Лишь бы в стволе был патрон! – промелькнуло у Хикэри, пока указательный палец Чхун выбирал холостой ход спускового крючка.
– Янло! [9] – успел сказать тот, которого назвали Сато, и начал медленно-медленно, словно ему вдруг парализовало все мышцы, тянуться к болтающемуся на поясе револьверу. Второй опешил от необычности ситуации, в которой уже пойманная добыча не только сбежала, но и, кажется, готовится сопротивляться, и впал в ступор. Чтобы достать пистолет из кобуры, застегнутой (только в дурацких фильмах и дорамах оружие носят в открытой кобуре иначе вылетит в момент), требовалось секунды три. Но столько времени давать ему кореянка не собиралась.
– Ага, он самый! – передразнила Чхун, вдавливая в курок указательный палец. Бабах! По ушам ударил грохот двух выстрелов, отразившегося от стен, перед глазами полыхнуло огнем и, сверкнув блестящими боками, неспешно прокувыркалась отброшенная затвором гильза. Бросив придерживать лысого (тот упал мешком на пол) кореянка стала переводить ствол на последнюю цель. но она не успевала. Тот преодолев первоначальный шок, с меняющимся лицом где растерянность сменялась смесью страха с яростью, вырывал руку из-за пазухи куртки. Японский стилет поставил точку в карьере криминального элемента. Так и оставшийся безымянным тип, не успев даже до конца вытащить пистолет, стал плавно заваливаться набок. Время резко ускорилось, возвращаясь в привычный ритм. Чхун дернулась едва успевая уйти в сторону от падающего насильника. Откатившись в сторону, замерла на полу, взяв на мушку дверь. Шли секунды… Но никто не торопился ломиться в дверь. Топота и сирен тоже слышно не было. Хотя какие сирены? Сомнительно что прошло больше минуты с момента первого выстрела.
Эй – ты в порядке? – осведомилась Чхун. Нам пора валить – если будем так сидеть то точно дождемся еще кого-нибудь. Осторожно поднявшись, и не опуская пистолет, она подошла к двери не обращая внимания, что из одежды на ней только туфли. Заперто…
– Хорошо… – изрекла кореянка. С одной стороны… Но вот с другой стороны… Нужно убираться как можно быстрей. Если нас поймают над тремя трупами с оружием в руках – доказывай потом что ты не шлюха, повздорившая с клиентом.
– Т-ты… ты права… А если еще ствол где то засветился – вспоминала Хикэри эпизоды полицейских детективов увиденных ею когда-то.
Стон смешанный с самой грубой бранью заставил ее замереть.
Дергаясь в агонии, лысый смог вырвать стилет-заколку и сейчас отчаянно пытался вздохнуть, пуская кровавые пузыри. Подойдя поближе, Чхун вскинула пистолет и прекратила его бесполезные потуги, всадив третью пулю прямо в рану. Тот в глаз которого влетел стилет Хикэри дергаться не пытался, а лишь глухо стонал. – Ты сама или мне? – деловито осведомилась кореянка. Да – вижу ты не в настроении…
Если бы Чжун видела себя со стороны!
Почти обнаженная девушка деловито приставляет дуло к виску хрипящего парня и спускает курок.
Хикэри застыла глядя на почти обезглавленный труп.
Чжун повернула ее к себе и яростно поцеловала в губы. Хикэри пришла в себя и кинулась к одежде.
Собрав разбросанную одежду в кучу, Хикэри стала быстро одеваться. Сперва натянула трусики и брюки. Обнаружилось что лифчик пришел в полную негодность, а на блузке не хватает половины пуговиц. Бюстгальтер отправился в карман, блузку кое-как застегнула и прикрыта целой курткой.
Хорошо что костюм красного цвета.
– Сомневаюсь, что случайные прохожие смогут разглядеть на нем кровь… – сообщила Чхун словно прочтя ее мысли. Особенно в такой темноте. Она уже оделась.
Старательно обходя лужи крови, Чхун обыскала убитых. У баракумина кроме бумажника и мобильника – дорогого «Сони» третьей модели обнаружилось две запасных обоймы и нож. В комнате обнаружился портфель с кучей денег.
– Трофеи нам пригодятся, – прокомментировала Чжун.
