— Но меня же не взяли, — зло хмыкнула Марта.
Алекс сделал еще глоток вина, явно наслаждаясь букетом.
— Тебя не взяли, потому что пластический хирург, который тебя оперировал, был под контролем Ковача. Когда ты пришла к хирургу на прием в первый раз, он тебя опознал и сразу метнулся к бандитам. Тут твой ангел-хранитель немного опоздал. Слишком быстро все произошло. Да и людей у него не хватало. Ковач взял хирурга, когда он тебя уже сдал. Пришлось зачищать всю верхушку банды, брать семью хирурга, качать его седативами, чтобы руки не тряслись от страха, когда он тебя резал.
— Вот дерьмо! А я думала, он на кокаине сидит.
— Ну… и после пластики Ковач следил, чтобы вокруг тебя было чисто, пока ты не уехала в Чили, и мы не убедились, что за тобой не тянется шлейф.
— Что тебе от меня надо? — спросила Марта, глядя ему в глаза.
— Мне нужно, чтобы ты передала материал китайцам, — спокойно ответил Алекс.
— Нет. Я не хочу больше в этом участвовать, — резко бросила Марта. — Я и так по уши в дерьме из-за этой истории.
— Да я бы не сказал, что вы в дерьме, госпожа Мендес, — Алекс обвел взглядом террасу, богато обставленную в колониальном стиле. — Ты выбралась живой — это уже хорошо. Собственные виноградники… Финансовый кризис тебя не коснулся… Я бы даже сказал, ты на нем неплохо поднялась.
— Я только начала жить нормально, — Марта бросила на него колкий взгляд. — Без раскладов, многоходовых комбинаций и постоянных выбросов адреналина. Я не хочу снова лезть в оперуху.
— А тебя никто и не просит. У нас для этого достаточно своих оперативников.
Марта молча откинулась на спинку кресла, ожидая, что Алекс скажет дальше.
— Сдай нам свои китайские концы в ООН, и мы сами все сделаем. Ты можешь спокойно продолжать жить своей новой жизнью.
— И все? — недоверчиво спросила Марта.
— Не совсем, — Алекс сделал глоток вина. — В определенный момент нам понадобится комплект образцов твоих ДНК. Слюна, кровь, волосы, частички кожи…
— Вы хотите, чтобы Штаты подумали, что это я передала китайцам материал?
— Не совсем… Мы сделаем все, чтобы никто не узнал, что материал у китайцев. Но если случайно или не случайно кто-то узнает, что китайцы знают про проект, необходимо, чтобы следы указали на тебя.
— Хм… Хотите остаться в стороне? — Марта сдвинув брови, задумалась. — Вы ведь понимаете, чем рискуете, если материал окажется в Китае. Они могут развязать войну.
— Если ты еще не поняла, война идет уже двадцать лет. Ее развязала твоя страна, и эта война в недалекой перспективе выкосит половину населения планеты. А что до китайцев — у них хватит ума не лезть против Америки в одиночку. Им нужна будет коалиция, как минимум, на уровне БРИКС, а на это уйдет время. Сейчас все страны на дне кризиса и ни у кого нет аппетита на полномасштабный военный конфликт с США, как бы они ни хотели раздолбать этот рассадник заразы. Хотя теперь из-за нового доллара многие в случае войны будут рады помочь Китаю ресурсами и поддержать на уровне ООН.
Марта с грустью посмотрела на Алекса.
— У меня есть выбор?
— Выбор всегда есть, — серьезным тоном проговорил он. — До сих пор ты принимала правильные решения… Мы в любом случае получим то, что хотим.
Марта надолго умолкла, с грустью глядя вдаль, на укрытый пеленой ливня океан.
— Черт возьми, Алекс! Тогда ты оставишь меня в покое? — наконец, будто придя в себя, спросила она.
— Не обещаю. Но поверь, скоро всем будет не до тебя.
— Это очень слабое утешение.
— Другого предложить не могу, — сказал Алекс и сделал глоток вина. — Замечательное вино… Когда придет время, с тобой свяжется твой друг Ковач. И еще… По почте от сеньора Кордероса придет долгосрочный контракт на поставки твоего вина в Китай по хорошим ценам.
Марта медленно кивнула, явно пропустив последнюю фразу мимо ушей.
— Ну… Мне пора, милая, хотя очень не хочется расставаться, — сказал Алекс, поднимаясь с кресла. — Да… Тебе очень идет твое новое лицо. Оно какое-то… нежное.
Кафе дю Парк. 18 июля 2023 года. Полдень
— Привет, дружище! — проревел Росс на весь ресторан, сграбастав в охапку протянувшего ему руку Коэна. — Рад тебя видеть! Рад! Да! Ну, как новая должность? Директор FEMA это, пожалуй, поближе к кормушке будет, чем директор «Базы»? А?
Коэн с трудом вырвался из объятий и махнул рукой двум сопровождавшим его телохранителям, уже поднимавшимся с решительным видом из-за соседнего столика.
— Не реви, как раненый бизон, деревенщина, — Коэн опустился в плетеное кресло. — Работа как работа… Что будешь пить.
— Раненые бизоны не ревут, горожанин, — Росс плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его немалым весом. — Бизоны умирают молча.
— Ладно. Молча так молча, — зная страсть приятеля к охоте, Коэн постарался сразу же закрыть тему. — Виски?
— Не-ет, старина! — протянул Росс и в наигранном предвкушении потер руки. — Сегодня мы будем пить за русских. А за русских пьют только водку. Кстати, за обед платишь ты…
Он сделал жест официанту, и тот, зазывно покачивая бедрами, нежно улыбаясь, подошел к нему.
— Так… Только задницей не виляй, а то меня вырвет, — Росс резко выбросил руку в сторону официанта.
— Не понял, сэр… — обиженно вскинул брови тот.
— Все ты понял… Две двойных водки. Русской. И чтоб холодная… Лед отдельно. Черного хлеба и малосольных огурчиков, как в Москве.
Брови официанта поползли еще выше, и он беспомощно взглянул на Коэна, который, успокаивающе кивнув, уточнил заказ:
— Если русской нет, водку несите любую. Желательно все же холодную. Лед отдельно. Хлеб — ржаной, цельнозерновой. И тарелочку гуркенов — это такие мелкие маринованные огурцы.
Официант с легким поклоном удалился.
— Ты поосторожнее с местными официантами, — тихо предупредил Коэн. — Их трахает половина мужской части Конгресса.
— А то я не знаю… Из-за них Америка и деградирует, — прорычал Росс так, чтобы его слышали за соседними столиками.
— Из-за официантов или из-за Конгресса? — улыбнувшись, уточнил Коэн.
— Из-за тех и других, — Росс поднял длинный узкий стаканчик, до краев наполненный водкой. — За русских!
Пустой стаканчик звонко стукнул по столу. Росс смачно захрустел огурчиком.
— Почему за русских, Мэт? — Коэн сделал небольшой глоток из своего стаканчика, поморщился и поставил его на стол. — Что ты уже накопал?
Росс навалился локтями на стол, наклонился вперед и, в наигранном страхе оглядевшись по сторонам, прошептал:
