— Теперь съешьте его, — сказал я, рассмотрев обрывок.
03.06, Моль
Забрав ДНК, дагарцы выполнили и свою часть сделки. Долорес получила личные дела Командора, Опоссума и Дэн Эньлая, находившегося вместе с двумя первыми на базе возле HIP789067. Последний теперь работал инструктором в детской школе космоплавания на Моле — обитаемой планете, расположенной в десятке тысяч световых лет от зоны Эола. Долорес подумала, что если бы человек захотел держаться от эолийцев как можно дальше, он выбрал бы именно эту планету.
Из всех обитаемых планет Моль является самой близкой к центру галактики, поэтому ее жители считают, что именно они первыми доберутся до ядра. Точнее, не жители, а их дети. Взрослые жители знают, что вблизи ядра радиационная активность настолько высока, что ни одно живое существо там не выживет. Но детям никто не может запретить мечтать, и они записывались в школу к Дэн Эньлаю. Там они тренировались подлетать к сверхтяжелым черным дырам и маневрировать среди свехэнергетических плазменных джетов.
В качестве дыры и джетов сегодня выступал действующий вулкан на одном из островов обширного мольского океана.
Густая атмосфера молочного цвета скрывала поверхность планеты целиком. Тем не менее, местопребывание Дэн Эньлая можно было определить без приборов. Дым и пепел, вырывавшиеся из жерла вулкана, пробивали облака и были хорошо видны из космоса. Долорес подняла арендованный флаер над облаками и, не глядя на навигатор, устремила машину в сторону зловещего пепельного столба.
В пяти километрах от жерла она сбросила скорость, опустилась под облака и начала облет вулкана по кругу.
–Эй, седьмой, кто тебя так учил летать? — раздалось в наушниках.
Наверное, она влезла на частоту школы.
— Седьмой, тебе говорю, — настаивал Дэн Эньлай, — и зачем ты только взял эту рухлядь. Выравнивай и садись на точке. Придется объяснять все сначала. Команда всем, — повысил он голос, — садимся на исходной. Клоун в желтой семерке объяснит нам, почему вблизи черной дыры нельзя летать по радиусу.
— Ему голову оторвет от попы, — подсказал детский голос.
— Правильно, Шелли… кстати, ты, желтый на семерке, что-то не нахожу тебя в списке.
Долорес обратила внимание, что ее флаер окрашен в желтый, а бортовой номер оканчивается на 07.
Вот так совпадение, подумала она.
Тут она увидела, как параллельным курсом летит небольшой флаер и машет ей короткими крыльями.
— Желтый, за мной, — скомандовал Дэн Эньлай.
Все равно я собиралась с ним встретиться, подумала Долорес, и подчинилась приказу.
Они сели на поляне у границы прибрежных дюн. Рядом, одновременно с ними, приземлилось еще восемь машин. Долорес выбралась в высокую траву. Вскоре ее окружили дети.
— Тебя кто учил так летать? — спросил мальчик лет двенадцати, в точности воспроизведя интонацию своего наставника.
— Она не из наших, — догадалась девочка, в которой Долорес по голосу опознала Шелли.
— Действительно, не из наших, — Дэн Эньлай возник словно из-под земли. Долорес не видела, как он подходил, хотя пристально высматривала его среди травы.
— Как я вас учил приближаться к незнакомому флаеру? — продолжил он, обращаясь к детям. — Что если бы это была не симпатичная леди, а злой инопланетянин?
Долорес получила присоской в грудь от Шелли.
С ней поступили как с симпатичной, но лишней леди или как со злобным инопланетянином?
— Извините. — Он отобрал у девочки оружие. — Я их этому не учил. Эньлай, — он протянул руку.
Агент пожала руку и представилась. Свою принадлежность к Интерполу она озвучила почти шепотом. Дэн Эньлай повернулся к детям:
— Все к машинам. Проверка технического состояния по плану пять.
Дети удалились с крайне недовольным видом.
— Что значит «план пять»? — спросила Долорес.
— Это означает, что надо съесть бутерброды, которые им приготовили в дорогу родители. Пришлось включить еду в техническую программу, иначе есть вовремя их не заставишь. Кстати, у меня тоже найдется, что пожевать. И кофе в термосе.
От кофе Долорес не отказалась. Они уселись на крыло его флаера.
— Я знал, что кто-нибудь из ваших сюда доберется, — произнес Дэн Эньлай, рассматривая горизонт.
— Почему?
— Из-за смерти Опоссума, разумеется.
— Вам что-то об этом известно?
— Только то, что было в новостях.
— Вы встречались с ним после отставки?
— Нет. Мы расстались не очень хорошо, как вы, наверное, уже знаете.
— В деле есть доклад о вашей ссоре — с ним и Дином Олафсеном, который известен нам как «Командор». Но там не сказано, в чем именно вы их обвиняли. На базе ДАГАРа в системе HIP789067 есть чей-то автограф, утверждающий, цитирую, «Командор — продажное дерьмо». Олафсен был на этой базе только с вами и Опоссумом. Мне кажется, что надпись сделали вы. Расскажите мне об этом.
— При увольнении я дал слово не распространяться о той истории.
— Опоссум мертв. Навредить Командору больше, чем он сам себе навредил, вы не сможете. Его обвиняют в захвате кораблей и заложников, вымогательстве, разбое и причинении ущерба. Нам нужно знать, с чего все началось.
— Командор… он хотел, чтобы его так звали. Он был нормальным парнем до какого-то времени. Опоссум был другим с самого начала. По природе он был карьерист, а какая карьера в ДАГАРе? Галактическая разведка, в сущности, для энтузиастов. Это не флот и не Интерпол. Нагрузки большие, срок службы короток. Пенсию получил и вперед, инструктором куда-нибудь или в охрану. Состояния тоже не заработать. Точнее, нельзя было заработать, пока не подвернулись эолийцы. Я не знаю, что они с Командором для них делали. Если бы знал, моя судьба сложилась бы по-другому. Но я видел, как с ними расплачивались холтинскими алмазами. Потом, на той базе, я подслушал их разговор. Из него было ясно, что они сидят на зарплате у Эола. Они и меня прощупывали насчет сотрудничества. Помню, мне как-то удалось отшутиться. Идти на конфликт один против двух на богом забытой станции… в общем, я испугался. Они легко могли устроить мне несчастный случай. Перед самым отлетом я выцарапал ту надпись. Мне хотелось хоть как-то им досадить. Они эту надпись не видели. Потом, следующая смена им сообщила. Началось разбирательство. В результате, в отставку подали все: и я, и Олафсен и Опоссум. В ДАГАРе принято тихо избавляться ото всех сторон конфликта. Разведка должна быть как семья — никаких трений, один за всех и все за одного.
— От кого они получали алмазы?
— Был один тип по имени Макмайер. Кажется, тоже из бывших дагарцев. У него была компания на Приме, торговал чем-то с Эолом. Вот он им и платил.
