За следующие два часа он успел послать телеграмму доктору Торнтону, сфотографировать место преступления, еще раз тщательно осмотреть самолет и тело, чуть ли не перевернуть вверх дном весь ангар, долго осматривал замок на двери, затем зачем-то наведался в караулку и потребовал книгу учета посетителей…
А в каком восторге он был, вытащив из кармана убитого какую-то непонятную висюльку!
Вот уж энтузиаст…
Наконец с неотложными делами было покончено, и мистер Брифли попросил полчаса в тишине, чтобы «пораскинуть мозгами».
В его временное пользование передали кабинет капитана Уоллиса. Это было самое удобное помещение на всей базе: удобная дорогая мебель, письменный прибор известной ювелирной фирмы, бархатные гардины, создающие уютный полумрак… Вылитый кабинет обеспеченного джентльмена где-нибудь в Белгравии![18]
Нам подали чай и оставили вдвоем.
— Уф, — мистер Брифли плюхнулся в кожаное кресло и с наслаждением вытянул ноги. При его комплекции непросто проводить так много времени в беготне. Хотя утомленным он не выглядел, скорее задумчивым. — Наконец-то передышка! Ну, Летти, какие соображения, а?
— Никаких, — призналась я, смиренно потупившись. — Мистер Брифли, это ведь вы сыщик, а я всего лишь ваш секретарь…
— Туше, — рассмеялся он. — Летти, вы на меня рассердились?
— Что вы, как я могу на вас сердиться? — чопорно ответила я.
Прозвучало это весьма сухо, и шеф несколько помрачнел.
— Ну же, Летти, не дуйтесь, — поерзав, попросил он шутливо. — Зато я устроил так, что ваш доктор вскоре приедет. Разве вы не рады, э?
— Рада, — признала я ровно. — Но…
Я умолкла.
— Но порицаете мои методы, а? — проницательно заметил он и чуть подался вперед. — Я такой, какой есть, и ничего тут не поделать, э?
Он столь жизнерадостно и обезоруживающе улыбнулся, что я с трудом преодолела желание улыбнуться в ответ.
— И все же я не понимаю, — упрямо сказала я, наливая себе чая. Он оказался очень крепким, а сэндвичи сделаны из толстенных ломтей хлеба, зато очень свежие и вкусные. — Зачем вы соврали насчет доктора Торнтона? Это ведь очень быстро выяснится.
— Соврал? — переспросил шеф, почесав нос, и продолжил мягко: — Ну что вы, Летти, я сказал чистую правду!
Только благодаря муштре в пансионе у меня не дрогнула рука и чай не пролился на скатерть.
— Мистер Брифли! — укоризненно начала я, и он поднял руку, заставляя меня умолкнуть.
— Ну да, ваш милый доктор во время войны был летчиком, — заявил он преспокойно. — А вы не знали, а?
— Нет, — выдавила я, поставила чайник и возразила упрямо: — Не может быть! Почему тогда он мне ничего не рассказывал?
— Ну, — он снова расплылся в улыбке и взял кусок пирога. — Думаю, он знал, что вам это не понравится, а?
Я промолчала, рассеянно проводя пальцем по ободку чашки.
— Что вы вообще знаете о своем докторе, э? — спросил мистер Брифли весело.
— Давайте лучше о деле, — не поддалась я на провокацию. — Мистер Брифли, а можно вопрос?
— Давайте, — кивнул он расслабленно. — Что там вас заинтересовало, Летти, а?
— Что мы вообще тут делаем? — не стала юлить я.
Он усмехнулся.
— Хороший вопрос, а? — и вдруг спросил, резко меняя тему: — За что вы так не любите майора Чандлера, э? Он… эээ… приставал к вам, моя девочка?
— Что? — я непонимающе уставилась на него, потом покачала головой: — Нет, что вы! По-своему он даже о нас по-своему заботился. Когда меня уволили… В общем, он дал денег на курсы секретарей.
— Тогда — почему? — не отставал мистер Брифли.
— Майор Чандлер был лучшим другом моего отца, — ответила я и прикрыла глаза. Усталость и воспоминания навалились на плечи гранитной плитой. — Той ночью он один остался в доме. Я зашла в библиотеку и случайно услышала обрывок их разговора. Конечно, тогда я ничего не поняла. Зато потом…
Я сжала руки, сдерживая злые слезы.
— Он говорил о чести, — сказала я тускло, — и о том, что так будет лучше. Лучше, понимаете?!
— Может, он правда так считал? — мягко-мягко спросил мистер Брифли. — Это был бы позор, э?
— Позор?! — взвилась я, стиснув кулаки. — Мы могли что-нибудь придумать. Уехать куда-нибудь. Да хоть в Америку, там мы могли бы взять другое имя и жить спокойно. А из-за дурацких россказней о чести я лишилась отца!
Я поняла, что почти кричу, и заставила себя замолчать. Надо же было так выйти из себя! Недостойно и не подобает леди.
— Ну-ну, что за вспышка! — проговорил мистер Брифли задумчиво, разглядывая меня с заметным удивлением. — Вы ненавидите его, а?
— Давайте не будем об этом, — попросила я, опустив глаза. — Это слишком…
— Как скажете, — согласился он покладисто. Заглянул в свою опустевшую чашку и, отставив ее, поднялся. Заявил бодро: — Ну а теперь поработаем, э? За мной, Летти!
Хм, а ведь на мой вопрос он так и не ответил!..
В столовую мистер Брифли ворвался, как ураган.
Порыв свежего ветра там действительно не помешал бы: офицеры курили так, словно пытались создать дымовую завесу.
— Ну, что новенького? — с порога оживленно поинтересовался мистер Брифли, потирая руки.
— Это вроде вы должны нам сказать, — неприветливо буркнул доктор Эртон, с силой раздавив в пепельнице окурок.
— Ну-ну, — покачал головой мистер Брифли. — А вы не меняетесь, э?
— Что вы хотите сказать? — насупился доктор. — Вы, жирный старикашка…
— Хватит! — рявкнул майор, с силой саданув ладонью по столу так, что зазвенели чашки. — Эртон, молчать! Эрнест, садись.
— Благодарю, — усмехнулся мистер Брифли и плюхнулся на стул, жалобно заскрипевший от такого обращения.
— Твой доктор уже выехал, — сообщил майор, буравя приятеля маленькими бесцветными глазками.
— Отлично, — шеф довольно потер руки. — Тогда я пока кое-кого допрошу, а?
— Кого? — коротко осведомился майор, и в его тоне мне вдруг почудилось напряжение.
— Всех вас, — легкомысленно махнул рукой шеф. — А, еще механиков, как их там?
В романе написали бы что-то вроде «пала зловещая тишина».
— Хокинс и Гилмор? — удивился майор. — Они-то тут каким боком?
— Да цену он себе набивает, разве не понятно? — разомкнул красиво очерченные губы капитан. — Как это говорят? Пытается поднять муть со дна?
— Так, — медленно процедил майор, смерив его тяжелым взглядом. Уоллис остался невозмутим, лишь приподнял бровь. — Брифли волен делать и спрашивать все, что посчитает нужным. Это понятно?
Подчиненные вразнобой закивали.
