— Пока ничего определенного, — констатировал Саммерс. — Фактов и улик нет никаких, одни лишь догадки.
— Понимаю, — с иронией сказал патологоанатом, — тайна следствия.
— Тайна, говоришь? — усмехнулся Саммерс. — Как знать, возможно и тайна тоже… Одно лишь ясно, здорово ты мне сегодня помог. Большое спасибо.
— А когда я тебе не помогал?
— Это верно… Ладно, пойду я. Еще раз спасибо.
— А, может быть, останешься, поговорим, — предложил Вейсберг. — А то, знаешь, работа у меня, конечно, очень интересная, но иногда не хватает общения, хочется поговорить с кем-нибудь. Рассказал бы что-нибудь интересненького, из своей практики. У тебя, ведь, много было случаев интересных, никаких детективов читать не надо.
— Нет, сейчас некогда. Вот скоро уйду в отставку, и появится время на разговоры.
— В отставку? — удивился Гвин Вейсберг. — А что делать будешь?
— Как раз будет время рассказать тебе тысячу и один случай из практики великого сыщика Питера Саммерса, — засмеялся полицейский, и, попрощавшись, вышел.
Саммерс спустился по главной лестнице госпиталя и направился на автомобильную стоянку. Рабочий день уже закончился, и на стоянке перед больницей было множество людей. Кто-то подъезжал проведать больных родственников, кто-то, наоборот, уже выходил из больницы и собирался отправляться домой. Мелькание людей перед глазами стало раздражать Саммерса. Ему захотелось побыть одному, и постараться разобраться в произошедших за день событиях. Недолго думая, он сел в свой автомобиль, развернул, случайно оказавшуюся у него газету и, сделав вид, что читает, начал анализировать события дня.
«Ну и денек сегодня выдался, — размышлял он, — даже голова кругом пошла. С утра провал, почти полный крах. Герберт Уингли, единственная, можно сказать, наша надежда, оказывается в психиатрической больнице. Значит, следствию он помочь уже никак не может. И вдруг невероятная удача, приезжает Макгрегори и рассказывает такие вещи, что практически все становится на свои места. Сколько времени, сколько сил ушло у меня на поиски? Сколько раз чувствовал, что оказываюсь в тупике? И вот за один день многое сложилось и прояснилось».
Саммерс оторвал взгляд от газеты, с удивлением и, даже, с некоторым непониманием посмотрел по сторонам, затем снова поднял газету повыше. — «Итак, что же мы имеем? Создано устройство, которое способно оказывать на психику людей чрезвычайно мощное влияние. Люди, попавшие в поле действия этого устройства, видят невероятные события. Причем, не только видят, но и слышат, чувствуют кожей, возможно, еще что-либо ощущают. Раз так, значит на кино это не совсем похоже. Это нечто новое, более мощное и, следовательно, чрезвычайно опасное явление… Хозяин магазинчика настолько красноречиво описывает картину внезапно возникшего катастрофического землетрясения, что дух захватывает. А каково было ему самому? К сожалению, не удалось поговорить с женщиной, видевшей нашествие крыс. Однако не сомневаюсь, что зрелище было тоже впечатляющим».
Он покачал головой, словно соглашался с воображаемым собеседником. — «Что же видел охранник банка, что же может заставить человека сломаться за считанные минуты и застрелиться? Что-то совсем невероятное… Хотя, мне кажется, что такая возможность все же имеется. Давным-давно искусные палачи знали: самое слабое место у большинства людей — их родные, особенно дети. Да, похоже, я ошибся. Охранник говорил не об ангеле, а о своей дочери Анжеле. Так и есть! Он видел свою дочь, он видел, как кто-то издевался над ней. Браверс пытался ее защитить, он даже стрелял в человека, мучившего девочку. Но получилось, что выстрелил просто в стену, так как вокруг него никого не было, ведь изображение было только в его мозгу. Не сумев помочь дочери и осознав свое бессилие, охранник застрелился».
— Да, это вам не фунт лапшички, — прошептал, потрясенный своим открытием, Саммерс. — Но как же такое возможно?
Саммерс отложил газету в сторону, в ней уже не было надобности. Если раньше газета заслоняла его глаза от раздражающего мелькания окружающих людей, то теперь он просто перестал замечать все окружающее, настолько сильно захватили его размышления.
«А что же видели руководители «Синима текнолоджи»? — продолжал рассуждать он. — Джексон умер от страха. Преступник знал, что у него слабое сердце, и показал ему такое… Тут хоть что-то понятно, но вот Абрахамсон. Что ему то показал? Из материалов его дела известно, что он бывший военный, затем наемник, прошел специальную подготовку. Такой от страха не умрет. Значит, надо заставить его прыгнуть в окно. Но как? Предположим, что он видит, как группа вооруженных бандитов врывается в его спальню, и начинают в него стрелять. У него нет оружия, и остается только спасаться бегством, например, прыгнуть в окно… Предположим. Но спрыгнуть со второго этажа для подготовленного человека не составит особого труда. Он мог повредить себе ноги, набить шишки, но разбиться насмерть он никак не мог. Следовательно, ему показали нечто такое, что застало его врасплох, полностью парализовало его волю и профессиональные навыки».
— Ну, и дела. Похоже, преступник дьявольски изобретателен, — вновь прошептал он.
«Ладно, пойдем дальше. Предположим, что Макгрегори прав. Действительно, все сходится и очень похоже на то, что Эрденштейн жив и целенаправленно мстит руководителям компании, которые, как ему показалось, чем-то его обидели. Возможно, не просто мстит, а старается убрать людей, которым было известно об его изобретении. Ведь только неизвестность позволяет ему быть безнаказанным. Никакому следователю не придет такое в голову. Да и ФБР, похоже, не слишком продвинулось. Не исключено, что для мести имеются и другие причины, более личного характера. Нужно попробовать выведать у Джейка Макгрегори все нюансы отношений Эрденштейна с руководителями компании».
Саммерс почесал затылок. Похоже, ему и самому нравился ход его размышлений. Вообще, он считал себя молодцом. Еще бы! Ведь он сам дошел до понимания событий, произошедших в банке, а Макгрегори только добавил недостающих деталей и вывел на предполагаемого преступника. — «Далее, Эрденштейн не только мстит компании, но и ограбил банк и магазины. Хотя, складывается впечатление, что сейчас для него ограбления не самое главное, просто нужны деньги для жизни. Сейчас главное для него разобраться с людьми из компании… Правда, банк это уже серьезно, это уже своеобразная проба пера. А что будет дальше, когда он полностью разберется с компанией? Об этом даже думать страшно, его обязательно надо остановить. Но как? Даже если удастся его поймать. Суд принимает во внимание вещественные доказательства, показания свидетелей. Ведь этого ничего нет, и не будет. Нет ни отпечатков пальцев, ни следов обуви, нет и свидетелей. «Кто-то умер от сердечного приступа, кто-то свалился из окна, или сошел с ума, а охранник ограбил свой банк, а затем, не выдержав угрызений совести, застрелился. И причем тут мой подзащитный?» Со стоном и пафосом произнесет адвокат, и дело будет полностью проиграно… Да, мистер Саммерс, вот тебе и фунт лапшички… Но это не самое страшное. Будет намного страшнее, если преступный мир узнает о чудовищном изобретении Эрденштейна. А они обязательно узнают, и заставят его работать на себя… Придется все держать в тайне, никакого дела не будет».
