Энни застонала, и Уилл опустился рядом с ней на колени. Она была ранена и в синяках, с порезом над бровью, но жива. Он крепко обнял ее, осыпая поцелуями.
— Джейк?
— Он в порядке. Ну, он дышит, без сознания и у него сильное кровотечение, но он будет в порядке.
Она посмотрела на фургон.
— Это был не Колин Листер.
— Тогда кто это черт возьми?
— Горди Маршалл — клоун Тафти. Убийца из пятидесятых. Когда в цирке произошел несчастный случай, он видимо сказал всем, что Колин — это Горди. Тот был сильно ранен и не мог говорить. Бедный Колин не умел ни читать, ни писать, поэтому не смог рассказать, что произошло. Боже мой, они повесили невиновного человека, а Горди Маршалл получил возможность прожить остаток жизни на свободе. Он избежал наказания за убийства и подставил бедного Колина.
— Откуда ты это знаешь?
— Потому что Колин пытался показать мне, что произошло: сны, ощущение холода, тяжелое дыхание, ведь он не мог говорить. Колин пришел ко мне, чтобы я ему помогла.
Уилл изо всех сил старался не нервничать. Если бы такое ему рассказал кто-нибудь другой, он бы списал это на сотрясение мозга. Но это была Энни, которая могла говорить с мертвыми, хотя ему это не очень нравилось, и он ей поверил.
— Колин помог мне. Он спас меня и Джейка.
Она подползла к Джейку и взяла его за ледяную руку; затем улыбнулась.
— Где ты Колин?
Кэти уставилась на Энни.
— Кто такой Колин? Это не тот мертвый тип в фургоне, напавший на Джейка?
Энни покачала головой.
— Нет, это не Колин; это Горди Маршалл. Колин был доброй, нежной душой, которая пострадала от самой ужасной судебной ошибки — и он только что спас жизнь Джейку и мне.
Она посмотрела в сторону фургона, который уже вовсю пылал, в воздухе витал запах горящего топлива, резины и плоти. Повернувшись в противоположную сторону, она увидела вдалеке очертания крупного, застенчивого молодого человека, который пришел к ней за помощью и в итоге ее спас. Он улыбнулся ей и поднял руку, чтобы помахать.
— Спасибо, Колин.
Он кивнул.
«Спасибо тебе, Энни».
Она начала плакать, рыдая навзрыд от облегчения и эмоций, потому что Колин снова мог говорить. Из разрыва в облаках на то место, где он стоял, упал луч яркого белого света. Он поднял голову и улыбнулся. Энни кивнула и улыбнулась в ответ, а затем он исчез — в гораздо лучшее место. Его душа обрела покой. Энни решила, что сделает все возможное, чтобы очистить его имя и сделать так, чтобы люди знали, что невинный молодой человек погиб из-за страшной ошибки. Джейк застонал и приоткрыл один глаз.
— Что это за вонь? Я умер? Мне кажется, что я умер. О Боже, у меня кровь.
Он поднял голову и увидел лицо Кэти.
— Ты все-таки съела мой торт. У тебя виноватое выражение лица.
Она рассмеялась.
— Ты тупица; нет, не съела. Ты, наверное, сжег его дотла. Слава Богу, ты жив.
Он попытался повернуть голову и посмотреть, где Энни. Увидев ее залитое слезами лицо, Джейк закрыл глаза.
— О, ты и правда плачешь по мне, Энни Грэм? Как мило.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку.
— Да, Джейк, я плачу по тебе.
— Хорошо, теперь ты знаешь, каково это.
Машина скорой помощи свернула на дорогу, и Уилл помахал им рукой. Энни наблюдала за тем, как Джейка перекладывают на носилки и заносят в заднюю часть машины. Кэти последовала за ними.
— Я пойду с ним.
Уилл улыбнулся, а Энни подняла большой палец вверх.
Адель повернулась к ним.
— Думаю, ты должен забрать Энни и отправиться следом. Было бы разумно пройти обследование. Я останусь и разберусь с этим беспорядком.
— Ты не возражаешь? Спасибо, я очень ценю это.
— Рада помочь. Энни, было приятно познакомиться с тобой. Может быть, в следующий раз наша встреча произойдет при более благоприятных обстоятельствах.
Энни рассмеялась.
— Я очень на это надеюсь. Спасибо тебе.
— Не за что.
Адель смотрела, как уезжает машина скорой помощи, за которой следует «БМВ» Уилла, и вздохнула. Какой конец долгой недели. По крайней мере, все, кто имел значение, остались живы.
