– Мартин! – позвала его.
Он замолчал и посмотрел на меня. И чем дольше смотрел, тем тревожнее мне становилось. А затем резкие черты лица мага начали плавиться, сменяясь другими, навсегда впечатавшимися в память. Рено. Алертийский менталист.
Резко проснувшись, обнаружила, что простыня подо мной сбилась, а сорочка намокла от пота. Сердце рвалось из груди. Настоящий кошмар. Давно они мне не снились. Взглянув на часы, стоявшие на прикроватном столике, я убедилась, что уже вечер. Но спать больше не хотелось. Приняв ванну, оделась в домашнее платье и спустилась вниз, чтобы сделать ромашковый чай. Нужно было как-то себя успокоить. Но до кухни так и не добралась. В дверь позвонили. И я даже догадывалась, кто это может быть.
Открыв дверь Шефнеру, придала лицу самое виноватое выражение.
– Простите, я забыла отправить вам записку.
– О, вижу, вы уже в чуть лучшем настроении, – заметил менталист.
– У меня все хорошо, – подтвердила я.
Во взгляде его отобразилось сомнение.
– Вы позволите мне войти? Если я буду стоять у вас на крыльце, могу привлечь внимание.
Это была не лучшая идея – впускать мага в дом. Но я кивнула и пропустила его внутрь. Глава СБ направился в гостиную, но я остановила его.
– Давайте поговорим в кабинете, если не возражаете.
Если Шефнер и удивился такому странному выбору, то не подал вида. И к лучшему. Не объяснять же, что воспоминания о том, как он прижимал меня к себе в ту ночь, когда заночевал здесь, волнуют меня. Хотя в его автомобиле я теперь тоже буду смущаться. Поэтому сейчас самое главное – не создать неловких воспоминаний такого рода о кабинете.
В этот момент в коридоре появилась Кати. Увидев Шефнера, она несколько растерялась. После смерти деда поздних гостей в доме больше не было.
– Вам… принести что-нибудь? – запинаясь, спросила служанка. – Может, вы будете ужинать? Или чай?
Я кинула вопросительный взгляд на Шефнера.
– Мне кофе. Спасибо, Кати.
– Я буду ромашковый чай. И те бисквиты, что ты испекла вчера.
Пить успокаивающий чай рядом с Шефнером было так же эффективно, как прикладывать к отрубленной конечности подорожник, надеясь, что заживет. И все же я не стала изменять своему выбору. В конце концов, я всегда могу добавить в чай коньяка, хотя редкая получится гадость.
Решила не прятаться за массивным письменным столом и уселась в одно из кресел, стоявших друг напротив друга.
– Вижу, я перестал вызывать у вас… такую резкую антипатию.
– Простите. Мое состояние не было связанно с вами.
– Я рад, – ответил маг и посмотрел на мои руки, – что вы стали чувствовать себя в большей безопасности.
А ведь точно – на мне не было ни одного артефакта. Даже ментальных, которые я не снимала и ночью. Видимо, в моем взгляде отразилась паника, так как Шефнер поспешно сказал:
– Вы можете сходить за своими артефактами, если вам будет так привычнее.
Я заставила себя успокоиться. В конце концов, если Шефнер захочет мне навредить, он найдет способ это сделать. Но он друг, а не враг. Пусть даже и очень опасный друг.
– Нет, я справлюсь. Тем более дед говорил, что нельзя надеяться только на магию.
Мартин посмотрел на меня с подозрением:
– Это какая-то проверка?
Я помотала головой. Он поерзал в кресле и уточнил:
– Ловушка?
Я подавила нервный смешок.
– В кабинете есть, конечно, артефакты, но ни один из них не направлен против вас.
– Какие удивительные… метаморфозы, – пробормотал Шефнер. – Мне начали доверять. Видимо, завтра утром все преступники, которые находятся в розыске, придут сдаваться.
Я пожала плечами. Дескать, думайте что хотите. Менталист вздохнул.
– Тогда я обязан оправдать ваше доверие. Позвольте задать еще один вопрос. Мне кажется, вы сильно встревожены. Это из-за случившегося утром или что-то еще?
– Что-то еще, – неохотно ответила я.
– Вас снова мучают кошмары?
Врать не было смысла.
– Да.
– Я могу вам помочь?
Внутри меня вновь всколыхнулась тревога, но я заставила себя успокоиться.
– Нет. Я сама справлюсь.
– Хорошо, – покладисто ответил Шефнер. – Я хотел поговорить о том, что произошло сегодня утром. Мне казалось, что я почувствовал в автомобиле небольшой всплеск магии. Возможно, один из ваших артефактов?
Пришлось признаться, хотя я старалась говорить как можно менее конкретно.
– Был испорчен только один ментальный артефакт? – уточнил маг, сделав вид, что не заметил пауз в моем рассказе.
– Я пока не проверила все остальные.
– Сделайте это сейчас. Меня беспокоит, что вы можете случайно попасть под воздействие других чар.
Когда я вернулась, в руках Шефнера уже была чашка кофе, а на столе остывал мой чай. Помимо тех артефактов, что были на мне вчера, я принесла и защитные очки, подаренные когда-то менталистом.
– Я настроила их на работу с тонкими чарами, – пояснила на вопросительный взгляд. – Теперь использование очков позволяет видеть плетения чар лучше и яснее, притом не только артефакторам.
Шефнер восхищенно улыбнулся:
– Вы чудо, София! Я знал много хороших артефакторов, и ваш дед был талантливейшим из них. Но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из них чаровал так легко, как вы. Будто для вас это так же естественно, как дышать или разговаривать!
Благосклонно кивнула, принимая комплимент, хотя в душе чувствовала себя так, будто меня удостоили сейчас звания мастера.
– Вы сможете создать еще несколько подобных экземпляров, если я принесу исходники? СБ неплохо вам заплатит за возможность владеть артефактами, способными обнаруживать чары. На покупку автомобиля точно хватит, – тоном змея-искусителя сказал менталист.
– Если у меня будет время, – туманно пообещала, подавив желание вытребовать с главы СБ контракт на поставку артефактов прямо здесь и сейчас. Нет, жажда денег и славы точно до добра не доведет.
Надев очки, я сосредоточилась на артефактах. Сначала со всей предосторожностью изучила браслет и подтвердила:
– Он сломан и едва ли подлежит починке.
– Что именно с вами произошло?
Разъяснять Шефнеру, что артефакт усилил мое собственное желание, не хотелось. Ведь это я его обвинила в похоти и применении магии, а оказалась виновата во всем сама.
– Интереснее не что, а из-за чего. Артефакт смог повлиять по причине того, что плетение ментальных чар почти рассыпалось. И что-то повлияло на него извне. Есть у меня одна догадка, но прежде чем ее озвучить, я хочу проверить другие вещи.
С другим ментальным артефактом, медальоном, все было в порядке. Три кольца, которые я носила на левой руке, тоже оказались в хорошем состоянии. А вот те, что были на правой, довольно сильно пострадали. Одно кольцо почти разрядилось, а серебро, из которого оно было сделано, потускнело и стало более хрупким и ломким. Артефакт можно было выкидывать – починке он не подлежал.
