И вдруг все закончилось.
Энца, опираясь на трясущиеся как желе руки, привстала. Джек крепко сжимал Айниэль, захватив ее изувеченную руку и шею одиночным нельсоном, оттаскивая от Энцы. Айниэль сипела, выгибалась, вставая на цыпочки, потом ухватила свободной рукой его за локоть.
— Джек! Держись от нее подальше, она вампир!
— Как будто меня этим можно напугать, — сухо сказал он.
— Я выжму тебя досуха, — прошипела та. — От тебя не останется ничего…
— Уж поверь, меня хватит надолго. Ты, главное, сама не лопни. Что будем с ней делать? Эй, Артур? Я тут ее держу, по нам не бей. А то, знаешь…
— А то — что? — просипел Артур. — Мелкая уже на грани, я вижу ее ауру. А ты тоже… на расстоянии ничего мне не сделаешь.
Новый грубый, но мощный клубок чар полетел в них, и Джек разжал руки, грянувшись о стену: на этот раз боком и головой. Айниэль, принявшая на себя основной удар, покачиваясь, отползла в сторону. Артур, видимо, совершенно не боялся попасть по умертвию: то ли она была настолько неуязвима, то ли ему было не жаль.
В голове звенело, и Джек, собравшись с мыслями, едва смог уйти от следующей волны, нырнув рыбкой в сторону. Лицом въехал в пыльный ящик, отбив руки и плечи о пол.
Где-то завизжала Айниэль, сорванным больным голосом выругался Артур. Затем свистнули в воздухе лезвия и раздался гулкий металлический грохот.
Собирая себя по кускам, Джек встал на ноги, опираясь на тот самый шкаф, через который недавно перелетела Энца. Сама она сейчас лежала у выхода, головой на срезанном ею металлическом овале.
Это может, какой-нибудь маг и не справится с зачарованным замком, опытный он там или нет, а Энца просто вырежет кусок из двери. Странно, что всезнайка Артур об этом не подумал. Джек идиотски захихикал, не в силах сдержаться, потом рванул на себя стеллаж на колесах и толкая его перед собой, кинулся к Артуру.
Маг, еще не совсем пришедший в себя, все же успел ухватиться за металлические тонкие прутья стеллажа, остановить его, но Джек поднажал… Отбил в сторону схватившую его за плечо Айниэль, снова с силой толкнул стеллаж, впечатывая Артура в стену.
Пока они в себя приходили, прыжком добрался до Энцы, сгреб ее в охапку и вылетел в коридор.
— Без нее ты больше ни одну дверь не откроешь, — крикнул вслед Артур. — Они все зачарованы. Думаешь, ты всесилен, Джек?
Джек никогда не страдал ложной скромностью, поэтому он просто ответил:
— Ну да.
Потом он вздохнул — и с выдохом выпустил наружу всю ту силу, что еще оставалась в нем. Ветер легко прикоснулся к его лбу, и стремительным ревущим зверем ринулся в стороны, срывая в коридоре двери. Зазвенели стекла, а входная дверь хлопнула о стену, распахиваясь, и повисла на одной петле.
Джек увидел только свет сначала. Резало глаза. Потом Альбера, который приветливо улыбался, стоя на крыльце.
— Здорово, — сказал ему Джек. — Ты уж прости, мы там немного… ну, поломали все, где ты…
Альбер махнул рукой: мол, чего там.
Какие-то крики.
Джек потряс головой, пытаясь собраться с мыслями. Руки онемели, и он поправил свою ношу, чтобы не упала.
— Джек! Джек!
Он огляделся, немного привыкнув к солнечному свету. Разве еще день? Ну надо же… почему-то казалось, что ночь давно. Вокруг здания толпа людей. Кричат что-то, руками машут.
— ДЖЕК! Иди сюда, твою мать!
— Ты держишь ее вверх ногами, — мягко заметил Альбер.
— Кого держу? — удивился Джек.
Посмотрел на руки. Ох черт, Энца. Точнее, тощие ноги в кроссовках, а голова где-то внизу.
Попытался перехватить и перевернуть, едва не уронил.
— Иди сюда! — хором заорали сразу несколько человек.
— Иди, — сказал ему Альбер. — Там тебя зовут.
— Ну, бывай… — неловко сказал Джек. — Извини, что помочь не смогли.
Удалось спуститься по ступенькам и даже сделать несколько шагов. Он попробовал пристроить Энцу на землю, потому что вниз головой висеть мало того, что неприятно, так еще и вредно. Кто-то пытался забрать ее, но Джек лягался, уворачиваясь.
Сколько можно, думал он. Достали.
Потом стало темно и тихо.
История двенадцатая. Конец одной игры
Когда позвонила Энца со странным вопросом, Анна и Саган были в административном корпусе, сдавали отчетность.
Магичка с утра чувствовала себя неважно: то жаловалась на слабость, то злилась по пустякам и срывалась на Сагане… а после телефонного разговора она и вовсе разревелась. Судорожно всхлипывая, женщина едва успела сказать напарнику, что Энца попросила вызвать Якова.
— Темное, темное, выхода нет, — забормотала она, вцепившись обеими руками в плечи Сагана. Тот придерживал ее, с тревогой вглядываясь в бледное лицо. — Мертвых не слушай, уходи. Темное, страшное, дверь запечатана. Мертвые говорят, а ты не слушай… Беда, ох, беда…
Потом вдруг вскрикнула тонко и повалилась, забилась в падучей, Саган едва успел подхватить. Она уже не говорила, не рыдала, просто выла и выгибалась в судорогах, какие бывают у предвидящих.
Саган еще не знал, что на этот раз Анна опоздала со своим предсказанием, и те, кому это сейчас было бы интереснее всего, беде уже в глаза смотрят.
Он крепко прижал к себе женщину, накладывая легкое обездвиживающее плетение, чтобы она не навредила себе, а подбежавших на помощь магов отправил за дежурным врачом.
Баюкая на руках Анну, которая продолжала сильно вздрагивать, позвонил Якову и Донно, кратко рассказал обо всем.
Вот тогда все и завертелось. Сначала к флигелю отправились Донно и Роберт, плюс пара любопытствующих боевых магов из их отдела — узнать, что там опять натворила неугомонная парочка.
Попетляли вокруг Птичьего павильона.
Флигеля не было.
Обсуждая грядущий отборочный тур, вся компания двигалась уже обратно к Чайному домику, когда позвонил Яков и скрипуче поинтересовался, что там с обормотами.
Донно пробил холодный пот, когда он понял, что позабыл уже о том, зачем они искали флигель. Потом пришел в ярость, рванул обратно, и напарник его, как всегда, более уравновешенный и собранный, остановил, схватив за плечо.
— Ребят, — сказал он. — Глаза же отводят, как малышам. Нам защиту надо поставить и подкрепление звать. Чуется мне, тут не просто так все…
Минут через десять с удивительной оперативностью вокруг Птичьего павильона уже рассредоточилась большая группа магов: боевых из Чайного домика, техников во главе с Яковом и небольшая компания из лабораторий. Этих, правда, никто не звал, из любопытства пришли. Еще бы, прямо под их носом такие дела творятся.
