— …для тягучих субстанций! — радостно продолжил Вельз. — А это для существ света и тьмы! А это для колоний гигантских молекул!..
— Вот именно. Видов — бесчисленное множество. Но все существа похожи друг на друга. Если кольцо подошло мне, то подойдёт и тебе, и вампиру, и троллю, и гумафлору…
— Значит, кольцо может надеть любое… или почти любое существо, которое его найдёт.
— В точку. Найдёт, поднимет, привлечённое испускаемыми им волнами, наденет, прочтёт надпись, снимет, и…
— Дец, Вельз.
Вы там до чего-то додумались?
Кашпир стоял у подножия танка и смотрел на нас наивными глазами.
— Ещё бы! — крикнул в ответ Вельз. — Это кольцо…
— Это кольцо?
— Да! Как же мы не догадались! Ведь Он говорил нам, что примерял эту штуковину. Надел, потом снял — и этим активировал автопоиск!
— Ага!
Но, наверное, Он его надел и сразу снял.
И обращение не успело появиться.
Иначе он бы его непременно заметил.
— Ребята.
— Слушай, Кашп, а что это за Помощник, которому надо вернуть кольцо?
— Не знаю.
Может…
— Ребята!
Вдалеке что-то двигалось. Что-то большое, сливавшееся с Полем.
У Вельза на шее висел бинокль. Я посмотрел в окуляры.
— Вот они.
— Тартарцы? — в один голос спросили Вельз и Кашпир.
— Они самые.
Я спрыгнул с танка.
— А что там с этим кольцом?
— Потом, Кашп. Скоро ты сам всё увидишь. Павел!
— Вижу. — Повелитель повернулся к своей армии. — Занять боевые позиции! Приготовиться к отражению атаки!
Солдаты, роботы, наделённые искусственным интеллектом машины и все остальные рассредоточились по Полю. Дула пушек, стволы винтовок, бомбы и ракеты нацелились на неприятеля.
Армада, возглавляемая мастером Хаосом, уже чётко вырисовывалась на фоне вечернего неба. Тартарцы были вооружены ничуть не хуже нашего и количеством нам не уступали.
— Надеюсь, обойдётся без стрельбы.
На этот раз, — сказал Кашпир.
— Может, снимешь кольцо? — Вельзевул почему-то шептал. — Активируешь автопоиск?
— Думаешь, пора?
— Не знаю. Но как бы нам не опоздать.
— Не волнуйся, эта война — Бесконечная, а значит, она никогда не прекратится. Даже с нашей смертью.
Вельз покосился на меня.
— Заряд оптимизма?
— Встретим их смело, с высоко поднятыми головами, вот что я хочу сказать. Надо довести дело до конца. А кольцо я использую… в более подходящий момент.
— То есть, как всегда, в самый последний?
Я положил руку на плечо дьявола.
— Если у меня ничего не получится, можешь считать меня неудачником.
«Мёртвым неудачником», — подумал я, глядя на приближающихся тартарцев.
Их армия впечатляла, наша — тоже. Пока все думали над вопросом «Кто кого?», я вытащил сигары, закурил и стал пускать дым в вечернее небо…
…Прожекторы отклонились назад и выстрелили. Пучки света взмыли к Куполу и закружили над Полем, разгоняя сгущающийся мрак.
Вперёд выехал плазмотанк, развернулся и встал во главе тартарской процессии. Зажужжал механизм, крышка отъехала в сторону, и Мастер Хаос по пояс вылез из люка.
— Идущие на смерть, приветствую вас! — громко крикнул демон, скаля большие белые зубы.
— Приветствую, — спокойно произнёс Повелитель.
— Сразу приступим к самому весёлому или немного потреплемся? — спросил Мастер Хаос, кивком указывая на мобиль, в котором сидел Колбинсон.
— Немного потреплемся, конечно, — сказал Повелитель и сдержанно улыбнулся, показывая длинные острые зубы, похожие на клыки.
— А что тут рассусоливать… Мои условия ты знаешь. Ведь так? Цветок за доктора.
— Он профессор.
— Вот как?.. А, чёрт с тобой! Я сегодня добрый, согласен даже профессора отдать. — Глаза Мастера Хаоса злобно сверкнули. — Цветок у тебя?
— У нас, — ответил Повелитель. — Я хочу поговорить с Колбинсоном.
— Как всегда берёт быка за рога… Ой, извини. Не стоило говорить про рога. Я ни на кого не намекал, честное слово.
Не обращая внимания на болтологию Мастера Хаоса, Повелитель громко спросил:
— Профессор, как вы там?
— Спина затекла! — прокричал полтергейст. — А в общем, ничего! Спасибо, что интересуетесь!
— Ну как, твоя душенька спокойна? — спросил Мастер Хаос.
— Начнём обмен, — коротко сказал Повелитель и сделал мне знак рукой.
Я подошёл к нему.
— Ну и чудесно.
Мастер Хаос всё время улыбался. Но так он вёл себя только на публике: оставаясь с кем-нибудь наедине, он сразу становился тем, кем был на самом деле, — беспощадным садистом, страдающим манией величия.
— Пусть Колбинсон выйдет из мобиля, — сказал Повелитель.
Затем владыка Ада протянул мне стеклянную ёмкость, в которой, окружённый жёлто-белыми искрами, плавал цветок. Я взял её и с видимой неохотой отдал Мастеру Хаосу.
— Надеюсь, он принесёт счастье в ваш дом, — сказал я и улыбнулся.
— Чего скалишься? — Подмигнув мне, Мастер Хаос забрал цветок. — Теперь он в нужных руках.
— Это точно.
Мастеру Хаосу стали надоедать мои замечания.
— А почему бы мне не расстрелять тебя? — спросил владыка Тартара.
— Радуйся, демонёнок. Пока он, — я кивком указал на цветок, — не превратился в тыкву.
Глаза Мастера Хаоса налились злобой, источали жар и напоминали два красных карлика.
— Слышь, ты, пёсик… Во-первых, это карета должна превратиться в тыкву…
— Не волнуйся, карета твоя тоже превратится в тыкву. И все остальные кареты. — Я охватил рукой его вооружённую до зубов армию. — Так что поспеши.
Уголок рта Мастера Хаоса дёрнулся. Демон задрожал. Он должен был вот-вот потерять над собой контроль.
Тогда я отвернулся от него.
И в то же мгновение рука Мастера Хаоса взлетела вверх. Когда она опустится, его войска откроют огонь и разнесут нас на кусочки, на винтики, на шмотки эктоплазмы и ожившей мертвечины.
Но я уже успел тихо сказать:
«Давай».
И Повелитель нажал на кнопку пульта, который лежал у него в кармане.
И рука Мастера Хаоса почти опустилась.
Когда в другой его в руке вместо вожделенного цветка появилось гигантское растение. Большую его часть составлял рот, а большую часть рта — зубы. Потому его и называли зубатикой. За миллиардную долю секунды произошло это превращение: ёмкость с цветком исчезла, а на её месте появился Гарри. Его лиана обвилась вокруг тела Мастера Хаоса, так и не опустившего руки, и подняла демона в воздух.
Воины Тартара замерли, не зная, что делать.
Гарри улыбнулся Мастеру Хаосу — одними глазами, — раззявил пасть и поднял к ней владыку Тартара. Теперь тот мог почувствовать дыхание, от которого вяли незабудки, и хорошенько рассмотреть зубы размером с плавники китовой акулы.
