Что же делать непосредственно с предложением?
Мне казалось, что соглашаться на него пока еще рано. Галактика взорвется не завтра, и у нас есть время выяснить настоящую ценность робота Кухрума.
19.05, Прима
Примерно в это же время (2:15 по-местному) Говард размышлял о событиях предыдущего дня и ночи. Сделка, предложенная эолийцами, показывала, что они не верят в угрозу галактической катастрофы. Они воспринимают его попытку найти «Скаут» как очередную земную блажь, цена которой — простой робот. С другой стороны, есть рассуждения про 5 — 10, про то, что эолийцы готовы уничтожить зонд. Чего же на самом деле они хотят?
Может быть, Кухрум знает ответ?
— Вот ты хочешь назад к хозяевам, — говорил он роботу, — а ведь они были готовы тебя убить. Конечно, ты не понимаешь, что такое смерть. Ты машина, подчиненная алгоритму. Наверное, тебя обучили водить человеческие корабли. ИИ у нас, действительно, не блещет… Ты едва не погиб, а мой друг тебя спас. Хотя бы из благодарности, ты должен нам что-нибудь рассказать. Впрочем, что такое благодарность, ты тоже не понимаешь. А что такое сделка, понимаешь? Ответь на мои вопросы, и я соглашусь обменять тебя на «Скаут».
Реплика робота заставила его подскочить на стуле.
— Что такое «Скаут»?
Робот продолжал лежать ничком, но его окуляры были направлены в точности на Говарда.
У него не круговое зрение! Почему он не обратил внимания на это раньше? У роботов уже давно не просто круговое, а сферическое зрение, дававшее полный обзор.
— Нет необходимости скрывать от тебя то, что уже известно твоим хозяевам. «Скаут» это…
И он рассказал ему всю историю «Скаута» с самого начала.
— Почему вы не хотите меня обменять? — спросил робот.
— Честно говоря, я не очень доверяю Аграбхору. Ты его знаешь?
Пауза.
— Нет.
Его окуляры смотрели немного в сторону, через мгновение — снова на Говарда.
— Ты странный робот.
— Почему?
— Если бы я не успел покопаться в твоих внутренностях, я бы подумал, что ты живой.
— Я робот. Но меня сделали похожим на людей.
— Зачем тебе сделали похожим?
Его голова снова пошевелилась. К чему эти лишние движения?
— Знаешь, — сказал Говард, — у человечества давно существует мечта вылезти из биологического тела и обрести бессмертие внутри компьютера. Ты понимаешь, о чем я говорю? Думать как человек, а тело иметь как у робота. Когда оно изнашивается, его можно заменить на новое, и так жить вечно. Ваши хозяева ни о чем подобном не мечтают?
— Я должен связаться с Эолом.
Больше робот не издал ни звука.
В 5:10 утра три военных планетолета появились в небе над Прима-Домной — два штурмовых и один десантный. Штурмовые встали в круг над «Плазой», десантный расплескал воду и помял пальмы во внутреннем дворе гостиницы. Курсанты Южной тренировочной базы ворвались в здание двумя группами. Первая группа побежала к номеру Говарда, чтобы забрать его и робота. Вторая группа рассыпалась по прилегающим коридорам, чтобы предотвратить вмешательство разбуженных шумом постояльцев.
Эвакуация прошла успешно. Уже на пути к Южной тренировочной базе Говард обратил внимание, что они везут не одного робота, а трех. Курсанты, не имея точного описания Кухрума, прихватили одного уборщика и одного носильщика, которым не повезло оказаться рядом с номером физика. Полковник сказал, что их отправят назад со следующей оказией.
20.05, база «Ваал», система Примы
Долорес обитала далеко от госпиталя, но умудрилась явиться в лабораторию раньше меня. Пока я дожевывал порошковое пюре, она уже пила кофе с Ма Хун. К чести доктора, прежде чем рассказывать, она попросила дождаться меня.
— Чтобы не повторят дважды, — пояснила она.
Вскоре появился и я.
— Мне оставили? — я указал на чашки с остатками кофе.
— В вашем состоянии, — сказала Ма Хун, — кофеин вам вреден.
— Что, так серьезно? — спросила Долорес проникновенно.
— О, да, всю ночь кричал и звал какую-то Долли…
— Что?! — воскликнули мы с Долли хором.
— Шучу. Приступим.
Результат симулирования оказался 50 на 50. Существа со стеклышек номер 2 могут иметь плодовитое потомство от наших женщин, но их женщины от нас, мужчин, не могут иметь никого.
— Поздравляю, — сказал я Долорес.
— Сочувствую, — кивнула она.
— Но это не самое интересное, — продолжила Ма Хун, — самое интересное заключается в том, что люди с образца номер два не могут иметь детей друг с другом.
Меня пробил озноб. Долорес, с длинным «Чтооо…», потянулась к микроскопу, как будто что-то в нем понимала.
Это открытие стоило миллиона уничтоженных «Минититанов», детективов и агентов Интерпола — за исключением женщин, поскольку без них эолийцы, оказывается, не могут размножаться.
Мы одновременно поняли, зачем Эол «импортировал» яйцеклетки. Но как же они раньше обходились? Видимо, порча ДНК произошла сравнительно недавно.
Ма Хун дала объяснение с общих позиций:
— Ресурсы организма ограничены. Долголетие и плодовитость балансируют по разные стороны качелей, черпая энергию из одного источника. Выигрывая в одном, проигрываешь в другом. Похоже, хозяева этой ДНК заигрались.
— Они бесплодны, следовательно, должны жить вечно, — сказал я.
— Я где-то читала, что они к этому готовятся.
Нас с Долорес переполняли чувства, но делиться ими в присутствии Ма Хун мы не могли.
— Мы на минутку. — Долорес схватила меня за руку. — Где твоя палата?
— Агент, у нас приличное заведение, — напомнила Ма Хун с усмешкой.
— Мы, к сожалению, по делу, — вздохнул я и дал увести себя в соседнее помещение.
Взбудораженная Долорес не могла подобрать слов:
— Мы, мы, мы их…
— Уроем? — предложил я.
— Ну, вроде того.
Немного успокоившись, мы выработали план дальнейших действий. Известно, что ДАГАР так и не нашел оператора Вилли, у которого он хотел отобрать ДНК эолийцев. Следовательно, у нас есть предмет для торга. Мы предложим ДАГАРу ДНК в обмен на информацию о Командоре и Опоссуме. Следствие по поводу убийства последнего не продвинулось ни на шаг. Единственная интересная деталь: девятилетний сын убитого продолжал настаивать, что его отец общался с неким Оракулом. Это связывало убийство с контрабандистом Доком со Скорпиона-25, который получал указания также от Оракула. И пилоту «Гермеса» этот персонаж был знаком, но, после того как я собственноручно уничтожил улики, пилот наотрез отказался говорить со следователями.