Не долго думая она вытряхнула из портфеля содержимое. С лязгом на пол упали поверх денег три пистолета. Точнее – два пистолета – обычные для якудза корейские браунинги «тип 36» [10].и револьвер – старый английский «веблей-скотт». Еще выпал глушитель для револьвера.
– «Не слабо вооружились стервецы!!! Понятно и зачем револьвер – глушитель к «корейцу» не присобачить – стало быть хотели кого-то грабить» Решив, что спешкой делу не поможешь, девушки собрали стрелянные гильзы и пуговицы от одежды. Кореянка кинула в сумку найденное оружие и бумажники со стволами мерзавцев.
– Да, если попадемся полиции, то доказать что мы белые и пушистые не выйдет, прокомментировала Хикэри, вытащила стилеты и отдав корейский Чхун, кинула шпильку в карман и достала платок. Постаралась протереть все к чему прикасалась.
Поиски ключей затянулись – она нервничала, ожидая дальнейших неприятностей. Но к счастью опасения не оправдались. Ни сообщники убитых, ни полиция появляться не спешили. Видимо толстые стены приглушили звуки выстрелов, а может предпочти не влезать в криминальные проблемы – но так или иначе случившееся осталось незамеченными.
А – вот и ключи!
– Ну пошли – милая… – и Чхун поцеловала в губы – но не страстно, а нежно – как сестру.
⁂
– Может быть ты расскажешь о себе? – спросила Хикарэ.
Та ответила не сразу подлив гостье чаю….
– В Калифорнии говорят что секс не повод для знакомства – улыбнулась кореянка… Даже двухкратный!
– Но послушай – воскликнула японка. Ты… ты спасла меня – ты убила трех человек ради меня – и так говоришь…
Кореянка поставила чашку и задала вопрос изумивший девушку.
– Ты не христианка случайно?
– Ну да!.. Моя матушка – урожденная княжна Урусова-Вест-Фальская – кем же мне быть?
Чхун рассмеялась.
– И что тогда ты делала в Кабуки-тё?! – «И у меня в постели?», – молчаливо продолжил ее прищуренный взор. – Хотя… – подумала она вслух – У нас в Корейском королевстве православных почти половина, а то и больше – однако же и веселые кварталы не пустуют. Недавно как раз скандал был – главу попечительского совета Сеульской Духовной Академии Святого Михаила в Ихтэмвоне полиция во время облавы прихватила. Прямо с кисэн сняли!
Хикэри лишь пожала плечами. Религиозные вопросы не то чтобы ее совсем не волновали – она скорее не могла определиться… Разумеется ее учили верить в Христа – да если подумать – в наше время странно верить в бога Сусанно напоившего дракона-людоеда сакэ до положения риз или богиню Аметерасу… Но с другой – православные проповеди казались ей уж очень далекими от истории ее народа.
– А почему ты спросила – ну про веру? – осведомилась девушка.
– Ну – понимаешь – протянула Чхун – в православии это же смертный грех – убить даже злодея… А по языческой как батюшки говорят вере – все равно ведь душа переродиться. Ну и разбойника который на тебя покусился убить – даже Будда не воспрещает.
«Да – пусть переродятся они помоечными крысами!»
– Нет… я не про то… – Хикэри растерянно пожала плечами как – то отрешенно подумав (не в первый раз) что этой девушке она обязана честью и жизнью. И что теперь с этим делать?! Ну – приложила она к сердцу ладонь, – просто – я хочу знать – с кем меня свела судьба.
– Хорошо… – кивнула кореянка и отложила чашку хлопнув в ладоши. Звать меня Ким Юн Ми – а Чхун-это мой псевдоним.
– Ты писательница? – не подумав спросила Хикэри.
– Ну ты сказала! – рассмеялась собеседница. Я учусь в академии Кирин.
– Так ты айдол? – челюсть Хикэри только что не отвалилась.
– Ну – пока что наверное нет. Но у меня своя группа. Жаль все диски раздарила…
– Ты приехала на гастроли?! – невольно восхитилась Хикэри.
– Если бы, – вздохнула Ри-Чхун. Мы вашим продюсерам записи высылали, – а те пишут – мол сейчас отношения между империей и королевством не лучшие – так что не выгодно. А когда они были лучшими? Как при Хидэеши началось так и скандалим… Я просто приехала соседей посмотреть, мангу прикупить – у нас Совет по искусству и нравственности опять запретил ввоз книжек из Японии.
