— А вот это — череп единорога! — сказала девушка, хитро посмотрев на меня.
— Знаешь, но я должен тебя огорчить! — смущенно ответил я, разглядывая весящий на стене экспонат. — Жаль расстраивать, но перед нами подделка: обычный лошадиный череп, с вставленным в лобную кость бивнем нарвала. Ну, нарвал — это такой северный морской зверь. Один его зуб закручен винтом и превратился в длинный бивень… Но я почему-то уверен, что он у вас не живет.
— Да, я знаю, что с этим черепом что-то не так, но зачем было мне об этом говорить? Ведь так хорошо верить в сказку! А показала я его тебе именно потому, что мой отец купил его у купца из Эренея. Купец уверял, что этот череп достался ему от эренейского мудреца, способного «темными тропами» уходить в другие миры…
— Иными словами — это означает, что эренейский мудрец обманщик и мистификатор?
— Ты не понял! Это означает, что мудрец может иметь связь с иными мирами! Раз этот зверь у нас не живет, значит, его бивень кто-то принес из другого мира!
— …в той школе я пробыла пять лет, — как-то рассказывала Хельга о временах своего ученичества. — Мы поднимались с восходом солнца и ложились с его закатом. Тренировки составляли весь смысл нашего присутствия там. Нас учили владеть всеми видами оружия, но главное — это умение сражаться только своим телом: одними руками, ногами и головой. Собственно, тогда я и поняла, что такое тихий и невозмутимый взгляд на страх. В нашей работе основное — это ум и воля, а размахивать конечностями — дело вторичное, ведь телохранитель — не нападающая сторона. Моя задача — предупредить опасность, а не переть напролом, но если что-то произошло, я должна защищать того, кого охраняю. Именно поэтому, кстати, я осталась с госпожой, а не вмешивалась в происходящее, когда раздался тот страшный крик. Вот… Когда я с неплохими результатами закончила обучение, то мне потом даже предложили стать наемной убийцей за очень приличные деньги. Девушка вызывает меньше подозрений, и поэтому особенно ценна, но для меня человеческая жизнь всегда была важнее денег, вот я и стала телохранителем.
— И сколько ты уже работаешь?
— Почти три года уже. С одним и тем же клиентом я работаю всегда не больше года: иначе притупляется чуткость, ослабевает интуиция, а взаимоотношения все больше переходят в приятельские. Все это крайне нежелательно и вредно для работы.
— Почему вредно? — не понял я.
— Потому и вредно, что внимание притупляется. — Просто объяснила девушка. — Можно пропустить опасность.
— Как хорошо, что в этом мире нет людей, способных изменять реальность по собственному усмотрению! — с облегчением сказал я. — А то никакой телохранитель не смог бы справиться с таким противником. Слушай, а этот ваш Атанарих Паук, не мог с собой принести бивень нарвала?
— Нет, — кратко сказала девушка.
— Почему? — удивился я.
— Потому, что об этом было бы известно, — пояснила Хельга. — Почти все, что связано с этим королем было записано и дошло до нас.
— Надо же, чего бывает! — восхитился я.
— На самом деле люди, способные менять нашу реальность по своему усмотрению, есть, — задумчиво сказала Хельга, посмотрев куда-то глубоко вдаль. — Существуют смертные, которые могут в нужном месте и в нужное время изменять законы этого Мира так, что добиваются того результата, что им нужен. Говорят, что король Атанарих Паук тоже это мог. Именно он проложил Путь в этот Мир, и привел свой народ из Прародины, где нашим предкам угрожала гибель. Только король боялся, что его умения используют во зло, и не передал свое знание.
— Но я же читал, что Атанарих Паук оставил ученика! — удивился я. — Вернее король обучил кого-то из принцев — своих сыновей. Только вот кого — неизвестно. Или нет? Я что-то не так понял?
— Если он все-таки кому-то что-то и передал, то я об этом не слышала, — возразила девушка. — Но в герцогстве Эреней живет один старый-престарый мудрец…
— Опять Эреней! — взвыл я, вспомнив герцога, что там сейчас правил. Это он в столице такой интеллигентный, а в своих горах мог и голову мне отрубить. Запросто! С него станется. — А где-нибудь в другом месте нет такого же специального полезного старца?
— К сожалению, везде, кроме Эренея, в свое время очень хорошо поработала ваша Инквизиция, — язвительно, как мне показалось, ответила девушка.
— Ладно, — неопределенно сказал я. Не я придумал законы этого мира, и не мне о них судить. — А этот мудрец, еще из ума не выжил? А то у стариков случается, знаешь ли…
— У него есть ученик. Но без разрешения учителя, этот ученик тебе точно ничем не поможет. Во всяком случае, так говорят, но тут я могу и ошибаться. Так вот, именно тот мудрец — единственный человек в Мире, про которого я могу сказать, что может быть он тебе поможет. Если захочет. Все теперь думают, что это только слух, почти легенда, но я-то знаю… В любом случае — это твоя единственная надежда вернуться домой.
— А откуда такая уверенность? — недоверчиво спросил я.
— Знаю… — повторила Хельга. — Старший брат моей бабушки рассказывал. Давно, еще во времена его юности, у них в деревне вдруг объявился странный молодой человек. Он был одет в черный сюртук с длинными полами сзади, носил необычный головной убор, будто сделанный из толстого обрезка трубного дерева, и опирался на палку с шарообразной железной опорой. Он ходил без усов и бороды, но с курчавыми волосами на щеках. Говорил он так, что никто не смог понять его. Его провели к светлому священнику, но тот не стал общаться с незнакомцем. Тогда его отвели к темному священнику, и они как-то худо-бедно поняли друг друга. По совету темного священника незнакомец отправился в Эреней и больше не вернулся оттуда.
— Ну, знаешь! Может, он в пропасть сверзился? Или его тамошние горцы порешили? Обычное дело для них, вообще-то.
— Нет, — резко ответила девушка. — В провожатые незнакомцу темный священник определил брата моей бабушки: тот хорошо знал дорогу. Так вот, он вернулся через год. Один. Его не сразу узнали. Он отпустил бороду, похудел, загорел и вообще изменился. Но когда отдохнул, побрился и стал как прежний, то рассказал интересные вещи. Незнакомца каким-то непонятным образом отправили на родину. Так вот, домой его отправил учитель того самого старца, к которому я и советую отправиться тебе.
— А что потом стало с братом твоей бабушки?
— Как что? Состарился и умер, как умирают все люди. Но я хорошо помню его рассказы. Он очень любил мне рассказывать истории из своей жизни, а жил он долго и умер почти в сто лет. Вот… А когда я стала кое-что понимать, то пошла в Школу Телохранителей. Мне хорошо давалась их наука, поэтому потом меня выбрала госпожа. С тех пор я охраняю ее покой…
