Роберта зажмурилась, словно собираясь броситься в воду, и задала вопрос, на который четыре Основательницы уже ответили:
— Вы видели моих родителей?
— Мертвых или живых? — с легкой издевкой спросила Эрментруда.
— Ну конечно! — вскричал Мартино.
В его мозгу сверкнула безумная мысль. Он всесторонне оценил ее. Место было идеальным, девственным, подвижным и потенциально заряженным магией. Какой силой должно обладать святилище? Клеман ввел в курс профессора истории, который сразу счел идею превосходной.
— Нет, — наконец ответила Основательница.
— Хотите сказать, что они не мертвы?
— Я хочу сказать, — Эрментруда закрыла глаза и безжалостно сосчитала до десяти, — что они еще живы.
— Если они не погибли в этой картине, то вы об этом знаете? — настаивала Роберта, пытаясь усмирить биение сердца.
— Я уже ответила на вопрос. Ни одна плоскость бытия не ускользает от меня. В этом и состоит смысл скольжения между составляющими материи. — Она отложила вязанье и тихим голосом продолжила: — Напротив, я должна вам кое-что сообщить по поводу Клемана Мартино. Вернее, по поводу его подружки Сюзи Бовенс.
Роберта вытаращила глаза.
— Они сошлись?
Мартино указывал на точку в южной части Тихого океана. Слушатели завороженно следили за его речью. Он напоминал ребенка, который нашел на пустыре сундук. Роберта не могла слышать, о чем он говорил. Но расслышала слова «святилище», «мечта», «воображение».
Ее мысли перенеслись в Базель. Эрментруда сообщила ей о смерти Сюзи Бовенс, поведав, каким образом к этому причастен Клеман. Колдунье понадобилось немало сил, чтобы вернуться к столу, когда Грегуар сообщил, что они получили восьмое святилище.
Лилит гуляла по лесу своих сновидений. Останавливалась через каждые десять шагов, чтобы сорвать маргаритку, лютик или колокольчик, вспугивая бабочек, собиравших нектар. Красную шапочку она откинула на плечи, а корзинка с пирожками и горшочком сливочного масла висела у нее на руке. Она была уже не двухлетней крохой, а настоящей девочкой четырех с половиной лет. Она выросла, чтобы сровняться со своей героиней, невольно достигнув возраста, когда в памяти остаются первые сознательные впечатления.
Вдруг из леса вышел громадный серый волк и уселся прямо перед ней. Из пасти свисал красный язык. Пронзительно желтые глаза не мигая смотрели на нее. Лилит не беспокоилась — волк был частью сказки.
— Куда направляешься? — спросил зверь.
— К бабушке. Несу ей пирожки и горшочек сливочного масла, которые послала мама.
— Поставь корзинку на землю и подойди.
Лилит удивилась. Разве волк не должен был выспросить, где находится дом бабушки? Однако поставила корзинку, направилась к волку и остановилась в трех шагах от него. Он встал и, шумно дыша, принялся ходить вокруг нее.
— Как приятно, что я наконец могу поговорить с тобой. Мы уже встречались, помнишь? В Риме, в Антиохии, на метеоре. Тогда-то я и должен был тебя забрать. Но, похоже, кое-кто был против.
Волк остановился, поднес морду к ее личику и обнюхал.
— Вижу. Тебе повезло с особым лечением. Тебя защищают созвездия. — Он снова принюхался. — Часы на бедре, Скульптор на руке… Именно они позволили тебе подрасти, обрести новую оболочку.
Он обогнул Лилит и прижал нос к низу спины. Девочка вздрогнула.
— Феникс и Хамелеон. Они тебе не помогут. — Он снова уселся перед ней. — Тебе разве никогда не читали сказку до конца?
— Читали. Но я не помню.
— Хочешь скажу, как все кончается? Лилит слабо кивнула.
— Я тебя съем.
Лилит не бросилась в бегство, хотя ноги приказывали ей сделать это незамедлительно. И просто ответила:
— До этого вы должны прийти в домик за мельницей…
— К твоей бабушке, дернуть за веревочку, сожрать старуху, натянуть на себя ее одежду, дождаться тебя и съесть. Я предпочитаю укороченный вариант. — Глаза волка сузились, на клыках повисла пена. — Твой час пришел, Лилит Роземонд.
— Кто ты? — спросила девочка, понимая, что бежать поздно.
— Я твой последний поцелуй. Я твоя смерть. Волк напряг мышцы и разинул пасть.
— Не так быстро!
На пиршество явился мужчина в синем бархатном пиджаке. Волк захлопнул пасть, обогнул Лилит и, подойдя к гостю, тщательно его обнюхал.
— Тебя я тоже знаю, — сказал он, порывшись в памяти. — Роберт Луи Стивенсон из Эдинбурга. Каким образом ты еще ходишь в живых? — Волк оскалился. — Прекрасный денек. Порядок восторжествует.
— Я не позволю тебе это сделать.
— Я ошибаюсь или ты явился с пустыми руками?
Волк презрительно отвернулся от мужчины и повернулся к отступившей Лилит. Писатель действительно явился с пустыми руками. Но уже обдумал ситуацию, пока шел по миру сновидений. Он подцепил кусок пены и вылепил из нее винчестер, такой же, какой был у него в его хижине в Сильверадо. Оружие было крепким, тяжелым, плотным. Он проверил, что оно заряжено. Поднял винтовку к плечу и прицелился в зверя.
— Кровавый Джек! — позвал он.
Волк остановился, обернулся, задрожал, увидев направленное на него оружие.
— Ты не можешь меня убить. Сказка заканчивается не так.
— Оригинал — нет. Но это не самая известная версия. Волк отскочил в сторону в момент, когда прогремел выстрел.
Роберта неслась на скутере, объезжая крабов-отшельников. Сидящий позади нее Клеман цеплялся за седло мертвой хваткой, чтобы его не сбросило на поворотах. Луи Ренар следовал за ними на точно такой же машине.
— Думаете, все получится? — крикнул Мартино.
— Если найдете камень с Тасмании в этой глиптотеке, мы спасены! Но времени у нас в обрез, не забывайте об этом!
— Хоть бы колосс по-прежнему функционировал!
Они добрались до площадки. Роберта остановилась, но двигатель не выключила, опасаясь, что потом не сможет его завести.
— Я знавала вас большим оптимистом, малыш Клеман. Ладно! Теперь, когда вы носитесь в пространстве словно метеор, невозможно не быть Мартино.
— Мой отец говорит так же.
— Для того, чтобы построить империю, надо иметь хоть минимум амбиций.
Луи поставил свой скутер рядом со скутером Роберты и выбежал на площадку, превращенную в стартовую зону. С помощью О'Талоло колдунья убрала пальмовую крышу, а на землю вперемежку уложила куски красного и зеленого мха из Котла Дьявола, превратив ее в подобие шахматной доски. Клеман шел вслед за пиратом с ощущением, что вышел на мягкую площадку диско-клуба.
— А доска зачем? — подозрительно спросил он.
— Чтобы превратить ваш отлет в праздник.
Роберта достала отолитовые колье. Луи всматривался в сумеречный просвет между облаками. Уже зажглись первые звезды. Вид у него был обеспокоенный.
