Сатанист не ответил, рванувшись прочь изо всех сил. Ткань балахона затрещала, и в руке орка остался лишь оторванный капюшон.
— Куда?! Убью! — Тимон кинулся в погоню, растоптав по пути один из фонарей.
Вылившееся на пол масло вспыхнуло. Слава богу, не сильно близко от связанной пленницы.
Не устроить бы тут пожар.
Четверо придурков, бестолково мечущихся в неровных отсветах разгорающегося пламени по пустому просторному складу, против нас пятерых. Был у них, хоть и мизерный, но шанс выиграть в эти нелепые пятнашки, прорвавшись к выходу. Однако там на улице их тоже ожидал комитет по встрече в лице оставшихся в оцеплении жандармов. Не поймают, так подстрелят.
Куда больше меня волновало, куда запрятался козлорогий. Тут, кроме как в коморке сторожа, и укрыться-то негде.
Вот я дебил!
Громыхнувшая за спиной дверь подтвердила запоздалую догадку.
Едва развернулся — почти перед глазами оскалившаяся харя козлоголового. На плечах алая мантия, в руке огромный мясницкий нож. Он ещё и на голову выше меня, скотина!
По носу шибануло зловонием, спину пронзил холод страха. Я рефлекторно попятился от кинувшегося в атаку монстра. Запнулся и рухнул вниз, сильно долбанувшись копчиком.
Боль заставила очнуться и выстрелить в харю уже нависшего надо мной чудища.
Дротик угодил прямо в пасть. Рогатая башка дёрнулась, но монстр даже и не подумал сдохнуть. Замахнулся на меня своим мясорезом.
Вдалеке грохнул выстрел. Пуля орка, поспешившего меня спасти, вырвала с корнем лохматое ухо козлины и недурно долбанула его по черепушке. Жаль, вскользь прошла, заставив монстра лишь пошатнуться, и даже кровь из скотины не пустила. Однако всё же напугала рогатого и лишила его желания порубить меня в капусту.
Подскочив, словно натуральный горный козёл, монстр ринулся в сторону входной двери и распахнул её одним мощным пинком. Невесть как не зацепившись за косяки рогами, вырвался на улицу.
Стрельнул ему вслед из второго укорота. Попал — нет, чёрт его знает. Рогатый урод благополучно скрылся с моих глаз.
Пришлось подниматься и бежать догонять, на ходу перезаряжая оружие. Чёрт с ними, с сатанистами. Без своего главаря эти мерзавцы, если даже и смогут сбежать, от страха забьются в какую-нибудь щель и постараются подольше не отсвечивать. Да и вычислят их вскоре. Сдаст их Васька с потрохами, никуда не денется.
За пленницу теперь уже тоже можно не опасаться. Разве что кто-нибудь синяков ей добавит, запнувшись случайно.
Снаружи крики и щелчки выстрелов.
Выметнувшись на улицу, я перескочил через так и не очнувшегося сатаниста. И чуть не запнулся об урядника, повалившегося рядом.
Сука! По белому кителю на груди жандарма расползалось кровавое пятно, тёмно-багровое в наступающей темноте.
Похоже, саданул его рогатый ублюдок своим тесаком. Не ожидал урядник такое чудище увидеть, вот, наверное, и растерялся. Зря мы не рассказали жандармам про козлоголового. Побоялись, что не поверят нам. Вот и подставили, выходит, урядника.
— Держись, мужик! — не стал я задерживаться возле него. Другие помогут.
Выскочил из проулка на дорогу. Ну и в какую сторону эта скотина ломанулась?
— Туда он побёг, вашблагродь! — подоспел ко мне один из жандармов оцепления, тыча пальцем налево вдоль улицы. — Видал я его.
Жаль, что не в сторону наших экипажей он побежал.
Я кинулся в указанном направлении. И правда, впереди маячила фигура беглеца. В том, что это он, даже не усомнился — светлую козлиную шерсть и развевающуюся за спиной алую мантию отлично было видно даже в темноте.
— Я как страхолюдину эту увидал, — догнав меня, затопал следом жандарм, — даже струхнул малость. Да и господин урядник замешкался. Только он наручники-то на мальца накинул, а тут чудище это. Я глазом моргнуть не успел, как тот его вдарил чем-то да наземь повалил.
— Ты в него стрелял? — в отличие от служивого, я много говорить не хотел, дыхалку берёг. Забег, похоже, предстоял длительный. А у меня, между прочим, ещё далеко не все раны зажили. И особенно, нога беспокоила. Не сдуться бы раньше времени.
— Ага, вашблагродь, — пропыхтел жандарм. — Два раза успел, да только бестолку всё, убёг мерзавец.
