У Индрю заледенело от ненависти все внутри, но улыбаться он не перестал:
— Вы разрешите задать Вам вопрос личного порядка?
— Однако, это уже прогресс! Наконец-то Вы хоть кого-то начали опрашивать. Хотя, на мой непросвещенный взгляд, было бы куда полезнее, начни вы задавать вопросы свидетелям.
— Правда ли, что директорами публичных домов назначают прооперированных клинических импотентов?
— Мне, в свою очередь, очень жаль, но теперь уже я вынуждена Вас разочаровать. — Ее улыбочка была сама любезность. — На должность эту назначают исключительно вышедших на пенсию шлюх, у которых за долгие годы активной работы на мужчин выработалась аллергическая реакция. По типу рефлекса. Рвотного. Но даже им предварительно делают прививку или инфибуляцию. Надеюсь, теперь Ваше любопытство удовлетворено полностью и Вы сможете все-таки приступить к своим прямым обязанностям?..
Уходя, она еще раз подтвердила, что двери имеют привычку хлопать лишь тогда, когда ей это нужно — дверь шмякнула тяжело и неотвратимо. Словно крышка гроба над Индрюкисовским самолюбием, и острые каблучки вколотили в нее победной дробью последние гвозди.
Индрю выразился в том смысле, где и каким именно противоестественным образом хотел бы он удовлетворить свое любопытство, и самой Клейси отводилась в этом процессе весьма деятельная роль.
Выразился он хорошо — даже самому понравилось.
Убийственная фразочка получилась. Сразу и наповал.
Жаль только, что сказана она была уже в закрытые двери…
А, может, и не так уж и жаль… Кто ее, Эту клятую Клейси, знает?..
Вдруг она юмора вообще не понимает?..
* * *
После восьми с половиной часов добросовестного изучения предоставленных Банком материалов, Индрю узнал очень много полезного об инстинктах, морали, быте, привычках и поведении гидроидных, об особенностях их пищеварения и психосексуальных аномалиях, но ни на микрон не продвинулся в интересующем его направлении.
И, что было гораздо более неприятным, за все это время он не сумел придумать ни одной более или менее убедительной причины не проводить переориентировку — хотя бы в этом конкретном случае…
С каждым проходящим часом он мрачнел все больше, и на грани девятого начал жаждать крови.
И тут, разумеется, позвонила Клейси.
И поинтересовалась, имеются ли результаты у столь тщательно и кропотливо проводимой работы, и не будет ли икс-инспектор настолько любезен, чтобы предоставить вышеозначенные результаты в распоряжения директора того самого борделя, в котором, если икс-инспектор еще не окончательно запамятовал, в данный момент…
Несколько секунд Индрю просто сопел, наливаясь черной кровью. Считал. Про себя. Иногда такое помогает.
После ста двадцати он уже почти спокойно ответил, что единственным результатом на данный момент является сильнейшая головная боль, но в самом скором времени наверняка будет еще и геморрой, и что всем это он, Индрю Кис, с удовольствием поделится с небезызвестным ему директором. А с еще большим удовольствием предоставит все это в полноправное и единоличное владение вышеозначенному директору по первой же просьбе оного.
На что ему было ядовито замечено, что она и не ожидала ничего более существенного от какого-то там икс-инспектора, с которого и взять-то нечего, кроме анализов, да и те червивые.
Достойно и (ГЛАВНОЕ!) вовремя парировать этот совсем уж детсадовский выпад Индрю не успел, и все витиеватое многоэтажие досталось уже погасшему экрану.
Те с трудом различимые даже под электронным микроскопом остатки желания работать, чудом уцелевшие после восьми часов переливания из всем известного расплывчатого «пустого» в ничуть не менее туманное «порожнее» испарились окончательно и бесповоротно. Индрю еще раз покрыл виртуозной тирадой свое отражение в погасшем экране — просто так, для тренировки, — заметил, что стал повторяться, и вышел прогуляться.
Есть время собирать камни, а есть…
Короче, погода шепчет.
У сексплощадки задержался — показалось, что крутят что-то из старых хитов «Катти-Клизмы», но скоро с раздражением понял, что это просто молодежь косит под классику, причем косит неумело. Он даже узнал знаменитый в свое время хит «Все выше, и выше, и выше…», теперь намертво испохабленный секстетом «Нео-новый член» — и ускорил шаг.
А вот у задней стены женской бани он задержался уже по совсем иной причине…
И не то, чтобы его так уж заинтересовала архитектура данного сооружения или там уровень санитарно-технического обслуживания персонала и гостей астероида наслаждений. Просто у выхода вентиляционной трубы стоял андроид, с нескрываемым интересом прильнувший к окулярам многоступенчатого перископа, засунутого в эту трубу до упора.
Андроид нервно подергивался, пританцовывал и вообще находился в состоянии крайнего возбуждения. Но не моральное падение невинного визиониста заставило остановиться Индрю Киса, а формула искусственной крови, выгравированная на спинной его пластине.
На несколько секунд мысли его как бы раздвоились — половина продолжала бежать по привычной колее: подлец-шеф, паскуда-Клейси, паршивка-судьба и гнусность всех гидроидных вместе взятых и отдельных их представителей, взятых в частности, и все в том же роде. А вторая половина с некоторым недоумением пыталась припомнить, где же это она совсем недавно видела нечто похожее, такую вот очень красивую восьмиступенчатую трехстрочечную фреоксильную дрянь…
Потом обе половины как бы столкнулись в яркой вспышке осознания, ГДЕ именно и при каких обстоятельствах он это видел.
И на некоторое время мыслей не стало совсем…
Андроид заметил его присутствие, подмигнул приглашающе. Но, поскольку Индрю на подмигивание не среагировал, счел возможным оскорбиться, сложил перископ в кожаный футляр и ушел, мерзко похихикивая.
Индрю проводил его долгим взглядом, задумчиво потер переносицу.
Странно, что раньше он совсем не думал об андроидах.
А ведь, если есть среди них визионисты, то почему бы не быть и маньякам? И тогда отпадает проблема того, как могло оказаться, что на залетного садиста — а подобная мания была бы тестирована наверняка, и даже принудительно, — не подействовала библейская прививка, вкачиваемая всем прибывающим на Эльву маньякам-садистам.
Если маньяк не залетный, а свой, из андроидного персонала, то на жестокость его могли вообще не проверять, всецело полагаясь на фундаментальные три закона… М-да, только вот как быть в таком случае с этими самыми пресловутыми тремя законами?..
Надо подумать… Подумать — это можно. Это — всегда пожалуйста.
