Я легонько притопнула ногой – земля дрогнула. Зашумело торжествующе море, зашипел ветер, рванул мои волосы и тунику. Но не шелохнулась, не испугалась. Сейчас в такие игры не играю. Здесь и сейчас – мое место. А ведь известно – сдвинуть Слышащую Землю с места не может никто, если она сама того не пожелает.
Существо в кургане спало тревожным сном. Ворочалось в липких костлявых пальцах кошмара, сдерживало рвущиеся наружу стоны.
Горящая паутина снов опутывала его полностью. Пусть не было у Того тела – ни ног, ни рук, ни головы, – только Читающим Сны все равно. Серебристые нити – то Грабар напускает ледяной ужас, стынь одиночества, страх перед пробуждением. А зелено-черные, отливающие изумрудом, – Ромка. Только не признать и не ощутить. Пропитаны они чужой мощью, пронизаны сотнями искр, от которых глазам делается больно.
И Тот, из кургана, дышал тяжело и часто. Крутился в полуночном кошмаре, выскользнуть наверх не мог. Перед моими глазами расцветали сумасшедшими красками причудливые картины: беспроглядная тьма, серебро звезд. Сияние всех цветов радуги, и тут же – сочная зелень холмов, синева раскинувшегося моря. Солнце – желтое-желтое, слепящее глаза.
А потом появились люди. Пестрые шатры, громко ржущие кони, загорелые воины. Женщины с длинными косами. Сверкающие щиты, острые копья. Кругом слышались смех и грубый воинский говор. Но в то же время есть что-то неуловимо прекрасное и понятное во всем происходящем. Картинка исчезла, на смену ей явилась сгорбленная фигура жреца в черном одеянии. В его руках находились фигурки грифонов, украшенные драгоценными камнями. На мгновение мне показалось, что признаю их. Именно они были при первом появлении существа, несшего в себе души Зурет и ее ашаука. Раздался стук, и жрец скрылся за огромным прядильным колесом, медленно вращавшимся по часовой стрелке…
Я вздрогнула и очнулась.
Импульсы проникли под землю, поползли к Тому. Не рискнула я соваться в плетение Читающих. Туда ни своих, ни чужих не пускают. Потому уж лучше своими методами.
Земля вновь содрогнулась, раскалилась докрасна под ступнями. Я почувствовала жар, но не шелохнулась. Сила – в одном положении. Двинусь – импульсы разорвутся. Сила земли текла в мое тело лавой: густо, неторопливо, безжалостно. На лбу выступила испарина, волосы прилипли к вискам. Вмиг захотелось содрать с себя одежду. Слишком жарко, слишком безумно. Что там одежду – лучше кожу.
По кургану вдруг прошла странная рябь. Медленно-медленно начала осыпаться земля.
Ярко-красной сетью импульсы оплели курган, сжимая и сдавливая. Донесся ужасающий стон. У меня едва не заложило уши. Я зажмурилась и приказала себе не двигаться, хотя ноги уже подгибались. Нельзя, надо стоять. Иначе никак.
– Яна, держись… – из ниоткуда донесся еле различимый шепот. И не понять было, кому он принадлежит: Ромке или Азову.
– Держусь, – шевельнула я одними губами, упрямо глядя сквозь мельтешащие перед глазами черные точки на курган.
Одежда уже намокла и прилипла к телу. Пот стекал по лицу. Еще чуть-чуть – и вспыхнет все алым пламенем. Только курган держится, не сдается. Я смутно понимала, что таяли силы Читающих. Хоть что один, что другой не выпускали тварь, все глубже и глубже сталкивали его в путы кошмара.
Налетел ветер, остудил мое пылающее лицо. Заволновалось море:
– Держись. Только держись.
Ставшие деревянными губы сами улыбнулись. Ничего не обещаю. Постараюсь.
Только сжала кулаки и плеснула весь жар, всю силу земли единым потоком. Пусть знает, как выходить, когда не просят! Импульсы вспыхнули живыми рубинами, а потом, спустя доли секунд, погасли, стали горелыми головешками.
Курган налился маслянистой чернотой. Где-то загрохотало, будто рядом были горы и с них неслась лавина. Чернота вздулась, стала шириться во все стороны. До меня донесся крик Олега. Я дернулась, но тут же обожгла волна раскаленного воздуха.
Дикий крик, сразу и животный, и человеческий, пронзил воздух, заставил съежиться от ужаса. Земля задрожала вновь, грохот повторился. Курган затрепетал, словно живой. Потянулся ко мне смоляным червем, изгибаясь на ходу. И там, где он проползал, затухали красные метки земли.
– Не уйду-у-у один… – прошелестело в голове. – Заберу-у-у-у с собой.
Внутри все онемело, захлестнула паника. Я мгновенно собралась и снова пропустила через себя всю мощь, на которую была способна. Вокруг озарилось все красным. Смоляной червь взорвался изнутри, разлетелся на множество влажных ошметков.
Леденящий душу вой оглушил. Я зажмурилась и зажала уши. Не помогло. Лицо и шею опалило, воздух застрял в легких. Вой смешался с шумом морских волн. На миг показалось, что неудержимая стихия хлынула на берег. Внутри заплескал страх. Надо бежать! Срочно! Иначе утону – точно не вернуться тогда.
Ноги подкосились, и я не удержалась и упала. К горлу подкатила тошнота, руки мерзко затряслись. Силы вмиг покинули, ушли, как воды в песок. Сердце гулко стучало, уши заложило. Земля еще была горячей. Земля знает, что делать. Под ней хранится все то, что не должно видеть солнце.
– Яна! Яна! – послышался взволнованный крик. Потом – болезненный стон.
Я шумно вдохнула, сглотнула. Надо найти силы и приподняться. Попытаться хоть как-то спасти ситуацию. Точнее, того, кто, совсем не подумав, ломанулся ко мне, не дождавшись нужного времени. Сказать, что ко мне пока нельзя. Вон, земля вся оплавилась. Кто ногой ступит, потом лечиться будет очень долго. Сила Слышащих Землю редко показывается, но с ней лучше не шутить.
Но звавший, видимо, на это плевал. Возле меня опустился, перевернул на спину. Но у меня не было сил даже раскрыть глаза. Спасительная темнота звала куда более нежно и сладко.
– Яна, – прошептал он дрожащим голосом. – Яна… Как ты?
Прохладные пальцы коснулись моего лица, невесомо огладили обожженную щеку. С такой трепетно-затаенной нежностью, что сердце сжалось и застучало быстро-быстро.
– Ромка… – прошептала я потрескавшимися губами.
Только вышло хриплое сипение. Попыталась прокашляться, чтобы позвать его снова, но перед глазами потемнело, и сознание ускользнуло прочь.
Глава 4
Приезжай. Волнуюсь. Море
В воздухе стоял запах хвои. Свежий, чуть горьковатый, безумно приятный. Мысленно я удивилась: откуда бы? Вроде соснового бора или ельника рядом нигде нет.
Приоткрыла глаза, свет тут же ударил по ним так, что пришлось зажмуриться. Рядом послышался тихий смех, и меня мягко взяли за руку.
– Яна, ты очнулась.
Еще как очнулась! От этого голоса я подпрыгнула и автоматически сгребла в объятия сидевшего рядом. Снова тихий смешок, потом меня обхватили крепко-крепко и прижались всем телом. Я уткнулась в темную макушку, не в силах поверить, что он наконец-то со мной. И хвоей пахло от него.
