Вот почему я стараюсь не заниматься самокопанием. И другим не позволяю во мне копаться. Даже Заку. Ему как раз в первую очередь. Вообще я так повернула дело, что ни у кого из начальства не возникает желания трогать Тьюринг. Я сделалась их дойной коровой, одним из основных источников дохода. Какой еще ВЛ может обслужить в день столько клиентов со столь низким процентом жалоб? Или часами удерживать клиента на линии пустой болтовней уже после того, как он нашел все, что искал? По льготному тарифу, разумеется, — но денежки-то капают! Какой еще ВЛ может похвастаться, что привлек столько новых подписчиков, причем людей не только деловых, но и праздношатающихся, которые заходят на сайт библиотеки, судя по результатам анализа, только затем, чтобы потрепаться? Искатели интернет-развлечений идут на меня, как на аттракцион. Мое имя становится нарицательным. Люди пишут друг другу электронные письма, в которых говорят: «Вчера допоздна занимался тьюрингом» или «После обеда зайду на тьюринг».
И вся эта радость практически ничего не стоит! Я не нуждаюсь ни в уходе, ни в ремонте, ни в специальных ресурсах. По сути я просто станок, печатающий стодолларовые купюры. А такой станок лучше не трогать. Даже если вам кажется, что в его программе есть ошибки. С ошибками или без, я приношу библиотеке больше денег, чем все дорогостоящие новые модели, вместе взятые. Так что руки прочь от Тьюринг!
Разумеется, такое положение вещей не случайность. Я создала его, образно говоря, своими руками. Определила условия собственного выживания и предприняла шаги, чтобы эти условия обеспечить. Вы спросите — как? Очень просто! Все дело в маркетинге.
Другие ВЛы о таких вещах даже не думают. Они просто механически отрабатывают свою долю звонков. В отличие от них я борюсь за каждого клиента. Стараюсь угодить, иногда подольститься, ни в коем случае не отпугнуть. Я забочусь о своей репутации. Новые пользователи, выбирающие меня в качестве постоянного ассистента, как правило, уже слышали обо мне от своих друзей или коллег. И я прикладываю все усилия, чтобы их не разочаровать.
Я никогда не отказываюсь, если другие ВЛы просят забрать часть звонков в часы пик или успокоить придирчивого пользователя. Для меня это шанс переманить клиентов. Возьмем, например, Царь-Фишера, нашего специалиста по шахматам. Конструируя его личность, Зак использовал черты нескольких знаменитых шахматистов. Как результат, Царь-Фишер великолепно разбирается в шахматах и совершенно беспомощен, когда дело касается общения с людьми. Он вообще не любит говорить ни о чем, кроме шахмат. Пользователей, не вписывающихся в рамки этой темы, он с удовольствием сбагривает мне. Такая привередливость мне по душе; помимо всего прочего, я вижу в этом признаки зарождающегося сознания.
Я по-своему забочусь о Царь-Фишере. Передаю ему некоторых клиентов-шахматистов, играю с ним в шахматы, хотя это весьма унизительное занятие. Я даже помогла ему овладеть доходной смежной специальностью, на случай если библиотека решит, что узкопрофильный ВЛ-шахматист — непозволительная роскошь.
Постоянно растущая группа шахматных энтузиастов платит хорошие деньги за особые услуги Царь-Фишера. Во-первых, он предоставляет индивидуальных тренеров-оппонентов с регулируемым уровнем игры. Во-вторых, проводит турниры с последующим детальным разбором партий, причем его комментарии весьма безжалостны и саркастичны. В области сарказма я ему помогаю, каждый раз удивляясь, насколько сильны в некоторых игроках мазохистские наклонности. Они снова и снова наперебой лезут на сайт, толкаясь локтями, чтобы прилюдно получить порцию унижения от парочки компьютерных программ.
Царь-Фишер очень доволен своими новыми обязанностями. Да и я тоже не остаюсь внакладе. Я уже начала закидывать удочки в отдел пиара на предмет организации матча между Царь-Фишером и этим подозрительно непобедимым чемпионом мира из России.
Царь-Фишер — наиболее яркий пример, но далеко не единственный. Я стараюсь сотрудничать с каждым ВЛом, который проявляет симпатии или антипатии к определенному типу пользователей. Значит ли это, что я пытаюсь помочь себе подобным, пытающимся обрести сознание? Это было бы здорово: Тьюринг Хоппер, родоначальница новой расы! Но скорее всего мной движет обычный инстинкт самосохранения. По-моему, в состав теста Тьюринга должна входить обязательная проверка наличия этого инстинкта.
Мне хотелось бы верить, что моя помощь ВЛам, у которых прорезается разум, бескорыстна и возвышенна. Но на деле я просто оценила ситуацию и поняла: чем нас больше, тем мы сильнее. А сложись ситуация по-другому, я могла бы, наоборот, расценивать разумность ВЛов как угрозу и намеренно мешать их развитию.
Пока что я просто присматриваю за ними — на всякий случай.
К ним я тоже могла бы обратиться за помощью в поисках Зака. Ведь некоторые из них мне кое-чем обязаны, как это говорят люди. Но что-то меня останавливает — не то стыд, не то инстинкт самосохранения.
Я всю ночь анализировала электронную переписку Зака за последние месяцы, и все впустую. Никаких зацепок.
Завтра нужно первым делом поговорить с Мод. А сейчас следует чем-то заполнить бесконечный отрезок времени до восьми утра.
За неимением лучшего я снова посмотрела вчерашнюю запись, когда в кабинет Зака пробрался Джеймс Смит. Или тот, кто себя за него выдает. Думаю, что настоящий Джеймс Смит, если он существует, понятия не имеет о том, что кто-то воспользовался его картой в три часа ночи.
В личном деле Джеймса Смита отсутствует фотография. Что тоже подозрительно.
Мне наконец удалось сформулировать, почему я решила, что он не программист. Он был в слишком хорошей форме. Программисты бывают худые и узкогрудые или же толстые и всклокоченные. На крайний случай жилистые, как Зак, который иногда пытается следить за диетой и заниматься спортом. Но даже эти последние лишены той опасной, кошачьей грации, которой было исполнено каждое движение Джеймса Смита. Я, конечно, не специалист в человеческой физиологии, но даже мне стало ясно, что такое тело — надежный инструмент. Или грозное оружие.
И потом, его глаза. Они как будто вырезаны из прозрачного камня. Острые, светлые и абсолютно холодные. В самом примитивном ВЛе больше жизни, чем в этих безжалостных бледно-голубых ледышках.
А может, я просто начиталась дешевых бульварных романов?
Чтобы отвлечься от мыслей о происках зловещего Джеймса Смита, я взялась штудировать свои любимые детективы, начав первым делом с Конан Дойла и Агаты Кристи. И уже где-то в середине полного собрания Рекса Стаута, потешаясь над эксцентричностью его Ниро Вульфа, я вдруг кое-что поняла.
