одну жертву. И она будет на твоей совести, если ты отнимешь у нас еще больше времени. Поэтому давай ты просто ты ответишь на наши вопросы и мы разбежимся, как в море корабли.
Инструктор с негодованием посмотрел на меня. Как будто я предложил развести костер в Эрмитаже и сжечь все экспонаты.
— Что за фамильярность, уважаемый? Что вы себе позволяете? Пожалуйста, прошу соблюдать официальный тон обращения. Вы не на улице общаетесь.
Я улыбнулся. Мне хотелось быстро закончить с этим делом и если понадобится, даже усыпить этого заносчивого говоруна. Заставить его расколоться. Пока что я не мог сказать уверенно, врет он или нет.
— Послушай, дружище, — я погрозил инструктору пальцем. — Тут такое дело. Я тут нахожусь для того, чтобы понять, лжешь ты или нет. Но ты уже настолько долго привык врать на совещаниях, что превратился в профессионального лгуна. По твоему лицу не так-то легко понять, говоришь ты правду или нет. Скажи пожалуйста, это ты убил этих девушек?
Чиновник чуть не лопнул от праведного гнева.
— Вон из моего кабинета! — заорал он. — Я не потерплю, чтобы ко мне приходили всякие некомпетентные работники милиции и утверждали, что я убийца! Я позвоню вашему начальству! Кто там у вас, Кукушкин?
Я поднялся и похлопал Терехова по плечу. Тот сидел, едва дыша.
— Пойдем отсюда. Восемьдесят процентов, что это не он. Но двадцать процентов надо оставить. Всякое бывает. Кстати, где ваш водитель?
— Вон отсюда! — продолжал бушевать чиновник.
Мы вышли и Терехов сказал:
— Теперь я понимаю, почему Белокрылова ругает тебя каждый раз, когда вы ходите к начальству. Она первое время на седьмом небе от счастья была, когда ты уехал в Югославию.
Мы спустились по мраморной лестнице на первый этаж. Я нахмурился.
— Что серьезно? Прям-таки на седьмом небе?
Терехов уныло покачал головой.
— Нет, конечно. Шучу. Она очень грустила. Но сейчас она меня убьет. За то, что я послушался тебя.
Мы вышли из райкома и я увидел на дороге черную «Волгу». За рулем сидел молодой мужчина в кожаной куртке.
— Мы сделаем так, что Белокрылова будет тебя не ругать, а хвалить, — сказал я, отвернувшись от «Волги». — А что нам надо сделать, так это вызвать Наварскую. Сейчас как раз вечер. И нам надо действовать. Срочно.
* * *
Вечером, после того как Виталик отвез шефа домой, он отъехал подальше и остановился протереть стекла.
Шеф сегодня не в духе. Молчал всю дорогу, на прощание буркнул что-то неразборчивое. Ну и ладно, меньше будет болтать, и то лучше. А то, бывает, разольется соловьем, не остановишь. Как будто на заседании парткома сидит. А не в своей машине.
Подумать сейчас надо о другом. О том, что надо быть осторожнее. Что его наверняка ищут. И что ему надо лучше запутывать следы.
В прошлый раз он не смог избавиться от этой дуры, Светы. Выскочила, понимаешь, из салона прямо под колеса. Как еще жива осталась, непонятно. Хотя, возможно, и погибла.
Виталик тогда не стал останавливаться. Поехал дальше. Вряд ли его кто-нибудь увидел в темноте. С потушенными фарами.
Но все равно надо усилить бдительность. И действовать уже в другом месте. Например, не на окраине города, а здесь, в центре. Хотя так повышается риск опознания.
И его жена тогда погибнет.
Все верно. На преступный промысел Виталик вышел не просто так. Из-за болезни жены. Врачи диагностировали онкологию, по женской части.
На операцию нужны деньги, там все не просто так. Шесть тысяч долларов или около двадцати тысяч рублей по курсу на черном рынке. Вернее, не на операцию, а на новейший иностранный препарат. Он мог бы спасти молодую женщину.
Сначала Виталик занял деньги у знакомых и родственников. Потом пытался подрабатывать частным извозом, хотя шеф наверняка его уволил бы, если узнал. Но это все копейки.
А потом помогла случайность. Одна из женщин, кого подвозил Виталик, оставила сумочку. А в ней крупная сумма в рублях и валюте. Какой хороший улов. Можно подпаивать людей и грабить.
После этого Виталик вышел на охоту. Амитал натрия у него остался от знакомого биохимика, тот переехал в другой город и оставил кое-какие припасы у Виталика.
Парень уже успел ограбить и убить четверых человек. И только у одного мужчины нашел крупную сумму денег. Тот приехал покупать машину. С Крайнего севера. Виталик его напоил, ограбил и задушил. Труп утопил в реке.
А сейчас тоже намечалась хорошая добыча. Пока Виталик протирал окна, то заметил красивую девушку в норковой шубке и с золотым колье на шее. Она шла мимо по тротуару и отчаянно озиралась, как будто ждала помощи.
Разговорились. Девушка оказалась иностранкой. Сунула двадцать пять рублей. На ломаном русском попросила отвезти в гостиницу.
Виталик, конечно же, согласился. Такая удачная добыча. Сама приплыла в руки.
Девушка уселась рядом. Они поехали по улицам Ленинграда. Как обычно, Виталик предложил даме выпить.
Та с радостью согласилась, не подозревая подвоха. Выпила преизрядно. И вскоре отключилась.
Виталик выехал за город. На улицах уже стемнело. Вскоре он выехал на трассу, потом свернул на проселочную дорогу. Выключил фары. Поехал, невидимый среди деревьев и кустов.
Потом остановился, вышел из машины и открыл дверь пассажира, вытащил дамочку наружу. Содрал шубку, только хотел снять колье, как девушка открыла глаза.
— Руки вверх, милиция!
Виталик так не ожидал этих слов, что даже не понял, что она сказала. Решил задушить девушку. Думал, что она бредит.
— Ах ты, сука! — он вытянул руки к шее девушки.
Прозвучал выстрел. Она прострелила ему руку.
Виталик отступил, держась за рану. Девушка встала с земли, держа его на прицеле. С дороги подъехали еще две машины. Оттуда выскочили милиционеры, заломили Виталику руки.
Один блондинчик, в фартовом синем костюме с иголочки, улыбнулся и сказал коллеге:
— Ну вот, Витя, я же говорил, что теперь шефиня будет довольна.
После поимки «черного таксиста», любителя угощать пассажиров раствором амитала натрия, мы триумфально вернулись в отдел.
Терехов уже не боялся гнева всесильной начальницы. Наоборот, он желал войти к ней и доложить об успехе операции. Но, как выяснилось, Белокрылова только недавно вернулась с осмотра места убийства Сапфировой.
И теперь надолго засела у Хвалыгина. Вместе с другими участниками следственной группы. Так, понятно. Она докладывает о том, что там удалось накопать.
И рассказывает о выдвинутых версиях. Предполагает, что теперь можно сделать. Какие ниточки начать тянуть, чтобы распутать этот сложный и запутанный клубок преступлений. Хвалыгину сейчас, честно говоря, плевать на