Вот и пойми, промахнулись мы оба или плевать козлине на дротики. Как же его тогда угандошить, чтоб уж наверняка?
— В голову ему в следующий раз целься, — мучаясь сомнениями, всё же посоветовал я жандарму. — В ухо там или в глаз. Не убьём, так хоть ослепим.
— Для того, вашблагродь, его ещё догнать нужно.
И то правда. К чёрту разговоры!
Я поднажал. Слава богу, рогатый бежал пока прямо, никуда не сворачивая. Дистанция вроде как стала сокращаться. Только вот помощник мой тут же приотстал. Хреново у них здесь с физухой рядовых дело поставлено. А может, боец просто не горел желанием поближе с этой чудо-юдой познакомиться.
И я вполне его понимал. Сам хоть и пёр наглым буром, сильно волновался, что не смогу справиться с рогатым оборотнем.
Вот зараза! Этот гад, добежав до конца глухого дощатого забора, свернул на перекрёстке направо, пропав из вида.
И ладно, если он просто свалил. А ну как затаился за углом и засаду устроил?
Подбегая к перекрёстку, я на всякий случай задал небольшого крюка, чтоб не сильно близко к углу забора оказаться. Заодно жандарму крикнул, чтоб прикрывал меня, если что. Вдруг эта морда козлиная кинется на меня, а я и выстрелить не успею.
Но нет, тот продолжал улепётывать со всех ног, и не помышляя о сопротивлении. Это радовало и обнадёживало.
Я вновь прибавил скорости.
Может, урод этот всё-таки знает о своей уязвимости, потому и убегает? Иначе давно бы подстерёг, накинулся на нас двоих и покрошил в капусту, а не драпал бы, как фрицы в сорок пятом.
Забрезжившая надежда добавила сил. А может, просто второе дыхание открылось. Я так поднажал, что вскоре мчался уже буквально в двадцати шагах позади зверолюда.
Бежал он, кстати, как-то неуклюже. Не было в нём ни звериной грации, ни спортивной сноровки. Ещё и рогатая башка болталась как-то безвольно, словно широкую мощную шею внезапно парализовало. Только тогда неясно, почему остальное тело продолжало успешно двигаться.
А дома-то вокруг пошли уже жилые. И застройка тут была более плотная. Никаких тебе огородов и палисадников, сплошная брусчатка да узкий, выложенный плиткой, тротуар вдоль двухэтажных, вплотную натыканных домов. Кое-где и окна горели, и фонари на стенах.
Не хватало ещё, чтобы рогатый на людей здесь нарвался.
Дистанция ещё немного сократилась, и я, противореча своему же совету, выстрелил беглецу в ноги. С правой руки, с левой. Перезарядил кое как на бегу правый укорот, к сожалению, значительно снизив темп бега, и вновь выстрелил.
И в этот раз попал! Зверь запнулся и кубарем полетел на тротуар. Правда тут же вскочил на ноги и, слегка хромая, опять бросился прочь.
Я на пару мгновений остановился, чтоб взвести оба укорота, а догнавший меня наконец-то жандарм вскинул к плечу дротовик и выстрелил в зверолюда.
Попал. Дротик вонзился в затылок, точнёхонько промеж рогов.
Чёрта с два! Козлина лишь дёрнулся, словно подзатыльник схлопотал, и дальше рванул, только мантия затрепыхалась. Супермен хренов!
Я кинулся за ним, а жандарм выстрелил ещё раз, угодив в самый низ шеи.
Вот тут-то козлорога мотнуло уже хорошенько. Сбившись с шага, он вильнул в сторону, чуть не врезавшись в стенку дома, но быстро подобрался, выровнялся и даже ускорился. Свернул в неширокий проулок. И сразу же там раздались какие-то вскрики.
Твою медь, оправдались мои опасения! Наткнулся-таки на кого-то этот гад.
Я опрометью кинулся за угол.
Два потрёпанного вида мужика валялись на дороге сбитыми кеглями. Оба вроде живые.
Чуть дальше впереди улочка немного расширялась и после, искривляясь, круто сворачивала направо, уходя почему-то вниз.
Там, на самом повороте, огороженном невысокой каменной стенкой, торчала ещё одна изрядно напуганная парочка припозднившихся прохожих. Солидный пожилой дядечка в строгом костюме и котелке, чуть съехавшим набекрень, одной рукой размахивал перед собой масляным фонарём, пытаясь сохранить равновесие, другой придерживал за талию расфуфыренную дамочку, вот-вот готовую, похоже, грохнуться в обморок. Она так перекособочилась, что её шикарная широкополая шляпка с пышным плюмажем чудом ещё не слетела с головы.
