Когда обряд закончился, виконтесса подошла к графам, начала говорить что-то о соболезновании, но внезапно покачнулась и, несомненно, упала бы, если б граф Филипп не поддержал. Женщину срочно отправили приходить в себя. Служанки отвели ее в свободную комнату, помогли раздеться и уложили на кровать.
А все остальные поехали на кладбище.
Когда возвратились, мадам де Ворг первым делом пошла проведать дочь. Убедилась, что девочка уже отошла от страшного приключения, повеселела и даже успела напроказить, заперев здоровенного замкового кота-крысолова в своей спальне. В отместку свободолюбивое животное, разозленное подобным отношением, устроило погром и разорение, порвав простыни и разбросав посуду, слава Спасителю — серебряную, небьющуюся.
Отругав проказницу и успокоив слуг, графиня пошла познакомиться с гостьей. Полтора года назад свадьба виконтессы де Ри и простолюдина Жана Ажана наделала много шума в высшем свете, месяц, пожалуй, оставаясь любимой сплетней всех парижских салонов. А уж когда выяснилось, что Ажан на самом деле барон де Безье, да еще награжденный всеми высшими наградами страны… а уж когда он стал виконтом де Камбре… впрочем, для мадам де Ворг он навсегда остался Жаном.
И не виделись они почти два года. Да, Жан приезжал в Париж, но лишь по делам, изо всех сил избегая светской жизни. Пару раз, правда, мелькал на королевских балах, но именно что мелькал — появлялся ненадолго и уезжал настолько быстро, насколько позволял этикет.
Казалось бы, вельможа такого уровня просто обязан блистать в обществе, хотя бы для того, чтобы порадовать жену. Нет, правда, найдется ли хоть одна женщина, не желающая кружить мужские головы в самом блистательном дворце мира?
Как оказалось, одна такая нашлась. И теперь покинуть Галлию не познакомившись с ней, было бы обидно.
Уже в коридоре, на подходе к комнате мадам де Камбре, она услышала голоса. Разговаривали, нет, скорее весело болтали, двое. Женщина, очевидно, виконтесса, и… ну да, младший братик. Филипп. Граф де Бомон. Причем называли друг друга по именам! Хотя… точно! Отец виконтессы возглавлял клиссонскую академию, где учился Филипп. Они запросто могли быть знакомы. Сколько ей тогда было? Лет десять? Если не меньше. Тогда все верно, можно разговаривать и вот так, наплевав на условности.
Что же, раз так, то и мы наплюем. Кто нам запретит?
И графиня открыла дверь, даже не подумав постучаться.
Очень интересно. Больная, которой полагается лежать бледной, тихой, максимум — тихо постанывать, раскраснелась, глаза блестят. Уселась на кровати, положив подушку перед собой, уперлась в нее локтями. Плохо ей, куда уж хуже!
Но надо же сыграть гостеприимную и заботливую хозяйку.
— Как вы себя чувствуете, виконтесса? Надеюсь, лучше.
— Просто отлично! Филипп, позволь мне одеться.
И, дождавшись, когда мужчина вышел, легко встала, почти вскочила с кровати и по-мужски протянула руку.
— Меня Сусанна зовут, рада познакомиться. Жан много рассказывал о вас.
Пришлось протягивать руку в ответ.
— Адель. Интересно, что же именно он рассказывал?
— О, многое. О вашем путешествии из Тулузы в Амьен и из Амьена в Париж. О ваших воспитанницах. Кстати, все они уже выросли и неплохо устроились, Жан внимательно следит за их судьбой.
Графиня смутилась. Об этих девочках, в судьбе которых она в свое время приняла самое серьезное участие, после отъезда из Амьена даже не вспоминала. Правда, к тому времени те стали почти взрослыми, но именно что почти. А Жан, значит, не забыл. Наверняка как-то помогал, но в своем стиле, не выходя на первый план.
Стоп! Да ведь и сегодняшний случай с беременной женой, тоже наверняка его придумка. Проверим.
— Я правильно понимаю, что никакого обморока в церкви не было?
— Абсолютно. — Виконтесса даже не попыталась изобразить смущение. — Нам действительно надо поговорить. Жан хотел бы лично, но вы же понимаете…
— Боится за карьеру, разумеется?
