Я упал на четвереньки и попытался ее поднять. Не тут-то было — она прилегала слишком плотно. Даже мизинец не проходил в щель.
Снова я окинул взглядом библиотеку. Рычаг! Нужна любая вещь, способная заменить рычаг. Возле камина я заметил кочергу. Я бросился к ней, схватил, вернулся к люку, вставил заостренный конец кочерги в щель и налег изо всех сил. Тьфу ты, дьявол! Крышка явно не собиралась уступать грубой силе. Либо она заперта снизу, либо я, обыскивая библиотеку, упустил из виду некое хитроумное устройство. Мысленно я в тот же миг вернулся к таинственному выключателю.
Я подбежал к нему и внимательно осмотрел. Ага, вот почему он показался мне странным — на лицевой панели нет отверстий для шурупов. Как же он крепится? Я зацепил панель ногтями, потянул на себя. Она держалась прочно. Зацепил с другого края. Панель отошла, точно дверка. За ней в углублении пряталась кнопка.
Я ткнул в нее пальцем. За спиной раздался громкий щелчок и звон пружины. Крышка люка чуть приподнялась.
Я ухватился за край, потянул вверх. Крышка поднялась почти без сопротивления. Внизу виднелись ступеньки. Я полез в чернильную мглу. Здесь было холоднее, чем наверху, и попахивало плесенью. Судя по всему, погреб был гораздо старше особняка, которому я бы не дал больше десяти лет.
Свет из библиотеки проникал в погреб футов на шесть, не больше. Слева я различил квадрат на поверхность стены и, проведя по нему рукой, понял, что это распределительный щиток. Теперь главное — не ошибиться. Ничто не способно так насторожить Уитта, как отключение света во всем доме. Я осторожно потрогал рубильники. Все были повернуты вправо, кроме самого верхнего и самого нижнего. Вероятно, один из них включает свет в погребе. Но который? Выяснить можно только одним способом. Эне, бене, раба… Я щелкнул верхним. Погреб утонул в оранжевом сиянии. Я отвернулся от щитка.
Я стоял в начале длинного коридора. На неровной поверхности каменных стен свет рисовал призрачные узоры. Он исходил из маленьких ламп, равномерно размещенных по всей правой стене. Вот бы поглядеть, как они вспыхивают, повинуясь щелчку рубильника, — я с детства питаю интерес к осветительной технике. Впрочем, сейчас не до этого.
Шкатулка уже близко. Где же ей быть, как не в этом погребе, куда ведет потайной ход? Да и инстинкт частного сыщика во весь голос твердил мне: «Она рядом!» Я пошел по коридору и увидел справа и слева несколько дверей. Первая дверь находилась справа. Я ее толкнул и разглядел в полумраке стеллажи с винными бутылками. С удовольствием бы промочил горло, но вот незадача — забыл дома штопор. Готов побиться об заклад, что в этом погребе нет ни одной бутылки с металлической или полиэтиленовой пробкой.
Я затворил дверь и направился к следующей. Распахнул. Заглянул. Из коридора падал сноп света на массивный резной деревянный стол, на обитое бархатом кресло с высокой спинкой. На столе стоял канделябр на пять свечей. Я пошарил в карманах, нашел спички. Свечи озарили всю комнату, но я смотрел только на стол. Точнее, на вещь, которая на нем стояла. На шкатулку.
Вокруг в беспорядке лежали слесарные инструменты — видимо, Уитт пытался ее открыть. Я поднял ее, осмотрел. В точности такая же, как две другие. Я задул свечи и услышал голос.
Он доносился сверху и справа. Через несколько мгновений он раздался опять, но я не разобрал слов. Я шагнул вправо. Голос звучал с неестественным металлическим тембром, словно проходил через жестяную трубу. Я предположил, что он путешествует по вентиляционной системе.
Я напряг слух.
— Сколько их?
Уитт. Но его собеседника я не слышал.
— Я позвонил Оливеру. — Новое имя. Может, этот Оливер имеет отношение к «Пандоре»? Может, последняя шкатулка у него?
— Позавчера. Улетел в Колумбию. Бизнес.
Уитт ненадолго замолчал, видимо предоставив слово собеседнику. Затем кашлянул:
— Да, он сказал, что получил, но с собой не возьмет. Придется ждать его возвращения. Он с нами свяжется, как только прилетит.
Наступила долгая пауза.
— Высокий. Носит фетровую шляпу.
И тут меня осенило: речь идет обо мне! Не так уж важно, с кем беседует Уитт. Главное, он теперь знает, кто я.
Будь на моем месте парень поумнее, он бы, наверное, сразу сделал ноги. Но мне захотелось послушать еще. Вдруг Уитт обронит имя-другое или по его словам я смогу догадаться, с кем он говорит.
— Да. Он здесь.
Душа моя ушла в, пятки. Я разоблачен!
— Ничего, я все улажу.
Я повернулся и чесанул из комнаты. Уитту невдомек, что я его подслушал. Может, он не пойдет прямиком в библиотеку и я успею бежать тем же путем, каким пришел? Я пронесся по коридору и замер как вкопанный на нижней ступеньке. Наверху отворилась дверь в библиотеку. Секунду-другую я боролся с искушением померяться с Уиттом силенками — как ни крути, он старик, где ему со мной тягаться. А вдруг он прихватил пистолет? Придя к выводу, что не стоит зря рисковать, я повернулся и побежал обратно. Наверняка тут должен быть другой путь наверх.
Я добежал до конца коридора и повернул налево. Этот коридор был хуже освещен и, по моим прикидкам, вел к фасаду особняка. Вслед за мной неслось эхо тяжелых, торопливых шагов. Увидев впереди лестницу, я взлетел по ней и увидел дверь. Вот сейчас распахну ее и упрусь в нацеленный мне в грудь пистолет…
Распахнул. Странно, в коридоре — ни души. В какой же стороне выход? Черт его знает. Я повернул налево и быстро пошел по коридору. И довольно скоро понял, что впереди — фойе и парадная дверь. Не успел я обрадоваться, как с той стороны донесся, голос дворецкого. Я, не рассуждая, взял правее, к ближайшей двери, отворил ее и проскользнул в комнату.
Господи, куда же меня занесло?! Молодая женщина только что покинула огромную круглую ванну. Закутанная в огромное купальное полотенце, она стояла боком ко мне перед хорошо освещенным зеркалом. Она повернула голову, чтобы удивленно посмотреть на меня, но все остальное даже не шелохнулось. Ее короткие темные волосы влажно поблескивали. Экзотическим чертам лица не требовалась никакая косметика.
В другое время я бы не пожалел больших денег, чтобы оказаться в столь щекотливой ситуации. Но в тот миг почему-то не испытал воодушевления.
— Извините за беспокойство. Я только хотел узнать, нельзя ли у вас одолжить полотенце.
Молодая женщина хранила поразительное спокойствие.
— Вы кто?
— Зовите меня Тэкс Мерфи. Я друг мистера Уитта. А вы, должно быть, его дочь? Или внучка?
— Я вас впервые вижу.
— Ваша правда, я здесь первый раз. И честное слово, мне ужасно понравился этот дом. Особенно ванная.
Молодая женщина пристально оглядела меня с головы до ног, затем уперла руки в бедра и шагнула ко мне.
