В комнате воцарилось глубокое молчание, которое прерывалось только постукиванием трубки Понса по каминной полке.
— Что вы на это скажете, мисс Гримстоун?
— Это правда, мистер Понс. Мой дядя своим поведением и упорным замалчиванием всего, что было связано с его братом, заронил во мне подозрения. Он испытывал патологический ужас относительно всего, что было связано с болотами, хотя, как это ни парадоксально, непреодолимая сила гнала его по ночам на болота.
— Возможно, он просто хотел удостовериться, что тело отца этого молодого человека все еще на месте своего погребения в трясине, — мрачно обронил Солар Понс.
Мисс Гримстоун вздрогнула и изменилась в лице:
— Очень может быть, мистер Понс. Но с учетом всех известных мне обстоятельств — правильно это или неправильно — мои симпатии оказались на стороне Джона Гримстоуна, стоило мне услышать его историю. Все эти годы я вдосталь настрадалась от тирании моего дяди. И боюсь, мне не слишком жаль, что все так обернулось. Но я должна внести некоторую ясность: я ничего не знала о призраке и о том, что в точности замышляет Джон Гримстоун.
— Я никого из вас и не обвиняю, — откликнулся Солар Понс. — А Сайлас Гримстоун непременно убил бы молодого Гримстоуна, если бы болото не поглотило его.
— Я помогала Джону Гримстоуну в осуществлении его мести, — решительно заявила мисс Гримстоун. — Информировала его о передвижениях старика и о том, когда он собирается выйти на улицу. Мы надеялись, что он во всем сознается.
— Ни слова больше, — остановил ее Солар Понс. — Думаю, следует все оставить как есть.
И мисс Гримстоун, и молодой человек с удивлением посмотрели на моего компаньона.
Джон Гримстоун с трудом вернул себе дар речи:
— Не вполне уверен, что понимаю вас, мистер Понс.
— Я не вправе судить о моральной стороне дела, мистер Гримстоун, — сказал Солар Понс. — Пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов. Я убежден в правдивости вашей истории и в том, что правосудие свершилось.
Мисс Гримстоун глубоко вздохнула:
— Вы хороший человек, мистер Понс.
Солар Понс в ответ только улыбнулся:
— Давайте посмотрим на дело проще, мисс Гримстоун: скандал никому не нужен. Когда прибудет полиция, я сообщу, что Сайлас Гримстоун исчез на болоте. Будут организованы поиски, но там, естественно, ничего не найдут. Поблуждают дней семь по болотам, и только.
Все снова замолчали. Затем мисс Гримстоун протянула Солару Понсу руку.
— Я лично позабочусь о том, чтобы ваши услуги были оплачены, мистер Понс. — Повисла неловкая пауза. — Это Провидение, мистер Понс. Молодой человек был грабительски лишен наследственной доли отца. Мы не можем компенсировать ему смерть его батюшки или все пережитые им страдания, но я, как наследница Сайласа Гримстоуна, могу вернуть принадлежащую ему по праву половинную долю компании, а также предложить разделить со мной этот кров. После моей смерти все имущество и фирма отойдут ему, так как у меня нет других родственников.
— Вот оно, торжество справедливости, Паркер! — заявил Солар Понс. — Неисповедимы пути Господни!
И больше он уже к этой теме не возвращался.
Эпизод третий
ХЛОПОТЫ С БЭРРИМОРОМ
Сыщик[51]
Этот частный детектив работает на захудалых улочках Лос-Анджелеса Раймонда Чандлера. Он не похож на Филиппа Марло, каким его изобразили Хэмфри Богарт и Дик Пауэлл, а скорее напоминает Эда Бишопа, который сыграл Марло на Радио-4 ВВС в 1970-х годах.
Сыщик, как называет Ньюман этого персонажа, впервые появился в «Большой рыбе» (The Big Fish, «Interzonе-76», 1993), где также фигурируют Эдвин Уинтроп и Женевьева Дьедонне,[52] ставшие затем героями «Семи Звезд». Сыщик Марло, придуманный Раймондом Чандлером, впервые выведен в романе «Глубокий сон» (The Big Sleep, 1939).
История про Эррола Флинна и труп Джона Бэрримора рассказана в нескольких взаимодополняющих источниках. Впервые Ньюман наткнулся на нее в книге Отто Фридриха «Город сетей» (City of Nets, 1986). Агент Финлей до этого упоминается в повестях «Большая рыба» (The Big Fish) и «Охота Маккарти на ведьм» (The McCarthy Witch Hunt, 1994).
Всякий, кто достаточно интересуется паранормальными детективами, чтобы прочесть эту книгу, узнает тесную компанию, собравшуюся в доме Уинтропа.
— Вы частный детектив? — спросил маленький пучеглазый человечек с голосом Питера Лорре. — Да?
— Именно так написано на вывеске, — подколол его я.
Мой гость нервно прошелся перед дверью офиса, натужно хихикая. Он и был Питером Лорре.
— Вам можно доверять в конфиденциальном деле?
— Если бы и нет, возможно, я бы не устоял перед искушением соврать.
Его хихиканье перешло в смех. Смех, которым он обычно смеялся, когда мучил кого-нибудь. Это заставляло людей нервничать.
— Я должен был сообразить. Вы умный парень.
— В моей работе честность иногда помогает. Не будь я честным, выглядел бы мой офис так?
Лорре оглядел мою картотеку, оценил шипящую неоновую вывеску, установленную на улице, слишком близко от моего окна. Солнце уже село, и ночная публика поднималась со своих раскладушек и выползала из нор. Мое рабочее место не слишком похоже на стильные апартаменты Богарта из «Мальтийского сокола».[53] С другой стороны, Сэм Спейд был детективом в Сан-Франциско.
— Мне рекомендовала вас Джаней Уайлди.
Понятно. Они вместе участвовали в картине мистера Мото два года назад, когда Голливуд мог снимать фильмы про японских хороших парней. Я не видел Джаней с того момента, как три месяца назад вернул ей пропавшего ребенка. Она обратилась ко мне по причинам, о которых я не хотел думать, по причинам, которые не соответствовали моим представлениям о том, как устроен мир.
И раз она прислала главного садиста звукового кино в мой офис, то у меня возникло подозрение, что мир готов вот-вот выкинуть очередной фортель. Однажды я уже перешел эту черту, отделяющую место, где тайны разгадываются, а трупы остаются в могилах, от мира из журнала «Истории о сверхъестественном».
— На меня произвели большое впечатление рассказы Джаней о вашем умении отыскивать и возвращать пропавших людей.
Помимо всего прочего, я вернул ей ее ребенка. Надо думать, это сделало меня героем. Она щедро вознаградила меня, но из-за войны и всего такого город позабыл устроить в мою честь парад и выдать мне ключ от женской раздевалки.
— Кто ушел из дому? — спросил я, надеясь вывести Лорре из состояния кокетливой болтливости.
