Поверх платья натянули чехол, чтобы, не приведи Создатель, не появилось пятно на подвенечном наряде. И пытка началась…
Через три часа я смотрела в зеркало и просто не узнавала себя. Но кем бы ни была девушка в зеркале — с идеальной фигурой, волосами, уложенными в сложную высокую прическу, огромными удивленными глазами и пухлыми губами… она оказалась достаточно прекрасной, чтобы я решила: мои мучения не прошли даром.
А потом зазвонил телефон, и я узнала, что мой ненаглядный попал в больницу.
Ватанабэ Такео лежал на больничной кровати и с иронией думал, как давно его сюда не заносило. Даже отвыкнуть успел. Последние несколько месяцев ему удивительно везло. А после помолвки начало казаться, что все ками Ямато разом решили беречь его от бед. И вот теперь, спустя долгое время, он снова попал в больницу. Но на этот раз музыкант даже обрадовался: кровать в госпитале — не гроб. А мог быть и гроб.
Он банально навернулся с лестницы, когда решил спуститься на этаж ниже и переговорить о замене аппаратуры. Один из микрофонов не работал… В таких случаях лифтом Такео не пользовался: при его работе надо использовать любой шанс для сжигания лишних калорий. Что ж, говорят, стресс тоже неплохо помогает бороться с лишним весом. И больничное питание.
Если бы Ватанабэ не повезло, он бы свернул себе шею. Но удача ему все-таки улыбнулась… и изрядно. Просто вывих и трещина в ключице. Работы для докторов — на день, и идол Ямато будет как новенький.
А вот нервы Джулии уже никто не починит. Такео сильно хотел узнать, кто же тот мерзавец, который ей позвонил. Если Кавамура влез, то он ему еще устроит… Но допросить с пристрастием друзей возможности не было: те благоразумно отсиживались в коридоре.
Зачем пугать Джули? Она и так в последнее время переживает из-за каждой мелочи. Да и срывать ее с примерки платья… Будто от того, что она окажется рядом, у него вывих быстрей пройдет.
Несчастливая невеста сидела рядом со скорбным лицом и держала пострадавшего жениха за руку. Смотреть на нее со сложной прической и модельным макияжем оказалось ужасно забавно… Тем более одета Джули была в простую футболку и джинсы. Но Такео держался из последних сил: вряд ли его солнце оценит, если сейчас он расхохочется в голос.
— Джули, не стоит так сильно переживать. Я в порядке. Честно. Это всего лишь вывих. Подумаешь, упал с лестницы. Я же постоянно падаю.
Джулия посмотрела на него едва ли не с ненавистью.
— Ты умереть мог!
Такео только рассмеялся и потянул на себя ее ладонь, чтобы поцеловать.
— Не мог. Как же я могу умереть, когда ты меня так любишь, да еще накануне свадьбы? Меня же наверняка поднимет из могилы Дженнет Коллинз.
— Дурак! — возмущенно воскликнула Джули и ударила жениха по груди кулаком от злости.
Не то чтобы удар оказался чересчур сильным, но трещина в ключице мгновенно дала о себе знать и плечо прострелило болью. Такео взвыл в голос. Следом за ним взвыла от ужаса и вины уже Джули и тут же начала путано извиняться. А потом и вовсе поцеловала пострадавшего от ее несдержанности. После, такого Такео подумал, что можно и потерпеть еще пару-другую ударов от своей ненаглядной. На эмоции Джулия оказалась удивительно скупа и первой никогда не показывала своих чувств. Ватанабэ сперва не мог понять, чем вызвана такая холодность, а потом все встало на свои места. Джулия смущалась. Всегда ужасно смущалась любой демонстрации своих чувств к жениху. А тут, видимо, настолько перепугалась за него, что ее эмоции прорвались наружу.
— Влюбленные всегда дураки, — и не подумал противоречить любимой девушке музыкант, сжимая ее ладонь в своей. — Но все беды их минуют. Поэтому не волнуйся обо мне. Я же обещал сказку. И ты ее получишь во что бы то ни стало.
В глазах обычно сдержанной Джулии стояли слезы. Ватанабэ Такео тут же почувствовал себя редкостным мерзавцем. Раньше из-за него никогда не плакали девушки, тем более любимые.
В дверь постучали. Точнее, постучали о косяк, чтобы привлечь внимание, саму-то дверь открыли, не спрашивая на это разрешения. Кавамура никогда не отличался тактичностью и вежливостью.
— Такео-сама, у меня к тебе разговор. Серьезный.
Лидер группы посмотрел на невесту, но в глазах той читалась решимость. Уходить она не собиралась. Шинджу закатил глаза.
— Ну ладно, я понял, что вас разделить можно только хирургическим путем. Но, надеюсь, ты пообещаешь не болтать кое о чем из того, что от меня услышишь, а, Джули-сан?
Такео изумленно поднял бровь. У Кавамуры — и вдруг какие-то тайны? А ведь все они были совершенно уверены, что никаких сюрпризов «вампир» уже не подкинет. По крайней мере, не им. Ведь участники группы были знакомы еще с детского сада.
Но Шинджу выглядел непривычно серьезным.
— Обещаю, — твердо заявила Джулия.
Кавамура тяжело вздохнул и неуверенно произнес:
— Я попросил приглядеть за тобой моего отца.
Ватанабэ от потрясения даже подскочил на кровати, зашипев от боли. Тут же ахнула рядом Джули.
— Шинджу, ты бредишь. Твой отец умер. И вряд ли он стал настолько сильным духом…
Кавамура фыркнул:
— Духи по твоей части, Такео-сама. Мой отец более чем жив.
Я знала от Такео, что Кавамура Шинджу — сирота. Его отец погиб, еще когда второй лидер-вокалист группы был ребенком. Я даже слегка посочувствовала другу жениха. Про себя. Вряд ли кто-то вроде Шинджу хотел бы, чтобы его жалели вслух. Поэтому новость о вполне живом родителе меня слегка смутила.
— Дело в том… Мой отец — якудза. Точнее, кумитё, — чуть смущенно сообщил Шинджу. — И я попросил его помочь. Сегодня на трассе…
Ватанабэ сжал губы в тонкую линию. Мое несчастье казалось безумно разозленным.
Что-то мне подсказывало, что кумитё якудза — это далеко не рядовой бандит. А мое несчастье из семьи, которая подарила стране образцового полицейского. Похоже, дружба между Такео и Шинджу попала под удар. Под сильный удар…
— Такео-сама…
— Тихо! — шикнул ненаглядный. Его взгляд будто гвоздями к полу Кавамуру прибивал.
«Вампир» с каждой секундой бледнел все больше и, мне казалось, мечтал сбежать из палаты куда подальше. Ну я вообще не понимаю, на какую еще он реакцию рассчитывал.
— И сколько времени ты об этом знаешь? — разъяренно спросил Ватанабэ, становясь действительно устрашающим.
Я тронула Такео за плечо, пытаясь успокоить хоть немного. В конце концов, родителей не выбирают…
— Ну… больше десяти лет, — понурился окончательно и уже, как мне показалось, готовился к скорой и мучительной смерти Шинджу.
— То есть столько лет ты не говорил нам, своим друзьям, о том, что твой отец жив? — вкрадчиво протянул Такео.
