— Затем в ход вступает экология. Каждое животное идеально приспособлено именно к той среде, в которой обитает. Жираф нипочем не выживет на полюсе. Догадываешься почему?
Ответ был очевиден, но Мелвин выдвинул свою версию:
— Никто не вяжет таких длинных шарфов?
— Что-то вроде, — согласился Сандерс. — Животные — естественная часть системы. Они чутко реагируют на любые ее изменения. Это залог выживания.
Мелвин понимающе кивнул. Года два назад на Остров повадились ездить «зеленые» анархисты — устраивали пикники, совмещая их с акциями протеста на лесопилке. Требовали полного запрета на вырубки, защищая гнездовья реликтовой неясыти, до сих пор известной лишь узкому кругу специалистов. Акции активно освещали все телеканалы; даже проживая на материке, Мелвин о них слышал. На Острове до сих пор в любой сувенирной лавке можно купить поделки в виде сов или футболку с истеричным лозунгом. Потом выяснилось, что мероприятия спонсировались корпорацией, занимавшейся производством пластиковой мебели. Скандал замяли, но с тех пор «зеленых» как ветром сдуло. Видимо, от этих «защитников» природы Сандерс нахватался познаний в экологии.
— Старый корабль, — сказал Сандерс, — есть идеальный пример функционирования подобной системы. Естественный отбор: корабельные крысы, которые не научились по крошечной течи определять, что судно скоро утонет, ушли на дно. Волшебство — явление того же порядка, только течь здесь не в трюме, а в самой структуре мироздания. Животные ее чувствуют и боятся.
Он одним глотком допил пиво, смял пустую банку и подвел итог:
— Если хочешь заметить волшебство, внимательно следи за своей собакой. Может пригодиться.
Мелвин невольно опустил взгляд. Капуста дремала, из чего, вероятно, следовало, что поблизости волшебством и не пахло.
Речь Сандерса его озадачила. К работе над «Суперкротами» она точно не имела отношения. Последнее предложение и вовсе прозвучало зловещим предупреждением, достойным старухи-ведьмы, а не крепкого шестидесятилетнего мужчины с кулачищами размером с голову ребенка.
Мелвин хотел спросить, что значат таинственные слова, но Капуста неожиданно вскочила и зарычала. Вид у нее стал до безобразия грозный — насколько допустимо это слово применительно к биглю.
Мелвин невольно вздрогнул, огляделся. Не сказать, чтобы он думал увидеть обещанное волшебство, однако нотка сомнения в устройстве мира промелькнула.
Истинная причина беспокойства собаки скоро выяснилась. С боковой улицы на площадь вырулил почтальон. Старый велосипед с паяной рамой дребезжал, словно разваливался на части. То же можно было сказать о самом почтальоне, длинном и нескладном, будто кузнечик. Мелвину показалось, он слышит, как скрипят суставы, когда почтальон налегает на педали. В общем, шуму хватает: привяжи к багажнику велосипеда хвост из консервных банок, громче бы не стало.
Волшебство волшебством, а почтальона любая собака чует за версту. Видимо, доставка газет и писем тоже влияет на порядок в системе мироздания. Капуста не была исключением. Собака вскочила и зашлась лаем. Мелвин по морде видел: пес готов броситься вслед велосипеду.
— Сидеть, — приказал Мелвин. Собака сделала вид, что не расслышала.
Почтальон оглянулся. Мигом оценив ситуацию, он прибавил скорости, стремясь быстрее добраться до укрытия почтового управления. Бедолага не первый год развозил по городу письма — достаточный срок, чтобы выработались соответствующие рефлексы.
Капуста мгновенно среагировала и рванулась вслед за ускользающей добычей. Грозное «Место!» потонуло в радостном лае. И ничего не попишешь: бигль — охотничья порода. Мелвин бросился следом, прекрасно понимая: нет ни малейшего шанса догнать пса. Как и у почтальона нет шансов скрыться. Но что-то надо делать!
Капуста догнала почтальона, когда до спасительной двери оставались считанные метры. Первая атака провалилась: зубы клацнули в миллиметре от лодыжки бедолаги, подстегнув того, будто удар током. Чтобы уйти от столкновения, почтальон вывернул руль, одновременно пытаясь пнуть собаку ногой. Трюк, достойный лучших велоакробатов. Жаль, не удался.
На лице почтальона отразилось изумление, глаза распахнулись столь широко, что позавидовала бы любая сова. Велосипед с лязгом рухнул на асфальт, увлекая за собой незадачливого наездника. Капусте того и надо было. В лае зазвучали торжествующие нотки — оставалось нанести финальный удар.
К счастью, Мелвин подоспел вовремя. Схватив за ошейник, он оттащил собаку от поверженной жертвы. Капусту совсем не устраивала сорвавшаяся охота, но Мелвину удалось ее утихомирить.
Не веря в спасение, почтальон продолжал лежать, жадно глотая воздух и устремив взор в темнеющую синь неба. На всякий случай Мелвин уточнил:
— Вы в порядке?
— А? — почтальон перевел взгляд на Мелвина и растерянно моргнул, не понимая, откуда тот появился. — На меня…
— Вы извините, — поспешил сказать Мелвин, пока дело не приняло неприятный оборот. — Она не хотела вас пугать, но звук велосипеда… раздражающе действует на животных. Она очень добрая и умная собака. В жизни не укусит человека…
У Капусты на этот счет имелось другое мнение, которое она не поленилась высказать громким лаем. Почтальон аж подпрыгнул и на карачках отполз подальше. С безопасного расстояния он сказал:
— Возмутительно! По закону таких собак положено держать на привязи, а она даже без намордника… Я буду писать жалобу! Ее обязаны изолировать.
— Еще раз извините. Она не хотела. Правда? — Виновато улыбаясь, Мелвин дернул за ошейник. Капуста хрипло тявкнула: можно принять за извинения.
Почтальон кряхтя поднялся на ноги. На штанине осталось темно-зеленое пятно от сырой травы; он плюнул на ладонь, попытался его оттереть и испачкал руку. Косясь на собаку, почтальон поднял велосипед.
— Вот, — заметил он с мрачным удовлетворением. — Теперь еще и «восьмерка»… Придется новое колесо покупать.
Он так выразительно посмотрел на Мелвина, что дальнейших намеков не потребовалось.
— Если я могу компенсировать, — порывшись в кармане, Мелвин достал мятую банкноту. Почтальон быстро огляделся и выхватил деньги. Лицо его разом смягчилось.
— Вы все-таки следите за своей собакой, — сказал он. — А то, не ровен час, укусит кого. Знаете — неприятное ощущение…
Он снова огляделся. Взгляд остановился на уличном кафе. Почтальон прищурился.
— Эй! Это не Гектор Сандерс там сидит?
— Он самый, — кивнул Мелвин.
— Как удачно, — сказал почтальон. — А у меня тут для него корреспонденция.
