вы! — отчаянно и глупо выпалила она.
Я только вздохнула в ответ:
— Что ж, раз так… Сьер офицер… Мне жаль обременят вас… — мой тон стал официальным. — Но я вынуждена потребовать, чтобы вы исполнили свой долг. Велите вашим людям тащить Марушку на улицу. Я видела там фонарный столб… Да, и найдите веревку.
— З… зачем? — офицер явно растерялся.
— То есть как — зачем? — удивилась я. — Вешать, конечно! Тут-то совершенно негде!
— Вы шутите? — первой от замешательства очнулась сьёретта Дезирон. — Что значит — повесить?
— Ничего себе шутки! — возмутилась в ответ я. — Тут уже неважно, получает ли Марушка чащобные товары со стороны… — я метнула быстрый взгляд на враз помрачневшего короля. — И перепродает их ко двору через нашу лавку… При этом подставляя все семейство Редонов под обвинение в нарушении королевского запрета. — еще один быстрый и укоризненный взгляд. — Или же попросту присвоила хозяйские деньги на… чудовищную сумму! — у меня аж голос дрогнул, потому что сумма и впрямь получалась чудовищная, особенно для нашего едва сводящего концы с концами поместья. — Конец один — ей конец! — я пафосным обвиняющим жестом указала на девчонку.
Та смотрела на меня не столько с испугом, сколько с недоумением, кажется, вовсе не понимая, о чем я говорю.
— И вы что же… Хотите, чтоб мы ее повесили? — растерянно пробормотал офицер стражи и даже улыбнулся, явно тоже считая, что это я так неприятно пошутила.
— Это входит в ваши обязанности, офицер. — я тоже улыбнулась — официально-вежливо. — Приводить приговор суда в исполнение, если требуется. Вот, требуется. Я требую.
— Суда! Вот именно! — нервно вскинулась Камилла. Она за прошедшие пару дней успела меня немного узнать. — В чем бы ни была вина этой девушки, сперва ее должны судить! Отправьте ее в тюрьму и…
— Я не хочу в тюрьму! — пискнула девчонка, глядя на Камиллу со страхом.
— Тебе и не придется, милая. — немедленно утешила ее я. — Зачем? Суд только что состоялся, приговор вынесен.
— Графиня Редон решила, что она — королевский судья? — процедил наш король, на мгновение позабыв шептать.
Вполне мужской, даже не мальчишеский голос от закутанной в плащ дамы заставил офицера нервно дернуться.
— Никоим образом. Редоновская крестьянка Марушка не подлежит королевскому суду. — невинно улыбнулась я. — Высший суд для нее — суд сьера, а ее сьер — я. Сьёретте Дезирон позволено об этом не знать — в горных крепостях приписных крестьян не имеется, и многие сьеры предгорий тоже своих крестьян отпустили на договор, приравняв к полноправным подданным Овернии. Но вы, ваше… Ваше негодование меня удивляет, дорогая Андрэа!
— Вы своих отпускать не стали? — сквозь зубы процедила Камилла.
Вот как бы я их отпустила, если у каждой сельской девчонки, бегающей в Чащу за ягодами, в сундучке с приданым обязательно хотя бы ученическая грамотка чащобной охотницы припрятана? А чащобных охотников, с учеников начиная, еще мой пра-прадед от приписки освободил. Да у нас в Редоне настоящие приписные — считай, на вес желудей со здрав-дерева!
Но если графиня этого не знает, я последний человек, который станет ее просвещать!
— Если подневольное положение овернских хлебопашцев устраивает нашего всемилостивого короля, кто такие графини Редон, чтоб осуждать или перечить? — сладко протянула я.
Король вздрогнул, Камилла посмотрела на меня укоризненно, и тихо, но решительно сказала:
— Вы несправедливы, сьёретта Оливия! И жестоки.
Я только развела руками, скорее соглашаясь, чем возражая.
— Да-да-да! — торопливо закивала Марушка. — Скажите ей, благородная сьёретта!
— Сьёретта графиня не о тебе сейчас говорила! — отмахнулась я и уже нетерпеливо скомандовала стражникам — Тащите ее уже, нам еще во дворец вернуться нужно! Если быстро справитесь, буду благодарна. — я многозначительно поглядела на капрала и стрельнула глазами в сторону полок.
Капрал перевел вопросительный взгляд на офицера:
— Правда, что ли, монсьер?
— Кажется, да… — промямлил тот. — Я точно не знаю, но что-то такое нам рассказывали… Если из крестьян, даже в городе поместный сьер решает… Только мне, знаете ли, никогда не приходилось… — он беспомощно поглядел на девчонку.
— Так я это… На границе со степью раньше служил… Пару раз налетчиков, того… Было дело, вешали… — пробормотал капрал.
— Ну если вы возьмете на себя, капрал… — с явным облегчением выдохнул офицер.
— Только вы уж веревку сами отыщите, сьёретта, а то у меня, видите, руки заняты! — капрал заломил Марушке локти за спину и поволок к выходу.
— Что… Что вы де… — она попыталась упереться ногами в пол, но капрал наподдал ей коленом под зад, и потащил дальше. Она пронзительно завизжала.
— Дядька! Дадька Мар! Ты ж это не всерьез! — заорал молодой стражник, кидаясь к капралу.
— Не лезь, малой! Ты на приписной по любому не женишься, так что какая тебе теперь разница! — рявкнул капрал, волоча обвисшую в его руках девчонку по полу.
— Ты не можешь ее убить! — молодой стражник попытался метнуться наперерез капралу, но офицер неожиданно перехватил его за плечи:
— Отставить! Я. конечно, тебя понять могу, но закон есть закон! — строго сказал он. — И девица эта твоя не особо раздумывала, когда нас «неусыпайкой» отравить собиралась. Полную смену бы потравили, не появись сьёретта графиня вовремя!
— Она не собиралась! — вскричал молодой стражник.
— Я не соб… Я не хотела! — заверещала Марушка, отчаянно брыкаясь. — Я просто… Просто не знала! Мне мамка не рассказывала!
— То есть, ты взялась за опасную торговлю, даже не зная, что к чему? — свел брови офицер. — Вот таких точно вешать надо! Тащи ее, капрал!
— Но… — начал было король, только вот его никто уже не услышал.
Капрал подхватил верещащую Марушку за талию. Она завопила еще громче, и уперлась ногами в дверной косяк. Новый пинок, и почти выбив дверь, капрал вышвырнул девчонку на улицу. Она попыталась вскочить и дать деру, но капрал одним прыжком настиг ее, ухватил за полураспустившуюся косу, и за волосы стащил со ступенек. Марушка пронзительно визжала.
— Я все нашла! — прижимая к груди найденный за прилавком моток веревки, я подхватила юбку и помчалась следом.
Вокруг брошенной прямиком на мостовую девчонки уже начала собираться еще не толпа, но ее явный предвестник. Величественная дама неодобрительно поджала губы, но остановилась, словно бы невзначай.
— Ой, а что это? — молоденькая девушка, почти девочка, попыталась подойти поближе, гувернантка ее удержала, однако и уйти не заставляла, видно, самой было любопытно.
Откуда-то вынырнула стайка вездесущих уличных мальчишек…
— Сюда давайте! — я деловито огляделась и указала на уличный фонарь.
— Э-э, вы уверены, сьёретта? — капрал замешкался. — Это ж парадный вход в торговый дом Монро! Навряд они довольны будут, если у них напротив
