Проще всего на диких территориях выживают хорошо обученные одиночки и крупные сообщества, способные создать самостоятельное поселение и защитить его от посягательств. Однако между двумя этими категориями огромная пропасть, которую многие не преодолевают – либо не решаются, так и оставаясь бродягами и в лучшем случае сбиваясь в небольшие стайки, либо гибнут, не выдерживая конкуренции.
Местным жителям повезло – для них нашлось место, которое изначально было неплохо обустроено, а создатели смогли за короткий срок сплотить вокруг себя достаточное количество людей, способных поддержать жизнь нового города. Их объединили здравый смысл, желание жить относительно спокойно и возможность вести оседлый образ жизни. Других могло объединить какое-то верование, или просто невозможность вести войну, а может быть, и то и другое и ещё куча причин, как случайных, так и вполне закономерных.
Торговые ряды незаметно сменились улицей, где на каждом доме висели вывески. Это были уже местные торговцы и ремесленники, которые продавали не вещи, найденные где либо, а результаты своего труда. К примеру, в первом же домике на витрине Миллстоун увидел не простой железный хлам, а своеобразные украшения сделанные из него. Он уже было хотел зайти внутрь, как его внимание привлёк магазин на другой стороне улицы. На жёлтой табличке красными буквами было написано "Магазин Ножей Гибсона". Это уже была вполне оружейная тематика, и, если повезёт, то хозяин сможет указать Миллстоуну, где искать нужного ему человека.
Едва Джон открыл дверь, как зазвенел тихий колокольчик, закреплённый над ней, и через несколько секунд в зале появился человек. Это был невысокий мужчина лет пятидесяти пяти с большими тёмными усами. Волосы на голове имели точно такой же цвет, но значительно уступали в густоте. На нём была светлая застиранная футболка без рукавов и примерно такого же цвета штаны. Он вышел из-за занавески, отделявшей торговый зал от какого-то подсобного помещения и устремил на вошедших взгляд настолько подозрительный, что Миллстоун даже испугался показаться человеком, который просто зашёл посмотреть товар без твёрдого намерения что-либо покупать.
– Добрый день, – сняв шляпу, негромко произнёс детектив.
– Добрый, – легко улыбнувшись, ответил мужчина.
На этом диалог оборвался. Видимо, продавец уже привык к тому, что люди чаще всего заходят просто за тем, чтобы поглазеть на товар и уходят, так ничего и не купив, поэтому он неторопливо прошёлся мимо витрин и сел в углу. А для новых глаз здесь как раз-таки было много интересного. Миллстоун давно не видел такого количества ножей, собранных в одном месте – разные по размеру и качеству, складные и обычные, были даже очень диковинные экземпляры.
– А этот правда выкован из гаечного ключа? – поинтересовался Джон, указывая на диковинный предмет, имевший на одном конце нож, а на другом инструмент для закручивания гаек.
– Да. Так и есть, – ответил продавец.
– И вы сами куёте?
– Всё, что вы видите здесь, мы делаем сами.
– Значит, это вы Гибсон? – напрямую спросил Джон.
– Он самый.
– У вас очень интересные ножи. А этот из напильника? – Джон указал на клинок, на котором было видно характерное рифление, судя по всему, специально оставленное из художественных соображений.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Гибсон, – в наших краях иногда пользуются крышкой от жестяной банки.
– Ну да, на этом фоне любая закалённая и заточенная железяка выглядит самым лучшим инструментом. Хотя, наверное, из напильника может получиться неплохой экземпляр.
– Именно так. Не такой хороший, как, скажем, из рессоры, но и заметно дешевле.
– А вы делаете что-то посерьёзнее всего этого?
– Мы делаем всё, что только закажете, и если сойдёмся по цене. Вас интересует что-то конкретное?
– Нет. Я просто спросил.
– Я так и думал. Те, у кого за поясом ствол сорок пятого калибра, обычно пренебрегают ножами. Будьте осторожны, охранники могут и спросить о нём.
– А я думал, он незаметен, – улыбнулся Миллстоун и поправил пистолет, закрытый пиджаком.
– Что по-настоящему незаметно, так это вот эти ребята.
Он достал из-под одного из лотков неглубокий ящик, в котором лежали небольшие ножи. Одно то, что они не выставлялись на открытую продажу, уже говорило об их исключительности, но Миллстоун не совсем понял, почему Гибсон сейчас предложил их ему. Быть может, ему не каждый день доводилось видеть такого клиента.
– Если вы умеете метать ножи, то они могут заменить вам пистолет на небольшой дистанции. Не во все заведения пускают с оружием, а эти проще спрятать.
– Интересно, – Миллстоун взял один из ножей за ручку, в которой было несколько отверстий, – но я не очень хорошо метаю.
Он лишь проверил пальцем безупречную остроту лезвия и положил клинок на место.
– Можете приобрести себе несколько для тренировки. Если возьмёте пять, продам со скидкой.
– За сколько?
– Вообще, они по двадцать пять, но если комплект из пяти, то отдам за сотню.
Джон чуть было не переспросил его, в каких денежных единицах выражается эта цена, потому что для стандартных федеральных он была слишком низкой, и эти ножи явно не могли столько стоить. Но он вовремя опомнился, потому что этот вопрос мог бы сразу рассказать о том, что Миллстоун никогда не бывал в Бонеке, а это было то, что сейчас меньше всего ему было нужно.
– Интересное предложение, – улыбнувшись, ответил детектив, – но, признаться, мистер Гибсон, я здесь по другому вопросу.
– Мне уже интересно.
После этих слов Миллстоун ощутил себя так, как будто хозяин магазина уже знает и о том, что он работает в полиции, и о том, что он здесь впервые. Но детектив, сохраняя спокойствие, лишь достал из кармана обезвреженную двадцатипятимиллиметровую гранату и поставил на стол перед Гибсоном.
– Я ищу одного человека. Он сказал, что его знает любой оружейник в Бонеке.
– Хм, – хозяин повёл бровями, и взял гранату, чтобы получше её рассмотреть, – я много кого знаю, но этой игрушки недостаточно, чтобы я вспомнил.
– Его зовут Фелмор, и мне нужно с ним поговорить.
– Почему вы решили, что он здесь?
– Я не знал. Но по вашему вопросу я уже понял это.
– Да, старине везёт на непростых пареньков, – улыбнувшись одной стороной лица, сказал Гибсон и направился в сторону дверного проёма, закрытого занавеской.
Дальше он кого-то позвал, но Миллстоун не разобрал имени. Потом последовали слова на другом языке – том самом, что он тогда слышал в хижине – и смысл слов остался для него неясным. Лишь одно из них звучало как "фелмо", из чего детектив понял, что его знакомого всё же пригласят.
