— Об этом позвольте судить мне, — твердо сказал Бейли и вышел из Личной.
Гремионис замялся, потом последовал за ним.
Дэниел и Жискар ждали — невозмутимые, непроницаемые, терпеливые. Но Бейли показалось, что лицо у Дэниела чуть озабочено. А впрочем, он мог приписать такое выражение этим нечеловечески человеческим чертам. Жискар, меньше напоминающий человека, естественно, сохранял полную невозмутимость, чего бы ни хотелось ему приписать.
За дверью ждал еще один робот — очевидно, сопровождавший Гремиониса. Облик его был даже примитивнее, чем у Жискара, и какой-то облезлый. Сразу было видно, что Гремионис не слишком преуспевает.
Дэниел сказал — с радостным облегчением, как почудилось Бейли:
— Я доволен, что вы чувствуете себя хорошо, партнер Элайдж.
— Очень хорошо. Но мне любопытно узнать вот что: если бы вы услышали, что я внутри закричал, вы бы вошли?
— Немедленно, сэр, — ответил Жискар.
— Хотя вы запрограммированы не входить в Личные?
— Необходимость защитить человека — и особенно вас, сэр, доминировала бы.
— Да, партнер Элайдж, — подтвердил Дэниел.
— Рад это слышать, — сказал Бейли. — Перед вами Сантрикс Гремионис. Мистер Гремионис, перед вами Дэниел и Жискар.
Оба робота учтиво наклонили головы. Гремионис только взглянул на них и небрежно приподнял руку. Он и не подумал представить своего робота.
Бейли посмотрел по сторонам. Дневной свет заметно померк, ветер дул порывами, воздух стал прохладнее, солнце совсем исчезло за темными облаками. Все было подернуто мрачностью, но она не подействовала на Бейли, который продолжал упиваться тем, что благополучно вышел из Личной. Ему понравилось оказаться во Вне! И настроение у него сразу улучшилось. Конечно, случай особый, но начало положено, и он, бесспорно, одержал победу!
Бейли уже обернулся к Гремионису, чтобы продолжить разговор, и тут краем глаза уловил какое-то движение. По траве в сопровождении робота шла женщина. Она приближалась, но на них даже не смотрела — ее целью явно была Личная.
Бейли протянул руку, словно намереваясь остановить ее, хотя их разделяло расстояние еще метров в тридцать, и буркнул:
— Разве она не знает, что это Личная для мужчин?
— Что-что? — переспросил Гремионис.
Женщина все приближалась, и Бейли смотрел на нее в полном недоумении. Затем робот отошел в сторону, а женщина вошла в строение.
— Но ей же туда нельзя! — растерянно пробормотал Бейли.
— Почему? Это общественное удобство.
— Так для мужчин же!
— Для людей, — поправил Гремионис, совсем сбитый с толку.
— Обоего пола? Вы что-то путаете.
— Вообще для людей. Я ничего не путаю! А вы как бы хотели? Я вас не понимаю.
Бейли отвернулся. А он-то еще несколько минут назад думал, что заговорить с кем-то в Личной — это предел невоспитанности, всего, что недопустимо!
Даже попытайся он придумать что-нибудь похуже, кошмарная возможность столкнуться в Личной с женщиной ему бы даже в голову не пришла. Земные обычаи требовали, чтобы он полностью игнорировал присутствие других мужчин в обширных Личных планеты, предназначенных для общего пользования. Однако никакие обычаи или условности не помешали бы ему узнать женщину, пройди она там мимо него.
Что, если бы пока он был в Личной, туда вошла бы женщина — спокойно, равнодушно, вот как сейчас эта?
Или, хуже того: что, если бы он вошел в какую-нибудь Личную и наткнулся там на женщину? Нет, он не представлял, что с ним было бы. Никогда раньше даже возможность такой ситуации ему в голову не приходила, самая мысль о ней была невыносима.
А фильмокниги его и об этом не предупредили! Он взялся за них, чтобы заранее ознакомиться с аврорианским образом жизни и не попасть впросак, а они умалчивали о самом важном!
Как же он сумеет распутать все узлы загадки, в которую превратилась смерть Джендера, если на каждом шагу спотыкается о собственное глубочайшее невежество?
Всего минуту назад он торжествовал из-за крохотной победы над ужасами Вне, а теперь его сокрушало сознание своего невежества во всем, даже в природе этого невежества. Именно в эту секунду, отгоняя от себя картину того, как женщина пересекает воздушное пространство, недавно занимавшееся им самим, он чуть было вовсе не отчаялся.
И снова Жискар сказал (причем так, что в его словах, если не в тоне, можно было услышать сочувствие):
— Вам нехорошо, сэр? Вы нуждаетесь в помощи?
— Нет-нет, — пробормотал Бейли. — Я чувствую себя нормально… Но пошли отсюда. Мы загораживаем вход. — Он быстро направился к их машине, которая стояла на площадке за дорожкой. По другую сторону от нее Бейли увидел двухколесную машинку с двумя сиденьями — ролер Гремиониса, решил он.
Тут он сообразил, что его угнетенное настроение усугубляется обыкновенным чувством голода. Время обеда давно прошло, а у него во рту и крошки не было. Он обернулся к Гремионису:
— Давайте поговорим. Но, с вашего разрешения, поговорим за едой. То есть если вы еще не обедали… и если готовы пообедать со мной.
— Но где?
— Не знаю. Где едят в Институте?
— Общественная столовая исключается, — сказал Гремионис. — Там мы не сможем поговорить.
— Так что же делать?
— Пойдемте ко мне, — сразу сказал Гремионис. — Конечно, мой дом не так роскошен, как многие тут. Я же не администратор! Но у меня все-таки есть несколько прилично функционирующих роботов и найдется, чем вас угостить. Вот что: я поеду на ролере с Брандиджем… ну, с моим роботом, вы понимаете, а вы поезжайте следом. Только помедленнее, но я живу всего в полутора километрах отсюда, и поездка займет две-три минуты, не больше.
Он бросился к ролеру почти бегом. Бейли проводил его взглядом: в Гремионисе ему почудилась какая-то юношеская порывистость. Естественно, возраст космонита было нелегко определить — внешне космониты мало менялись с возрастом, и Гремионису вполне могло быть лет пятьдесят. Но вел он себя как юноша, почти как земной подросток, хотя Бейли не мог бы точно определить, откуда возникало такое впечатление.
Он обернулся к Дэниелу:
— Ты знаком с Гремионисом, Дэниел?
— Сейчас я увидел его впервые, партнер Элайдж.
— А ты, Жискар?
— Я видел его один раз прежде, но мимоходом.
— Ты что-нибудь знаешь про него, Жискар?
— Ничего — кроме того, что лежит на поверхности, сэр.
— Возраст? Характер?
— О них мне ничего не известно, сэр.
