не могла уснуть, когда её мучили мысли.
— Я не перестаю удивляться, как хорошо ты её знал.
— Я тоже. Все эти маленькие детали, стали возвращаться ко мне после смерти. Я представить не мог, сколько всего я подмечал, пока мы жили с ней.
— Как это выносила Катя?
Услышав это, Антон лёг на спину и Яна смогла рассмотреть его лицо в темноте, и как двигаются губы говоря:
— С досадой. Со вздохами. Не стоило мне начинать с ней отношения. Ни с ней, ни с кем-либо ещё. Я застрял. Не могу оставить её в прошлом.
— Поэтому мы сейчас спим в одной кровати. Ты не можешь оставить её в прошлом. Теперь, из-за твоего прошлого, моим прошлым стал Йогаст. А нашим общим — Павел. Скажи мне, тебе их жалко?
«Не будь монстром. Пожалуйста. Не будь монстром. Пусть меня заточит в замке прекрасный принц, а не кровожадный дракон».
После долгих раздумий. После такой громкой тишины, во время которой Яна себя убеждала, что его молчание — это не ответ. Его молчание всегда означало жестокость ко всем, кроме Анны.
— Я всегда был… У людей, кто меня знает очень давно, как Оля и Паша, сложилось впечатление, что смерть Анны меня изменила. И да, отчасти. Но они упускают суть. Анна видела меня таким, какой я есть. Мне кажется, именно поэтому, мы смогли прожить вместе столько лет. Могли не видеться месяцами, пока она училась в другом городе. Она знала, кто я такой. Ей это нравилось. Никаких сюрпризов.
— Скажи мне, кто ты, раз я не вижу. Ты можешь сказать мне правду, поделиться самыми сокровенными мыслями, какими бы тёмными они ни были, я останусь с тобой, навсегда.
— Я не хороший человек. Никогда им не был. Я притворялся для других. У меня был смысл. Я хотел вписаться, ради неё. А когда Анны не стало…Все мои черты: холодность, враждебность, безрассудство, они приумножились. Как тараканы.
— Но зачем втягивать друзей? Людей, что переживают о тебе?
— Я испугался. Чувствовал, что мои черты выходят из-под контроля. Я хотел направить их куда-нибудь, хотел их сдержать. Я думал, если стану помогать людям, то научусь сострадать им. Действительно переживать, а не притворяться.
— Отсюда и «Агентство по борьбе с нечистой силой»?
— Да.
— А Паша?
— Я думал, он сможет мне сдерживать, вместо Анны. Но не учёл одного…
— Он тебя не видел.
— А как когда разглядел…
— Стало слишком поздно… Почему ты улыбаешься?
— Она делала так же. Договаривала за меня.
Яна легла на спину и придвинулась к Антону. Они почувствовали плечи друг друга.
— Обещай мне, — начала Яна, — что скажешь мне, когда у меня появиться привычка, отличающая меня от Анны.
— Зачем?
— Я хочу найти частичку себя в этом безумии и вцепиться в неё, что есть мочи.
— Обещаю.
В дверь постучали.
— Ты кого-то ждёшь? — Яна села. Ей стало не по себе. Для неё, стук в ночи, всегда к беде.
Антон подумал о Семёне, но день не подходил. Да и решили они его загадку. Не должен он вернуться. Затем, подумал о Кате. И опять же, он ей всё сказал. Ничего не таил. Ворвись она сюда, ничего нового бы не узнала. Да и не такой девушкой она была, чтобы устраивать сцены. От того, он её и выбрал.
— Кто? — спросил Антон, — Мы закрыты до девяти утра, приходите тогда.
Постучали снова. Громче. Интервал между стуками уменьшился.
— Открывай, это я, — приглушённый голос Павла.
— Ты пьян? — Антон встал, но открывать не спешил.
— Как ты можешь это определить по трём словам? — протянул он.
— Я определил по тому факту, что ты стучишься посреди ночи, хотя у тебя есть ключ. Но и по голосу теперь тоже понял.
— Просто открой эту чёртову дверь, дружбан.
Ответ Антона должен был звучать так — «Ты никогда не называл меня дружбан». На «Ты» он повернул ручку. На «Никогда» — дверь открылась на половину. Яна смотрела, как проливается свет на Антона. Она начинала в него влюбляться. После слов «не называл», по всему коридору прошло эхо от двух хлопков. Соседская собака в конце коридора залаяла. Хозяин сказал ей успокоиться и положил голову обратно на подушку.
Яна закрыла уши и закрыла лицо белым одеялом. Две гильзы упали на пол.
Антон сделал два шага назад, быстро, пытаясь не терять равновесие. Он прикрывал две дырки в груди ладонью, когда потянулся назад. Приземлился на пол и расправил руки, как крылья, в разные стороны.
Яна дышала в одеяло. Её сердце билось больно. Столько адреналина в крови в последний раз у неё было, когда она сражалась с вампирами в поле.
Кто это был? Неужели Павел? Не может быть. Кто-то притворился им. Спародировал его голос. Яны повернулась к двери и вытащила пальцы из ушей. Кто бы ни стрелял, он убегает.
Яна схватила первую попавшую футболку Антона, чтобы не выбегать совсем голой, перешагнула мёртвое тело, борясь со страхом и слезами, взяла пистолет из тумбочки и побежала по коридору за убийцей. Она стреляла всего один раз. Её учил Антон.
Выбежав на лестницу, она увидела убийцу. Точнее, его макушку, он был на первом этаже. Сбегая вниз, Яна чувствовала каждую холодную ступеньку босыми ногами.
Второй этаж.
Первый.
На улице было холоднее, чем она думала. Мурашки прошли по всему телу. Она обернулась в разные стороны. Вокруг никого. Куда он делся? Машины не подъезжало, он наверняка оставил её в другом месте. Значит, переулок. Первый, самый ближний.
Яна бежала между домами, пытаясь увидеть вдалеке тёмный силуэт. Она хотела его убить. Хотела наказать за Антона. Хоть тот и приговорил её к вечному служению.
Она пробежала двор и вышла на большую улицу, затем на дорогу. Кружилась на ней, хотела закричать.
Вдруг, она услышала звук подъезжающей машины. Вот-вот он будет на одном из перекрёстков. На правом, да, на правом. Она побежала из последних сил, не щадя ступни. Он должен поплатиться.
Свет ослепил её резко. Она пыталась укрыться от него руками. Ещё секунду и она перестала чувствовать ноги.
Откуда ж ей было знать, что тормоза так быстро не срабатывают?
Пистолет пролетел чуть дальше Яны.
Павел вышел из машины. Но нельзя было оставаться в районе так долго. Он боролся с собой. Подойти к ней или нет.
Яна смотрела на звёздное небо. «Их так мало, звёзд» — успела подумать она, — «Не то, что у меня… дома».
Машина убийцы проехала мимо.
Последняя мысль Яны была облегчающей. Она подумала, что это точно не мог быть Паша. Он бы