Глава 26
Энни постучала в дверь Джейка, и ее встретил Алекс. Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
— Джейк в гостиной, ведет себя как королева драмы. Если он попросит меня принести ему еще один стакан воды, я закричу.
Она засмеялась.
— Значит, он выжимает из тебя все, что может?
Алекс приподнял бровь, и она последовала за ним внутрь. Джейк сидел и читал Элис сказку. На голове у него красовалась большая повязка, и Энни с радостью заметила, что его щеки стали гораздо румянее, чем в ее прошлый визит. Когда он заметил ее, то притворился, что упал в обморок.
— Заканчивай. У меня нет для тебя запасных «Оскаров». Из-за тебя Алекс уже сходит с ума.
Он указал на свою грудь.
— Я свожу его с ума? Ему повезло, что я жив. Я чуть не умер, а он стонет от просьбы принести мне стакан воды.
Энни снова засмеялась.
— Поверь, Джейк, тебе пора уже успокоиться. Боюсь, ты перестал быть сенсацией, так что будь мужиком.
— Ох, вы двое такие злые.
— Да, это называется жесткая любовь.
Элис посмотрела на Джейка.
— Мужик, папочка.
Джейк, потрясенный тем, что она произнесла целых два слова, посмотрел на Энни.
— Первое предложение моей дочери, благодаря тебе.
Затем он начал смеяться, и Энни, пораженная, присоединилась к нему. Она поцеловала его в щеку.
— Прости, Джейк, и еще раз спасибо, что ты был рядом со мной. Я люблю тебя.
— Ты и правда меня любишь? Тогда у меня нет к тебе претензий. Ты выяснила, что делать с неправомерной казнью настоящего Колина Листера? Я не могу перестать думать о нем.
Она кивнула.
— Я тоже. Бедный мальчик, должно быть, так испугался. Я уже начала. Написала заявление на имя старшего министра юстиции, чтобы добиться для него королевской прерогативы милосердия.
— Что? Я никогда о таком не слышал.
— Я тоже не слышала; по крайней мере, не по официальному названию. Это посмертное королевское помилование за судебную ошибку, связанную с казнью через повешение.
— Вау, я понял тебя. Энни, я впечатлен. Будем надеяться, что они это сделают.
— Уверена, что так и будет. Как они могут не сделать? Это может занять очень много времени, но, по крайней мере, мы знаем правду, и Колин теперь обрел покой. Я не могу долго оставаться. Я еду в больницу к Джону. Просто хотела убедиться, что ты справляешься.
Она подмигнула ему и поцеловала Элис в макушку.
— Пока, умница.
Элис помахала ей рукой.
— Пока, умника.
Энни отправилась в путь. Она не могла дождаться, когда Альфи начнет говорить. Дети росли так быстро. Когда она добралась до больницы, на этот раз ей удалось найти место для парковки и заплатить за талон. Энни надеялась, что сегодня Джона отпустят домой. Она уже позвонила миссис Браун, которая переехала в пасторский дом, чтобы присматривать за ним. Это было очень мило. Как бы он ни стонал по поводу своей экономки, она была хорошей женщиной. Войдя в его палату, Энни чуть не завизжала, увидев его полностью одетым и сидящим в кресле у кровати.
Он улыбнулся ей.
— Ну, неужели я вижу перед своими глазами прекрасную Энни Грэм?
— Вы выглядите намного лучше. Вам разрешили вернуться домой?
Над его лицом пронеслось облако, и выражение лица на секунду потемнело. Он кивнул.
— Да, я им надоел. Сестра сказала, что она счастлива, что я ухожу.
Энни засмеялась.
— Хорошо, давайте вернем вас домой, где вы и должны быть. Миссис Браун будет на седьмом небе от счастья.
Он закатил глаза.
— Она, может, и будет, но я, возможно, нет.
— Не вредничайте. Кто-то должен присматривать за вами.
Он встал, и Энни взяла его сумку, которую принесла для него пару дней назад. Она собрала в нее все, что могло понадобиться, включая верную, выцветшую футболку «Rolling Stones», в которую Джон облачился сейчас. Они медленно вышли из палаты, Энни обхватила его руку. Она не рассказала ему о Горди Маршалле — не хотела обременять лишними заботами, — а он повел себя очень вежливо и не спросил, откуда у нее фиолетовый синяк на щеке и порез над глазом
