карусель воспоминаний.
Вот она в садике с другими детьми стоит вокруг стульев, развернутых спинками к центру. Ребята ходят по кругу, играет музыка и, когда та внезапно стихнет, нужно успеть занять место. Но весь фокус в том, что стульев всегда на один меньше. Оставшийся стоять выбывает, и еще один стул убирают из круга. В финале остается только двое детей на один стул. Соперники механически перебирают ногами, не сводя с него напряженного взгляда. Стараются хоть немного, но смухлевать: быстро обходят спинку и сбавляют скорость напротив седушки.
Катя всегда избегала этой странной игры, она еще тогда, будучи ребенком, заметила – на самом деле проворность участников важна лишь вначале игры. Когда стульев много, усядутся более юркие и тот, кто успеет оттолкнуть другого плечом. Но в конце «трон» займет счастливчик, которому еще и подыграет господин случай, вовремя остановив музыку.
– У тебя неправильное представление о нашей группе, – заявила она наконец, – ведь подсиживание друг друга противоречит ее основам. Однако, если все же окажется, что ты права, и кого-то будут исключать, я покину ее первая и добровольно, – Катя перевернулась на другой бок и решительно посмотрела в глаза собеседнице, – я с детства терпеть не могу подобного рода игры.
Когда Ольга тихонько засопела, Катя настойчиво воззвала к В.Д. И вроде бы почувствовала, что услышана, но появляться тот явно не спешил. Уже даже придремать успела, как он неожиданно материализовался рядом.
– Ты долго, – недовольно прошептала девушка.
– Тебя б в шкурку Принца, – проворчал. – Мне и так непросто: необходимо заставить животное заснуть, чтобы иметь возможность выползти из него, и все время напрягаться, дабы банально не забыться, пригревшись в теплом местечке с набитым брюхом. А еще, когда Лина за ушком чешет – такой мур-р-р… – и он блаженно подкатил глаза и пошел рябью.
– Ну прости, – примирительно сказала Катя. – Я слышала, сегодня ночью Антон поедет к Нилу…
– Хочешь, чтобы я приглядел за ними? – сразу оживился собеседник.
– Нет, что ты! – слишком поспешно одернула и прикусила губу, – просто так делюсь информацией… – и тут же осознала, зачем она это говорит.
– Понятно, – хихикнул В.Д, – любопытство гложет, а слежку не одобряет совесть. – Но у призраков совесть-то атрофируется вместе с душой, так что не волнуйся, я сейчас навещу Белочку и прослежу за нашей парочкой голубков. Но, конечно, – ехидно добавил он, – результаты рассказывать не буду, боюсь запятнать твою святую добродетель.
Катя сразу приуныла, и В.Д сжалился:
– Ладно-ладно… если опасностью повеет, то поделюсь соображениями, – он уже было развернулся уходить, как вдруг добавил, – Кстати, Гипножаба сегодня Влада навещал, думаю, мозгоправ что-то затеял, как тогда, с Сашей. На всякий случай, этой ночью будь осторожнее.
– Ну, сейчас нам точно ничего не грозит, – девушка широко зевнула, – мы с Ольгой просто спать будем, – и с головой накрылась одеялом.
Глава 29. Создатели иллюзий
В.Д ощутил едва уловимую вибрацию пола – это к дому подъехала машина. Он вздрогнул и навострил свои белые ушки. Затем в гостиной хлопнула дверь. Бесшумно рванул туда и с разбега нырнул под журнальный столик.
Староста сидел на диване напротив камина и расслабленно смотрел на пламя. Даже не шелохнулся, когда вошел гость.
– И зачем ты сегодня… – начал Антон.
– Это Учитель его вылечил? – резко оборвал Нил. – Катиного больного ребенка?
Парень прошел мимо и сел в соседнее кресло.
– Нет, мальчика разбудил я. Но не вылечил. Он соприкоснулся со светом, что запустило в организме энергетический всплеск. Однако, это лишь улучшение перед смертью, как у тяжелобольных, просто у Димы это улучшение растянуто во времени.
Нил потрясенно молчал. Потом растерянно поинтересовался:
– И сколько мальчонке осталось… жить?
– Месяц… может, два.
– И ты это скрываешь?!
– Ребенка уже не спасти. Пусть эти дни он проживет с радостью. Тогда его сны станут светлыми и теплыми. Ведь важен настрой перед смертью, поэтому самоубийцы всегда страдают, а исповедь и имеет смысл, она дает облегчение и снимает груз вины…
– Подожди. А Учитель… мог бы его вылечить?
– Да. Но нельзя – там нулевой фактор.
– Да ну нафиг! Хотя бы попытайся!
Антон посмотрел пристально, потом тяжело вздохнул и покачал головой:
– Ты просто не понимаешь. Нулевой фактор невозможно исправить, потому что вариантов будущего, где человек жив, просто нет. Если его вылечить, то он все равно умрет в ближайшее время, но уже по другой причине, и при этом захватит кого-то из своего окружения. Я же рассказывал тебе про то, что случилось в предыдущей группе…
– Не верю я в подобную ерунду, – скривился Нил. – Постой, а Катя? Она же не знает! Ты ей так и не скажешь?! Ведь Димка – первый, кого она искренне полюбила. По-настоящему.
– Если искренне любит, то, достигнув бессмертия, сможет забрать с собой.
Нил помрачнел еще больше и пробормотал:
– Однако я настаиваю, чтобы мальчика обследовали в зарубежной клинике, – он извлек телефон из кармана и начал листать контакты. – Ты же осознаешь, что я так просто не сдамся?
– Пробуй… – тихо согласился Антон. – Но это бесполезно, врачи у него ничего не найдут. Только зря замучаешь ребенка.
Староста вышел и минут десять общался по телефону. Затем вернулся с просветлевшим лицом и занял прежнее место. Договорился, видимо, с больницей и немного успокоился.
– Ответь мне еще на один вопрос, – бодро продолжил он, – что ты в парке осенью учудил? Катька в меня какой-то ручкой тыкала, признание пыталась выбить. Парнишка там левый пострадал… про его коленку-то все понятно, – он усмехнулся, – но почему она думает, будто я его завалил? Что за странная история?
– Что? А, ясно… Мила тоже спрашивала: она решила «просмотреть» этот момент, а в итоге испугалась и обожглась. Я тогда просто сглупил.
– Да ладно! Чтобы ты – да сглупил?
– Ага. Кате было холодно, а костер разжечь нечем…
– И?
– У меня в кармане была твоя ручка… – Антон задумчиво посмотрел на собеседника, – и я временно превратил ее в зажигалку. Но сработало не до конца – щелчок выдвигания стержня ручки стал восприниматься как вращение колесика зажигалки, а вот с огнем не получилось. Пришлось разжигать костер внутренней энергией… – на лице старосты отразилось крайнее недоверие, и говоривший добавил, – А потом пришли парни, один попросил прикурить и взял эту недо-зажигалку. Но вот только она ему, понятное дело, показалась сломанной, и сразу полетела в кусты, где к утру благополучно вернулась к облику обычной ручки. Я не ожидал, что Катя такая дотошная: подберет и начнет выяснять, чья вещь и откуда.
Нил встал и подошел к журнальному столику.
