Руки у нее действительно были изрезаны очень сильно. Я присмотрелась к ранам повнимательнее: нет, мне не показалось. А где же то, чем нанесены порезы? Ни одного осколка я не вижу ни на полу, ни, к счастью, в ранах.
Обдумывая все это, я достала из аптечки перекись водорода и кусок стерильной марли, промокнула порезы перекисью и спросила у госпожи Редфилд:
— Перевязывать, или я попробую залечить магически?
— Еще минутку подержи перекись, я хочу снять след воздействия, — она пальцем очертила овал вокруг пострадавших мест, и небольшой купол засиял переливами радужной пленки. Через несколько мгновений госпожа Редфилд покачала головой, и купол растаял. — Нет, след затерт. Займись лечением, Алекс.
Я сняла с левой руки цепочку — артефакт, заряженный полностью еще сегодня утром. Вот как чувствовала, что понадобится. Вообще-то это был один из самых удачных моих артефактов, он восстанавливал здоровье носителя, но не тянул из него его собственную энергию.
— А… что это было, госпожа Редфилд? — задал Леонард вопрос, вертевшийся на языке и у меня.
— Хм! Ну, давайте вместе посмотрим, пока девочка приходит в себя!
Интонации госпожи Редфилд так живо напомнили мне нашего куратора курса, Джека О'Лири, что я невольно зашарила по карманам в поисках тетради для записей. Вот готова поспорить с кем угодно и на что угодно — она преподает, и точно не в школе для умственно отсталых!
А Лавиния Редфилд тем временем продолжала, взяв в правую руку, в качестве указки, зубную щетку из той самой медицинской коробки.
— Порезов много, и они мелкие, будто разбили тонкий винный бокал, например.
— А осколков-то нет, — озвучил замеченное всеми генерал.
— Вот именно, — кивнула магиня. — То есть, девочка разбила какой-то предмет с тонкими стенками, и пока мы сюда попали, предмет успел исчезнуть.
— Лед? — предположил Джон. — На полу небольшая лужа воды.
— Думаю, да, это был лед. Я полагаю, что девочка влезла в ловушку, оставленную для кого-то другого. Больно уж ловушка была… энергоемкая. Одно только заклинание на двери чего стоило! Это кают-компании, общая для всех пассажиров первого класса, — госпожа Редфилд обвела комнату взглядом, будто пытаясь прочитать на стенах нечто, написанное невидимыми для всех остальных буквами. — Ловушку установили, судя по всему, уже поздно вечером, почти ночью, когда все разошлись. Я не думаю, чтобы в течение ночи или рано утром сюда приходили толпы гостей.
— Скорее всего, первой утром должна была зайти горничная, — сказала я. — Но зачем устанавливать такую сложную ловушку, чтобы поймать в нее горничную?
— Есть и другой вариант, — возразил мне генерал. — Может быть, у нашего злоумышленника с кем-то была назначена здесь тайная встреча? И этому «кому-то» и хотели нанести вред.
— Что-то вред какой-то очень уж незначительный. Ну, раскололось что-то, порезало руки, и?.. — я покачала головой. — Мне кажется, мы в этой истории чего-то не видим.
— Я тоже так думаю, — госпожа Редфилд согласилась со мной.
Но тут наша пострадавшая раскрыла глаза: большие, голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они мгновенно наполнились слезами. Бриллиантовая капля стекла по щеке, ресницы намокли и стали еще темнее. Вот как это у некоторых получается так красиво плакать: ни красного носа, ни, простите, соплей, ни опухших век?
— Я… Мне… мне надо бежать! — слабым голоском сказала она, приподнимаясь — Леди Аспельтон велела мне не задерживаться!
— Тише-тише, девочка. Полежи еще минуту. Как тебя зовут? — госпожа Редфилд придержала ее за плечо.
— Диана, госпожа. Диана Маллиган.
— Меня зовут Лавиния Редфилд. И кем тебе приходится леди Аспельтон?
— Она… я ее воспитанница, госпожа Редфилд.
— Тебя за чем-то послали сюда, в эту комнату?
— Нет… Леди Аспельтон сегодня читала письмо от подруги, от леди Блоссом. Перед ужином. И, когда прозвучал гонг, мы пошли на ужин, а я не напомнила про письмо. Вечером леди Аспельтон решила на него ответить, но листок не нашла, вот и отправила меня его поискать, везде, где мы были. Ну, на палубе возле шезлонгов, в гостиной, в библиотеке… И велела возвращаться быстро, а я уже столько времени потеряла! Госпожа Редфилд, можно, я побегу?
Госпожа Редфилд задумчиво потерла подбородок, затем внимательно осмотрела руки девушки. Мелкие порезы полностью зажили, более крупные уже затянулись и покрылись розовой кожицей.
— Пожалуй, я тебя сама провожу. И заодно поговорю с твоей воспитательницей.
— О чем?
— Разумеется, о воспитании! Джеймс, — обратилась она к генералу, — пожалуйста, подожди меня здесь вместе с молодежью. Я быстро.
И, взяв Диану Маллиган за руку, она вышла из кают-компании.
Вернулась она действительно быстро, наверное, минут через десять. Даже не знаю, как остальные, а я провела это время в глубоком мягком кресле: на меня вдруг навалился сон, который так прятался от меня еще какую-то пару часов назад. Глаза буквально слипались, и я свернулась в кресле, поджав под себя ноги. Уже даже и сон какой-то начала смотреть — цветной, яркий, но пришлось из него выныривать. Голос госпожи Редфилд работал не хуже будильника, встроенного в мой коммуникатор.
— Итак, друзья мои, пока мы все еще не уснули, давайте быстренько обсудим наши планы!
— Какие планы, Лавиния? — поинтересовался генерал.
— Ну же, Джеймс! Невольно все присутствующие оказались втянуты в игру «Найди охотника и жертву». А я никогда не могла устоять перед столь оригинальным приглашением.
— Вы хотите сказать, госпожа баронесса, что мы займемся выслеживанием? — в голосе молчаливого Джона брякнула презрительная нотка.
— Вот именно, мистер Уотербери. Не следует забывать, что мы все находимся на одной крохотной скорлупке посреди огромного океана, и хотелось бы достичь пункта назначения без лишних приключений. А тот, кто оставил магическую ловушку в общедоступной комнате, непременно нам эти приключения обеспечит.
Госпожа Редфилд села на краешек стола и вдруг потерла руками глаза.
— Знаешь, Лавиния, ничего особо умного мы сейчас не изобретем, — погладил ее по плечу генерал — Ты же можешь оставить здесь следилку, чтобы посмотреть, кто придет утром?
— Засекут. Наш противник — неслабый маг, — пожала она плечами.
— Погодите, пожалуйста, — вмешалась я в разговор. Даже зевать перестала. — У меня есть… вот.
Вытащенная из волос заколка поблескивала тремя скромными сапфирами.
Мои сообщники смотрели на меня, ожидая продолжения.
— Это артефакт для записи, реагирует на движущиеся объекты массой тела более восьмидесяти фунтов. Я делала для… ну, в общем, нужно было… — тут я замялась, потому что цель у изготовления артефакта была вполне незаконная. Честно говоря, я с его помощью избавилась от очень неприятного знакомого, записав кое-какие его выходки.
