погулять могло сильно не поздоровиться. Верхние этажи зданий и перекрытия купола не было видно вообще, серая густая масса лежала на самой земле, пробирая холодом до костей.
Все три луны висели в небе, безуспешно добавляя света, который с трудом пробивался сквозь толстый слой влаги в воздухе, и лишь малая его часть достигала земли. Редкие фонари на тихих ночных улицах помогали хотя бы не спотыкаться обо все камни подряд.
В стороне гор клубились тучи, обещая скорую грозу.
– Я так и думала, он будет в эпицентре. – пробормотала Фелисия, заходя в подземку. В лицо дохнуло сухим обесточенным воздухом и жженой резиной. Поезд явно недавно прошёл мимо станции.
Не успела она взломать одну из запертых на ночь резных дверец для входа в поезд, как к ним бесшумно, с легким шуршанием цепляя рельсы хвостом, подлетел Сниир.
– Какой ты молодец, быстро обернулся. – похвалила его Фелисия, уже уверенно устраиваясь на его плоском загривке. Тереган запрыгнул на змея позади неё, и они полетели.
Фелисия успела сто раз пожалеть, что не надела впопыхах шлем. Хоть после него и чесалась голова, он худо-бедно фиксировал ее непослушные волосы. А после стремительной прогулки в тоннеле ее прическе позавидовали бы средневековые ведьмы, недавно побывавшие на шабаше.
Вылетев из округлой ракушечнообразной Горной станции, она и думать забыла о таких глупостях, как прическа.
Фуникулёр, несмотря на позднее время, поскрипывая, передвигался по замкнутому канату, подтверждая ее худшие подозрения. Макс даже не потрудился его выключить, и кабинка снова пошла на подъем. Огоньки, освещавшие параллельно идущую дорогу, рассеивались перевёрнутыми треугольниками в белесой гуще. Тропу практически забросили после постройки фуникулера, но освещение убирать не стали. Сверху пейзаж смотрелся куда красивее и романтичнее с редкими фонариками, рассеивающими вечную серость сумерек.
Тереган замер, практически закаменел за спиной Фелисии. Кажется, он даже не дышал.
Она знала, чем он занят. Вызывает подкрепление.
Сниир скользил рядом с канатом, уходящим в темноту и туман. Кабинку они очень скоро обогнали. Внутри, разумеется, никого не было – все уже собрались наверху.
Площадка из воспоминаний ее детства практически не изменилась. Слой снега был чуть тоньше, проглядывали тут и там чёрные камни. Сказывался еще тёплый, осенний воздух из долины.
Поскрипывая при каждом обороте вала и раскачиваясь под порывами ветра, пустая кабинка фуникулера наконец доползла до площадки. Замерла, согласно программе, на несколько секунд, и неспешно двинулась обратно вниз.
Герцог Максимилиан Андервуд гордо стоял, опираясь на изысканную дорожную трость, и с умилением взирал на дело рук своих. Парень, которого Фелисия приняла за подмастерье, подкручивал винты в гигантском шаре, который ходил ходуном и утробно рычал. Внутри бесновался киуту.
Завидев ее, друг детства радостно заулыбался.
И направил на них пистоль.
Тереган с трудом подавил желание наброситься на него немедленно. Он уже видел эту штуку в действии, и проверять на себе меткость герцога не хотелось. Эшемин поспешно послал предупреждение Снииру – оставаться подальше, не вмешиваться. Мало ли что способен натворить человек с пистолем. Смертоносность прибора он уже видел в деле, и другом рисковать не собирался.
Фелисия как-то жалко сморщила губы, стараясь не заплакать.
– Макс, это правда был ты? Все это время? – несмотря на все ее усилия, голос все же дрогнул. Она до последнего не хотела верить в предательство школьного друга. Придумывала по дороге фантастические оправдания, как его шантажировали, взяли в заложники… а оказалось, он вообще главный мозг операции!
Тут ей пришла в голову еще одна мысль.
– А зачем ты мне помогал? Тогда, в кабинете, я бы не нашла подвал без тебя. И зачем ты оставил все разбросанным по библиотеке? Ты, аккуратист, каких поискать.
– Ты права. – Показушно повинился Макс. Но ясно было видно, что виноватым он себя вовсе не чувствует. – Я хотел, чтобы ты обо всем догадалась. Кто, кроме тебя, может меня понять! И твоих, и моих родителей отняла молния. Если бы мы убрали электричество из воздуха, никто больше не пострадал бы, как они. И мы тоже. Мы с тобой вообще тут главные пострадавшие! Они ушли, а нам мучиться воспоминаниями и оплакивать их.
Фелисия задохнулась от возмущения. Он давил на больное место, и прекрасно понимал, что она хоть на крошечное мгновение, но соблазнилась заманчивой идеей безопасного для людей мира.
– Если мы уберём из воздуха заряд, облака рассеются и мы все погибнем. Тереган мне показывал…
– Наврали тебе все твои драгоценные эшемины! Дикие люди, что с них взять. Три куста попортили им – уже до короля дошли, целый межрасовый скандал затевают! Не будет ничего страшного, если мы уберём электричество всего лишь над Городом. Ты не представляешь, сколько невзошедших семян хранится в королевской сокровищнице! Сколько приборов, которые мы могли бы с тобой изучить, повторить. Может, даже построить целый космический корабль, как у предков! Мы могли бы улететь с этой серой убогой планеты, Фел!
– Нет Макс. Они не врут. – твёрдо ответила Фелисия. – В нашей семейной библиотеке я наткнулась на дневник моего пра-пра-не знаю точно сколько, предка. Он описывал приземление на Электрет. И отдельно упоминал безумное солнце, способное сжечь все живое. Мы не успеем улететь, даже если чудом построим корабль заранее.
– То есть ты знала, что убирать облака опасно? – Влез Тереган. Фелисия уверенно кивнула.
– Конечно. Мой прадед плотно занимался темой снятия постоянной облачности, а потом сжёг свои записи и все исследования, а последователям запретил даже думать об этом.
– А зачем тогда я тебя возил наверх?
– Ну, во-первых, мне было любопытно взглянуть собственными глазами. А во-вторых, девушке хотелось покататься! – Она кокетливо дернула плечиком и стрельнула глазками. Несмотря на серьезность ситуации, Тереган едва подавил смешок.
– Вообще-то все это затеял еще мой отец. – Мрачно поведал Макс, недовольный, что на него перестали обращать внимание. – Он договорился с графом, составил первую пробную формулу, мы с ним как раз вместе ее дорабатывали, и если бы не та авария…
– Формула была у него с собой! Так это из-за него все погибли? – Фелисия в ужасе зажала рот рукой, как будто произнесенное вслух могло ранить больнее, чем мысль.
– Все погибли из-из электричества! – рявкнул Макс, зверея на глазах. Теперь он ничем не напоминал тихого, шаловливого Максика или чопорного герцога Андервуда. С него словно слетели все маски, и вот такой – с безумным взглядом, растрепавшейся челкой, – он наконец-то позволил себе быть настоящим.
Фелисии стало страшно.
– Мой отец не виноват. – вопли сменило едва слышное бормотание. Девушке было уже очевидно, что Макс не в себе. Она не могла понять одного – как ему удалось притворяться нормальным так долго и убедительно. – Это был несчастный случай. Просто несчастный случай. Он тогда торопился очень, не переоделся после лаборатории. Только халат снял. Я, дурак, еще так хотел поехать с вами, расстроился и обиделся
