отпрянул и ударил колом в ответ. Тот разлетелся мелкой щепкой, но колдун сразу отпрянул и вытащил меч. Нечисть подставила руку, чтобы тут же лишиться ее.
Превращение жизни в не жизнь
Во вращенье рдеющих спиц,
Раскаленный блеск из-под ресниц.
Я увидела, как оборотни сдернули детей с камней, а валуны начали погружаться обратно в воду. Вопль твари перебил даже мой голос. Пришлось сосредоточиться на своём пении. Тем более, нам осталось совсем немного. Это почувствовали и остальные. Они, развернувшись, побежали к берегу. Кощей безуспешно гонялся вокруг камня за однорукой Богинкой, меч не доставал до нее. Кружились они с огромной скоростью. Мне нужно было сосредоточиться — пришлось даже закрыть глаза.
Ты разлейся в смерть кипящей смолой,
Разлетись сотней пепла лепестков,
В руки мне упали звездой,
Ты мой, теперь ты мой вовеки веков! Вовеки веков! Вовеки веков!
Ты мой. Я твоя смерь! Я твоя смерь!
Голос набатом ударился об окружающие деревья, заставив вздрогнуть землю. Все, я охрипла и устала. Села там же где и стояла, привалившись к чему-то сухому. После светового шоу, что прошло на озере, темнота показалась еще более оглушающей. Послышались небольшие всплески, потом заорали дети. Не было только слышно девочки.
Когда глаза немного попривыкли к свету, а уши к крику, я огляделась. Дети верещали на руках оборотней. Трое вновь здоровеньких мальчишек извивались в руках волков…. Поискала Кощея. Не нашла, опять поискала.
«Вон та группа, с полосатым купальником» — придерживая девчонку на спине полосатого хищника, колдун греб к берегу. Значит именно этот всплеск я услышала. Очень хочется спать. Тигр с ношей доплыл, вальяжно выйдя на берег, и сдержал себя, чтобы не встряхнуться. Мокрый Кощей вышел, придерживая девочку, а потом забрал ее на руки. Тигр отошел и встряхнулся, разбрызгивая воду вокруг себя, а потом стал устало облизываться.
Кажется, что девочка спала или находилась в каком-то оцепенении. Кощей вылил из черных кроссовок воду, выжал майку, как и до этого оборотень, и встряхнулся.
— Даром что жара стоит. Вода ледяная!
— Как я понимаю, Богинки больше нет?
— Нет, я не смог взять ее для допроса.
— Она могла многое сказать?
— Нет, но хоть такая ниточка. Нечисть стала обычной через минуту после разрушения щитов, как только группа сняла детей с камней. Значит кукловод оборвал нить силы.
— Конечно. Знаешь, я очень хочу спать, — и отрубилась.
Интерлюдия
— Месяц как!
— И ты не справился?
Коряга жалобно посмотрела на птичку:
— Ты, пень трухлявый, чего не сообщил? Что, птицу мне прислать трудно было? Где местный кощеич?
— В бо-болоте-е…
Агор убит, славный был кощеич, а этот… Из меня будто вынули весь воздух. Зеленое пламя со злости накинулось на Лешего.
— Ты!
Треск древесины немного отрезвил. Усилием подавил гнев, убрал пламя, применив заговор и полностью успокоился. Не время.
— Наказан на сто лет.
Пошёл дальше. У заговора есть побочный эффект — перестаешь ощущать слабые эмоции. Удивительно, но птичка даже ничего не сказала, когда я чуть ли не поволок ее за собой.
— Кощей, соберись. Потом разберёшься с Лешим.
— Он уже наказан.
Не стоит птичке меня успокаивать. Я как раз очень спокоен, даже нашел удобный наблюдательный пункт.
— Здесь будем ждать.
Приятно держать теплую руку Гамаюн, она как будто разгоняет туман заговора. Тихо, очень свежо здесь. Накрапывает дождь, тихое журчание истока озера умиротворяет. Я надеялся на другое место. Род, как же я надеялся!
— И все-таки Печаль-озеро.
Птичка уставилась на меня, требуя разъяснение.
— Печаль-озеро, единственное скрытое здесь. Называли его по-разному: Бездонным, Горюн-водицей, Печаль-озером. Еще до Крещения Руси, в далекие-далекие времена, баяли, происходили тут разные чудеса: деревянные предметы тонули, а вода из озера сама собой закипала. В озере не водилось никакой живности, зато там обитали русалки. Заманивали они путников и утаскивали на дно. Или превращали озерную воду в серебро и приманивали им своих жертв. Русалий заповедник это… а еще на дне бьет ключ живой воды. После купания в водах озера быстро заживают ссадины, царапины. И даже, говорят, проходят болезни, на себе не проверял — бесполезно… Никто не знает, какова глубина этого озеро, хотя попытки делались неоднократно, что нами, что учеными. Даже Водяной не может достичь дна. А сейчас, кроме обитателей Нави, никто и не видит его.
— А запах серы тут откуда?
— Смердячье озеро. Вода постоянно испускает неприятный запаха сероводорода. Ну и ключ мертвой воды. Даже летом, когда весь лес радует сочной зеленой листвой, пейзаж вокруг озера хмурый и неприветливый: не поют птицы, повсюду торчат сухие деревья и пни.
Здесь Род оставил нам наследие. Возможность вернуть любого из Нави. Даже скорее надежду, так как источники слишком глубоко на дне, которого не найти. Только надежда и ничего более.
За минуту до полуночи со дна поднялись несколько кочек, образуя треугольник и центральный каменный шар, заросший мхом и тиной. Эта тварь знает, как будить источник? Или испортить? Но чтобы появиться через портал?
— Сильна тварь. Даже порталы строит.
— Трудно?
— Тебе и мне вместе это под силу. Есть артефакты, которые могут это сделать. Вопрос в другом, откуда у польской твари, не самой сильной за Гранью, такой артефакт или такая сила.
— Что мне требуется?
— Мне нужно прервать ритуал, а тебе просто придать силы нашему сопровождению, да так, чтобы они смогли ее удержать.
Гамаюн раскрыла руки и запела. Ее покрыло призрачными перьями. В ее руках появилось пустое веретено, с пряжей в виде навьего тумана неподалеку. Призрачные крылья согнали еще тумана в пряжу. Богинка зашептала и надрезала руку, начав ритуал. Над водой она просто парила, капая в воду свою кровь.
Кивнул всем, и мы начали. Придется тратить силу, чтобы удержать мост на воде. С воем, рычанием и рыком оборотни окружили озеро. Теплая волна преобразила меня. Я сделал всего пару шагов, тратить энергию не пришлось. Гамаюн позаботилась об этом, от ее веретена потянулась дорожка. Немного неустойчивая, как пленка на воде. Постоял, примеряясь, и пошёл. Главное, чтобы выдержала.
Нечисть рвала дорожки, но Гамаюн успевала их латать. Идти быстрее не получалось. Богинка, что-то шептала и воздух превратился в вязкую субстанцию, которая толкала в бока, стремясь сбить с ног. Оборотням было труднее, хотя в совсем обличии они были менее чувствительны к магии.
Где-то на границе ребята старались снять детей с углов ритуального треугольника, но постоянно отлетали в воду. Я уже подскочил к нечисти и уперся в щит. Кладенец ударился, но ничего не произошло. Сила щита была просто нереальной. Высекая искры, я все больше злился. Вдобавок ко всему дорожка
