26
Некоторые довольно часто посещаемые мною информационные порталы сообщили в те дни немало интересных для меня фактов. Так я узнал там неожиданно много нового о Вальке и о себе самом. Я, оказывается, являюсь особо опасным уголовником-рецидивистом со стажем. Вырезав наиболее интересные места, я распечатал их, чтобы потом показать Валентине. Наверное, придется подавать на писак в суд, за ложь, клевету, извращение фактов и моральный ущерб. Может я еще, и заработаю на этом.
«В конце прошлой недели в Москве обокрали квартиру известного молодого адвоката — Валентины Никоненко. Как нам сообщил осведомленный источник, Валентина Игоревна стала знаменита тем, что она еще не проиграла ни одного судебного процесса, все дела ведет очень жестко и никогда не идет на компромиссы, пытаясь добиться полного оправдания подзащитного. Что интересно, обычно она добивается своего, целиком «разваливая» следственное дело.
По словам пострадавшей, неизвестные, взломав замок входной двери, проникли в ее квартиру на улице Варги и похитили семь тысяч долларов США, пятьдесят тысяч рублей, две норковые шубы, ювелирные украшения и переносной компьютер и устроили пожар. Общая сумма ущерба составила около миллионаи ые рублей. Возбуждено уголовное дело…»
Но то было еще не самое интересное!
«…В прессе муссируются слухи о некоем бой-френде Валентины Никоненко — популярного, хотя и начиающего молодого адвоката. Бытует мнение, что она за всю свою адвокатскую практику не проиграла ни одного процесса. Это — одна из легенд, которую сама адвокат охотно о себе же и распространяет. Фамилия ее бой-френда не называлась, но все уверенны, что элегантная защитница в свое время лишилась работы (она в прошлом — следователь) именно из-за этого таинственного незнакомца. Нашим журналистам удалось установить личность человека, который ранее лишил Валентину работы в прокуратуре. Это некто Алекс (он же Alex89) — личность в Интернете скандально известная. Родился в Москве, и имел хорошие перспективы, но рано связался с фарцовщиками на знаменитой «плешке» на улице Горького. Затем этого ему показалось мало. Скоро пошли мошенничества и преступления в сфере высоких технологий и при помощи оных... В результате исправительно-трудовой стаж «Алекса» составил энное количество лет по статьям 147, 144, 195 и 174 УК РСФСР. После последней отсидки, он вернулся в Москву, и с тихой радостью обнаружил, что в родном городе можно жить богато и счастливо, примкнув к одной из организованных преступных группировок, поделивших столицу в 1990-х годах. По слухам, Алекс никогда не брезговал компьютерным бизнесом в самых гнусных его проявлениях. Возможно, это и сблизило бандита с экс-следователем. Но догадывается ли адвокат Валентина Никоненко, с кем на самом деле ее связала судьба — большой вопрос…»
Интересно, кто им подбросил про меня всю эту гнусную чушь? Ведь вранье же, от первого до последнего слова вранье, и опровергнуть эту клевету — проще некуда! Или их кто-то решил крупно подставить, или некто убежден, что я уже ничего предпринимать не буду, а мое имя, облитое грязью, никакого впечатления не произведет, если я куда-нибудь обращусь по другому поводу. Кто-то не верил, что я буду «отмываться».
Эту информацию надо было обязательно с кем-то обсудить. Естественно, что, несмотря на запрет, я взял все распечатки и бросился к «своему адвокату». Я так привык к ней за последнее время, что недолгое ее отсутствие уже сильно меня угнетало.
Бабулька в белом халате казалось абсолютно неумолимой и неприступной крепостью.
— Вы к кому, молодой человек? Сейчас нельзя!
— Мне нужна Валентина Никоненко, из триста пятой палаты.
— А вы ей кто?
— Я ее друг.
— Мы даем справки только родственникам. Тут всякие ходят. Покажите документ!
— Это еще зачем?
— У нас правила! Будете хулиганить — охрану вызову!
— Может, мы как-нибудь договоримся?
— Я тебе сейчас договорюсь! Эй! Коля!
— Эх вы… Мы должны были бы пожениться, но она почему-то попала в больницу...
— Вы уже подавали заявление в ЗАГС?
— Нет.
— Тогда извините. Ничем не могу вам помочь. Пусть приходят родственники.
— Вот.
Я положил на стол бумажку в пятьдесят долларов. Зеленоватая купюра пропала в мгновенье ока, и произвела магическое действие. Бабка вдруг преобразилась, как по волшебству.
— Сынок, я тебя сейчас проведу в ее палату. Это на третьем этаже.
— Да знаю я…
— Вы, правда, почти женаты? Ты уж извини, мня старую…
— А чего бы я вам тут «зелень» раздавал?
— Сынок, ты держись. Ты молодой еще…
— Что-нибудь с Валей? — Мой голос дрогнул. Лифт остановился на третьем этаже.
— Вот ее палата. Койку уже освободили.
— Что случилось? — Язык у меня вдруг стал как ватный.
— Наркоз она не перенесла. Сверхчувствительна была. — Потом, явно повторяя чужие слова, бабка добавила, — индивидуальная непереносимость к такому наркозу встречается только у каждого тысячного больного. Это очень редко, но бывает. Иногда случается, все ведь под Богом... Никто же не знал... Ничего сделать так и не смогли. Не откачали.
«Какой наркоз? Зачем ей наркоз, если все уже давно сделано?» Я так и не задал этих вопросов. Они застряли где-то внутри, и я уже ничего не смог произнести. Мое горло неожиданно сжал болезненный спазм. Дверь палаты я так и не открыл, и внутрь не вошел. Не слушая доносившиеся до меня бабкины причитания, и ни на кого не глядя, я бросился в сторону лестницы…
…Вот и троллейбусная остановка по Ленинскому проспекту. Еще порядочно ехать до метро. Я постарался впасть в спячку, и ждать троллейбуса, ни о чем не думая и ничего не воспринимая. Но это не так просто, отключить свой мозг. Окружающее продолжает фиксироваться и запоминаться. Вместо моего троллейбуса, сначала подкатил ненужный мне автобус, как развязный юнец на роликовых коньках. Ждущие его пассажиры сразу же радостно метнулась к нему. Но, почему-то ожидаемой мною давки, не произошло. Сначала из автобуса высадился юный кавалер, который ловким и несколько балетным движением подставил руку своей юной даме. Та привычно, почти не глядя на него, спускалась, не забывая при этом чарующе улыбаться. За ними сошли еще один парень и еще одна девушка, составив при выходе ту же конструкцию. Вторая юная дама спускалась очень ответственно и осторожно, напряженно улыбаясь, вглядываясь себе под ноги. Своим нехитрым и умненьким личиком она мне напомнила отличницу, у которой только физкультура слегка хромает. Параллельно со всем этим, в другой половине автобусной двери, тяжело, медленно и поэтапно спускалась старуха. Я помог ей выбраться. «Спасибо, спасибо, — автоматически пробормотала она уже на тротуаре, не глядя на меня, и не в силах справиться со все накатывающей и накатывающей одышкой. — Спасибо». Вероятно, она добиралась до поликлиники.
