– Ну ладно, вы, мужики, займитесь санаторием, – милостиво согласилась рыжая девица, – а я тем временем посмотрю, что делается в храме.
Гомес покачал головой.
– Нет, это до крайности неразумно. Хватать за шиворот тигра, в данном случае тигрицу, в ее собственном логове – не самое лучшее, что можно придумать.
– Какого черта, Гомес! Неужели ты не успел убедиться, что я достаточно бывалая особа и как-нибудь сумею позаботиться о себе?
– Все-таки будет лучше, – вмешался Джейк, – если ты подождешь, пока мы не обследуем санаторий.
– Но...
– Классный репортер, – сказал Гомес, – обязательно должен уметь слушать других.
– Я могу слушать и говорить одновременно. И мне кажется, что...
– Посмотри на эти чертежи. – Джейк рассматривал другой лист. – Похоже, под главным зданием есть целый подземный этаж.
– Отличное местечко, – заметил Гомес, – для уютной такой подпольной лаборатории.
– Туда можно попасть через этот коридор, рядом с банями.
Гомес выпрямился.
– А есть у тебя соображения, с какой стороны и каким образом попасть в само здание?
Джейк ухмыльнулся:
– Есть кое-какие.
– В следующий раз мы кинем монетку, – недовольно проворчал Гомес.
– У тебя опять платок сползает, – заметил Джейк.
Они находились на ближайшей к санаторию «Кенку» посадочной площадке. Надвигающаяся ночь обещала быть холодной; быстро темнело, туман снова сгущался. Цветы окружавших санаторий вишневых деревьев казались сейчас грязно-серыми.
Ссутулив закутанные ярко-алым платком плечи, Гомес восседал в автоматическом инвалидном кресле.
– Не могу понять, почему это я вызвался на эту дурацкую роль.
– Потому что из тебя получится более убедительный инвалид, чем из меня.
Сам Джейк щеголял белым медицинским халатом.
– Ничего подобного, amigo, из меня сейчас так и брызжет энергия.
Кресло катилось по щебеночной дорожке к зданию санатория.
Красная с золотом крыша делала это – довольно большое – здание похожим на пагоду. На крыше перелетали с места на место и ворковали многочисленные голуби, тоже казавшиеся сейчас грязно-серыми.
– Вообще-то, зря ты впутал в эти дела Натали Дент. – Джейк шел рядом с креслом. – Хотя, не отрицаю, она нам во многом помогла.
– А тут мало что от меня зависело. Натали – очень целеустремленная muchacha[28]. – Гомес снова поправил платок. – Во-первых, она чувствует – и не ошибается в этом, – что многое из моей работы может стать отличным материалом для прессы. Во-вторых... какого черта, мне совсем не хотелось бы казаться самонадеянным, но я и вправду думаю, что девочка положила на меня глаз.
– А тебе не кажется странным, насколько трудно иногда определить разницу между любовью и отвращением? – глубокомысленно заметил Джейк. – Во всяком случае, постороннему наблюдателю вроде меня.
– Ее притворная неприязнь ко мне – просто часть игры, – объяснил Гомес, подъезжая к широкой пластигласовой двери. – Жаль, что в данный момент я – верный и преданный супруг. Ты не подумай, будто я прямо-таки горю желанием спутаться с Нэт, просто мне на шею раз за разом бросаются самые разнообразные бабы.
С легким шипением дверь отъехала в сторону.
Скрючившись в кресле еще сильнее, Гомес начал тихо постанывать. В центре просторного приемного покоя располагались миниатюрный водопад и сад камней. За широким люцитовым столом, поставленным рядом с весело пляшущим фонтаном, сидел симпатичный блондинистый андроид, облаченный в длинное кимоно цвета слоновой кости.
– Насколько я могу понять, вы – мистер Шавес. – Андроид встал и, сочувственно прищелкивая языком, направился навстречу Гомесу. – Доктор Ахиру звонил и просил организовать для вас прием, сэр.
– О, взятка, сколь всевластна ты, – еле слышно произнес Гомес.
– Сэр, я совершенно уверен, что даже после одного-единственного сеанса в каком-либо из наших кабинетов тайю вы почувствуете заметное улучшение. А вы, очевидно, санитар мистера Шавеса?
Андроид повернулся к Джейку.
– Он самый, – охотно согласился Джейк.
– Не знаю, знаком ли кто-либо из вас, джентльмены, с японским языком, но тайю означает солнце, – объяснил андроид. – В своей палате мистер Шавес получит дозу нашего специального искусственного солнечного света, который с гарантией...
– Доктор Ахиру плел уже мне всю эту мутотень, – оборвал его Гомес. – Так что как насчет того, чтобы прямо двинуть в эту долбаную палату?
– Раздражительность и беспокойство. – Сочувственно пощелкав языком, андроид повернулся к Джейку и подмигнул. – При первом визите к нам очень многие ведут себя именно так.
Он хлопнул в ладоши.
В приемном покое появился хромированный андроид в коротком красном кимоно. Войдя, он дважды поклонился, сперва – андроиду, а затем – скрюченному в кресле Гомесу.
– Чем могу быть полезен, сэр?
– Юуку, проводи, пожалуйста, мистера Шавеса и его санитара в кабинет тайю номер шестнадцать.
– Будет исполнено.
Снова поклонившись, Юуку повернулся и направился к одной из сводчатых дверей.
Гомес покатился следом.
– Я очень надеюсь, что ему это поможет, – доверительно сообщил Джейк андроиду перед тем, как последовать за напарником.
Стены длинного пустого коридора были сплошь украшены движущейся росписью на мотивы гравюр Хокусая.
У двери с номером 16 робот остановился и вновь отвесил поклон.
– Благодарю. – Улыбнувшись, Гомес откинул красный платок, выстрелил из парализатора и вскочил на ноги.
Джейк подхватил робота, прежде чем тот успел упасть на пол, и усадил его в освободившееся кресло.
Дверь с номером 16 распахнулась, и кресло с роботом вкатилось внутрь. Затем дверь снова закрылась.
Гомес отвесил поклон Джейку.
– Идем-ка, вниз, – предложил он.
* * *
С мочалкой в одной руке и пластиковым пакетом жидкого мыла в другой Гомес не спеша шел между мертвенно-белых стен длинного коридора. Кимоно веселенького голубого цвета скрывало его одежду.
– Привет, ребята! Как пройти отсюда к бассейну?
Двое коренастых охранников вскочили со своих белых плетеных стульев, выхватили из висящей у каждого из них на поясе кобуры по лазгану и угрожающе ткнули своим оружием в сторону нежданного пришельца.
За их спинами в стене виднелась узкая металлическая дверь.
– Заблудился, друг, – сообщил Гомесу тот из охранников, что повыше: – К баням в противоположную сторону.
Он махнул стволом своего оружия, явно предлагая Гомесу удалиться.
Смущенно улыбнувшись, Гомес растерянно огляделся по сторонам. Телевизионных камер не было видно ни на мертвенно-белом потолке, ни на таких же стенах.
