет себя Чернокнижником.
— Нет, это остальные так его зовут.
Он пожал плечами.
— В любом случае, если мы разобрались с моим именем, возможно, пора…
— Но как мне вас называть? Голубой? Господин Песец?
— Голубой Песец вполне сгодится. Вы что, пытаетесь вывести меня из себя, полагая, что вам это поможет?
— Вообще-то я об этом не думал, — сказал я, — но возможно, если вы предоставите мне такую возможность…
— Может, сперва поговорим и выясним, есть ли у нас вообще причина для ссоры, а уже потом обсудим кому что поможет?
— О, причина есть. Вы отправили одного из моих людей к лекарю, проделав в нем массу дырок. Меня это расстроило.
— Простите, — проговорил он. — Я и не думал, что вы воспримете это столь близко к сердцу.
— Возможно, я слишком чувствителен. Полагаю, та хорошенькая дзурледи с вами?
— Красивая, правда?
— О да. Всяко красивее тех парней, которых я привел.
— Тот, высокий, вполне милый, для любителей мальчиков.
— Я ему передам.
— Готовы к деловой беседе?
— Вы друг Бирны?
— Что-то вроде того, да. Я намерен от его имени достичь соглашения.
— Соглашения, — повторил я.
— У вас есть лучший термин?
— Пока нет. Дайте подумать, найду.
— Думайте сколько хотите. Но пока у нас есть определенная трудность.
— Да. Бирна должен мне деньги.
