тяжело вздохнул:
– С ним в детстве случилась очень плохая вещь, здесь, в России, поэтому он не верит в Бога и недолюбливает эту страну, – и, предвидя вопрос, быстро добавил, – Я не могу раскрывать чужую тайну, но уверен, он со временем сам все расскажет.
Катя недовольно поморщилась: загадок и так скопилось уже немало. Может, хоть что-то удастся прояснить? И она выдала:
– Я все хотела у тебя уточнить, но ты уехал, а связи не было. Помнишь ту историю с Золотаревой, как она в старуху превратилась? – Антон на это поднял одну бровь. – Ты говорил, что она была демоном, а оказалось, мы просто ошиблись домом, и на самом деле эти события нам кто-то внушил. Настоящая Золотарева живет по другому адресу…
– Это Нил такое сказал? – внезапно оборвал ее собеседник. – А ты проверяла его слова?
– Нет, – лицо само вытянулось от удивления. А ты что полагаешь, он соврал мне?!
– Чтобы лгать, нужно самому знать правду, а он не знает. Точнее, он в нее не верит. Как и ты порой, этим вы с ним похожи. Но у него, как я уже сказал, безупречная Воля, поэтому его – «не верю» – закон для Системы. И она притягивает любые события и факты, подтасовывает и отвлекает внимание, делает что угодно, чтобы это неверие не разрушилось. Золотарева была демоном, и Мила, призвав Божественную Силу, разрушила созданную иллюзию. Но темное место пустым не бывает. К сожалению, сейчас даже очередь из желающих занять его. Однако, из-за интереса Нила к этой теме, «новая Золотарева» похожей наружности и с похожим адресом возникла на другом конце города.
– Но зачем Системе это делать? Ведь ты говорил, что она очень экономно расходует энергию и ресурсы… для чего такое подстраивать?
– Чем опаснее для нее будущие возможности человека, тем больше она готова потратить на их нейтрализацию. Зачастую, к сожалению, человеку с большим потенциалом достаточно дать «пряники»: реализацию желаний, власть, деньги, удовлетворение амбиций, и он остановится на пути, а потом, незаметно для себя, развернется назад. Нила же такими подачками не остановить, ведь его единственная слабость – собственное неверие.
Они проговорили всю ночь, а утро началось со звонка и новости, что Саше плохо после лечения Димки. И Катя почувствовала себя настоящим предателем: пока она врала подруге и ночевала в квартире ее парня, та самоотверженно лечила мальчика.
В итоге Антон вызвался навестить больную и, удостоверившись, что у него самого температура вернулась в норму, девушка дала добро на выезд. Они сели в машину и отправились к ней домой.
Катя тихонько прокралась к себе, а Антон сразу поднялся в комнату подруги.
Просто уму не постижимо, как порой окрыляет любовь! Пробыл у Саши всего ничего, и та ожила, лучилась счастьем и прямо-таки порхала по комнате.
– Ну? – спросила Катя, скорее, из вежливости. – И как прошло?
– Хорошо, – целительница растянула рот до ушей. Сидел рядом, держал мою руку, поцеловал потом.
– Э… – Катя радостно указала на губы. – Так?!
Подруга покачала головой и ткнула в свой лоб:
– Теперь неделю умываться не буду…
Девушка скептически сдвинула брови: и всего-то? О Боже, а сколько восторга! Теперь понятно, почему Антон просил не звонить ей во время болезни, несмотря на дар исцелять. Да Саша бы снасильничала, воспользовавшись его временной слабостью. Но почему, интересно, Антон отказался от помощи Нила? Видя, что подруга ждет от нее слов, ободряюще улыбнулась:
– Ну, начало положено.
– Ага, – глупо хихикнула та.
Они спустились на кухню, хорошенько подкрепились и поехали в больницу навестить Димку.
Пока лавировали в потоке машин, Саша ни на мгновение не расставалась со своими розовыми очками, все вокруг казалось прекрасным и правильным. Лишь в дверях, при встрече с новыми родителями мальчика, ее немного повело:
– Повернутые на Боге сектанты, – выдала шепотом и презрительно сморщилась.
Кате же, наоборот, эти люди казались необычайно добрыми и открытыми, и она удивлялась, что подобные еще не вымерли, как мамонты. От них веяло бесконечной самоотдачей и любовью, глубину которой невозможно измерить.
Димка уже выглядел полностью здоровым. Это было настоящее чудо, ведь так не бывает, чтобы тяжелобольной ребенок внезапно вылечился. Хотя нет, бывает, и в мире описаны случаи спонтанного исцеления. Врачи-скептики, конечно, шептались между собой, боясь сглазить, и говорили, что это химиотерапия наконец сработала и больной вошел в ремиссию…
Мальчика застали сидящим на подоконнике, и, когда он разворачивался к девушкам, подсвеченный сзади лучами солнца, Катя вдруг узнала кадр – это была картинка ее интенции. У нее защемило сердце от счастья, а следом, как ушатом ледяной воды, окатило дурным предчувствием. И все же что-то она упустила. И тут же отогнала плохие мысли – нет, Димка здоров, интенция сработала! Мальчик спрыгнул и сразу бросился обниматься.
Он воспрянул духом, расцвел, словно нечто зажатое и мрачное разом покинуло его тело, уступая место детской непосредственности и искрящейся радости. А еще, он явно хранил какую-то тайну. Катя заметила это сразу: по нетерпеливому движению рук, восхищенно горящим глазам, задумчивому наклону головы и приоткрытым дрожащим губам. Его распирало от желания поделиться секретом, но он старался не раскрывать его, сколько мог, словно полагая, что от этого тот может уменьшиться или совсем исчезнуть.
Но, когда Саша вышла из палаты, все же не стерпел и, склонившись к самому уху, заговорщически прошептал:
– А я его видел!
– Кого? – подыграла таким же шепотом, поправляя на кровати подушку.
– Сестричка! – он вплел в голос нотки торжественности. – Ты мне говорила тогда, во сне, чтобы я не открывал глаза, но я не удержался и подсмотрел через приоткрытые веки. Он взял меня на руки и отнес в луч света. А потом я сразу проснулся.
– Ты помнишь?! – поразилась девушка.
Димка кивнул с затаенным восторгом в глазах.
– И… как он выглядел?
– Он очень красивый… – скромно заулыбался мальчик.
– Антон?! – ахнула Катя. И тут же спохватилась – ведь Димка никогда не видел Антона. И, вообще, почему это имя сразу пришло в голову, ведь в мире полно симпатичных людей. Она на автомате продолжила расспрос, – Это мужчина? Какого цвета волосы?
– Сестренка… Ты вроде такая взрослая, но такая глупенькая, – снисходительно заметил ребенок. – Меня спас Ангел, он светился и был очень добрым, – уголки рта разъехались в широченную довольную улыбку. – Они все-таки существуют, представляешь! И чудеса тоже! И на море я побывал!
Домой они с Сашей вернулись поздно. Подруга все так же летала на крыльях, рассеивая вокруг безмерное счастье, и тут ей позвонили на сотовый.
– Я на минутку! –
