один раз пытались зафиксировать процесс экспериментов, но шеф при помощи Р-16-го и домовой системы без особого труда блокировал их попытки. Он не собирался делиться с ними своей кухней, разве, что – результатами. Но, после того как сам он начал все больше походить на робота, то решил, что делиться и результатами незачем. Если можно успешно и самому жить в космосе, и создавать кибер-оборотней. Знай только, складывай денежки за то, чтобы заселять другие планеты!
Всю радость поломал Додик. Перерождение не только не завершилось, но и данные последнего эксперимента были стерты из маниры. Теперь шеф то становился нелюдем, то проваливался обратно в человеческую сущность.
Что за головная боль!
Шеф явился на бандитскую малину не в настроении, и сразу сложил у дверей несколько трупов. Он не собирался уничтожать Додика до тех пор, пока не узнает, что за изменения тот внес в маниру. Но у Додика после общения с тенью Р-16 развился комплекс защитника человечества. И он принялся яростно убивать нелюдя. Доубивался до того, что шеф вылетел из своей супернавороченной новой шкуры и снова стал нашим общим начальником. Способным отдавать приказы роботу.
Первое, что он сделал, вернувшись в человеческую суть, это уничтожил тела своих спонсоров. А потом отправился разбираться со мной и Додиком.
Кто помнит, что я не только наладчица, но и робопсихолог? Отдел кадров и шеф.
Он не мог вызвать Маринку, чтобы та промывала Додику мозги. Он велел это сделать мне, причем, в своем присутствии. Когда я посмотрела в честные глаза Додика и подумала о том, что этот чокнутый робот успешно спас не только мою и свою жизнь, но возможно, и все человечество…
Короче, Додик успешно рассказал нам, с кем спит секретарша шефа, сколько украл из фирмы наш бухгалтер, чем закончился новый полицейский сериал, и сколько на самом деле стоит моя помада. Когда он начал рассказывать, кто расфокусировал кондиционер в «шмеле», шеф опять перевоплотился в супера, и они опять сцепились. Если бы шеф убил Додика, думаю, жизнь моя закончилась бы в том же подвале. Но тут робот внезапно вспомнил температуру, которая была выставлена в манире, и к шефу вернулся человеческий облик.
Теперь я управляю фирмой в нашем городе, а раз в полгода шеф возвращается из командировки, чтобы узнать, не припомнил ли Додик что-то еще. Нестабильность не позволяет шефу окончательно перебраться на жительство в космическую колонию, хотя это было бы кстати.
А я временами думаю обо всем этом, и не могу прийти к окончательному выводу: нужно ли мне на самом деле стереть Додику память или же, наоборот, оживить ее. Я почти уже забыла объятия шефа, но иногда все-таки думаю, было бы это наслаждением: влепить пулю в его медный лоб?
Не давайте скалярии пистолет!
Висеть на светильнике можно. Но недолго! Поэтому Ивушкин грохнулся с потолка вместе со светильником, но не на паркет, а на ковер с толстым ворсом. Повезло еще, что кресло с деревянными подлокотниками оказалось почти в стороне.
– Убью, зараза! – громко сказал Ивушкин. – Поймаю – убью!
Стремянка, так внезапно выбитая из-под ног электрика, теперь лежала на хозяйском аквариуме, к счастью, не на стекле, а на металлической раме с полкой, которая удар выдержала.
– Убью, зараза! – жалобно повторил Ивушкин. – Тебя не было в заказе!
Электрик потер соприкоснувшийся с ножкой кресла локоть, поднялся, нашарил сумку с инструментами. В сумке лежала аккумуляторная дрель.
Переступив через коробку светильника, Ивушкин наугад вытянул руку с дрелью и крикнул:
– Иди сюда, сволочь! У тебя сейчас должна быть подзарядка!
Куда можно спрятаться в гостиной? Узкий диван под стеной, ковер, два кресла у камина, телеэкран над ним, кадки с комнатными растениями по углам комнаты. Ну, еще у окна аквариум с полосатыми плоскими рыбами. Зевают, хватают воздух, потому что аэрация отключена, дом обесточен. Работает электрик. Работал.
Стремянка упала на раму над аквариумом, державшую на себе вазоны с лианами. От толчка на паркет просыпалась почва и слетела пара зеленых листьев. Все же просматривается?!
У окна шевельнулась тяжелая портьера. Ивушкин шагнул, не отводя наведенного жала сверла, положив палец на кнопку пуска.
– Выходи, урод!
Портьера медленно сдвинулась, поползла в сторону, Ивушкин судорожно дернул пальцем, дрель завыла, грозно вращая сверлом, но тут же смолкла. За портьерой оказался знакомый лопоухий парень, который испуганно таращил из отражения голубые глаза, и тянулся к себе дрелью. Высокое зеркало в деревянной раме стояло на подоконнике, закрывая нижнюю треть окна. Зачем здесь зеркало? Ивушкин передернул плечами и опустил дрель. Рано. Потому, что в отражении за спиной парня мелькнул коричневый силуэт.
Ивушкин рывком обернулся.
– Обижаются только дураки!– ехидно сказал РБУ-9 и выхватил у электрика дрель. Завыло, вращаясь, сверло. Ивушкин попятился.
– Да я не обиделся! – быстро сказал он. – Может тебе подзарядиться надо?
Робот бытовой универсальный отключил дрель. На его коричневом корпусе все еще торчали веточки, отчего Ивушкин понял, что настоящая пальма в комнате все-таки была одна.
– У РБУ – хорошие аккумуляторы! – сообщил робот. – А ты зачем у меня работу отбиваешь?!
– Электрик я! – сообщил Ивушкин.– Хозяин твой нанял, чтоб я проводку сменил.
– Я бы сменил! – РБУ подошел ближе. – У меня прекрасные программы!
– Ну, не знаю! – Ивушкин в отчаянии поглядел на дрель.– Задание у меня от фирмы: пока хозяин в отъезде, сменить проводку в этой комнате.
– Подними руки! – РБУ сунул металлические щупальцы в карман синего комбинезона Ивушкина, вытащил карточку заказов, считывая, щелкнул над ней. – Даже и правду говоришь!
– Я всегда говорю правду!– Ивушкин забрал пластиковый прямоугольник, сунул обратно в карман. – Я могу продолжить?
– Продолжай! – РБУ небрежно опустил дрель на ковер и откатился в угол, снова принимая вид домашнего растения.
Ивушкин сделал вдох-выдох и пошел за стремянкой. Скалярии лениво таращились через стекло аквариума, пока человек осторожно снимал лестницу, чтобы вернуться с ней в центр комнаты. Упавший с потолка светильник почти не пострадал, только узорная решетка слегка перекосилась. Но электрик, особо не церемонясь, выгнул ее обратно.
Но едва Ивушкин, в одной руке держа светильник, в другой сумку с инструментами, полез на стремянку, а за спиной распахнулась дверь.
– Стоять! – гаркнул чей-то голос.
Ивушкин покорно застыл на третьей ступеньке.
– Слезай!
Стремянка почему-то покачивалась или это ноги дрожали, но Ивушкин спустился.
Если бы ему вздумалось кому-то описывать вновь прибывших гостей, то он сразу бы сказал, что один из них похож на киноактера. Из тех, что играют мелких уголовников. То есть щуплый, небритый, в брюках на размер больше, чем надо,