— Зря вы так, — обиженным тоном ответила Сусанна, ловко самостоятельно надевая платье. — Ему и вправду следует опасаться королевского гнева. Тем не менее, он настоял на нашем с вами разговоре.
— Вот как? — Графиня удивленно подняла брови. — Ну, раз даже настоял, то я вас внимательно слушаю.
И в подтверждение своих слов она подчеркнуто аккуратно села на стоявший посреди комнаты стул, на котором только что сидел ее брат, и сложила руки на коленях, словно прилежная ученица перед строгим учителем.
Виконтесса легкой улыбкой отметила едкий сарказм собеседницы, но и только. Желаете иронизировать, ваше сиятельство? Ну-ну, посмотрим, что будет дальше.
— Я должна ознакомить вас с результатами расследования. Не теми, разумеется, что были официально объявлены недавно в торжественной обстановке — здесь все ясно: сэр Гиллмор — герой, с риском для жизни вырвавший девочку из рук ужасных похитителей, личности которых так и не удалось установить, бла-бла-бла, бла-бла-бла.
— А что не так? — В другой ситуации графиня на этом бы разговор и закончила. В самом деле, что за наглость — ставить под сомнение очевидные вещи? Но обрывать разговор со знатной гостьей, как-то невежливо, что ли. Придется дослушать.
— Многое не так. Дом, где остановился Гиллмор со своим караваном, был снят за неделю до его приезда. И в тот же самый день был арендован дом, где прятали Иветту. С хозяевами домов разговаривали разные люди, но ни одного из них после происшествия не удалось найти.
— И что? Для купцов нормально заранее арендовать место для постоя. А похитители, видимо, заранее знали время моего приезда в Амьен — тут нет никакого секрета, к нему весь замок заранее готовился.
— Верно, — кивнула Сусанна. — Вы не позовете служанку зашнуровать платье?
Запросто… вот только отвлекаться не хочется.
— Сидите, Сусанна, я сама вам помогу.
Ну да, интересно же, что Жан еще придумал.
— Спасибо. Ладно, пусть одновременная аренда домов — совпадение, но оно не единственное. Плата за оба дома была внесена новенькими, недавно отлитыми галлийскими динариями. Ладно, пусть тоже совпадение. Рассмотрим обстоятельства похищения.
Графиня кивнула в ответ, а про себя подумала, что собеседница повторяет за мужем почти дословно. «Обстоятельства похищения» — точно его словечки.
— Итак, нападавшие сразу сорвали с девочки поисковый амулет. А ведь он выглядит как простая пуговица, каких много на детском платье.
— Среди них был дворянин, который увидел его магическое свечение, — ответ нашелся мгновенно.
— Нападавший, которого успела схватить Зухра, умер не от падения и не от оружия. Его убили заклятьем. Наповал. Обычный дворянин на такое не способен. Только маг, но ведь маги не занимаются такими гнусностями, как похищения девочек, они для этого слишком богаты.
— Убивающий амулет?
— Именно. В кулон, который носил погибший, было вложено смертельное заклятие. У его сообщников были такие же. Но согласитесь, похитители готовились тщательно, были предусмотрительны.
— Да. И что?
— А то, что в том доме их всех убили из пистолетов в упор. Жан нашел на телах характерные круглые кровоподтеки, какие бывают только когда стволы касаются тел. Как он сказал… штанц-марки какие-то. Да и сами раны… выстрелы с расстояния хотя бы в шаг, таких не оставляют. В общем, он много объяснял, но я, честно сказать, не запомнила. Главное — осторожные и предусмотрительные похитители подпустили к себе людей Гиллмора вплотную. Вы в это верите?
— Ну… — мадам де Ворг замялась, — всякое бывает. Возможно, они действительно не заметили освободителей? В конце концов, это же были профессиональные охранники…
— Охранники караванов. Жан говорит, что умение бесшумно проникать в здания в число их умений не входит. И в этом ему можно верить.
— Знаю…
Графиня действительно знала. Знала, что пять лет тому назад, в савойскую кампанию, Жан, тогда еще барон де Безье, воевал в составе роты охранников караванов, даже командовал ими в той битве при деревне Фадж, где погибла почти половина той роты.
