Я сорвалась с места, оставляя недоумевающих врачей у себя за спиной. Времени на объяснения не было — я боялась, что уже опоздала. Спустя полчаса я была на борту челнока, привезшего в город врачей, спустя еще полтора уже бежала по коридорам покинутого вчера корабля. В сопровождении четверых силовиков в защитных костюмах меня переправили на корабль, где спал дипломат. Пятнадцатью минутами позже я снимала его рук тончайшие пленочные перчатки, покрытые уже высохшей, но, без сомнения, хорошо определяемой в лабораторных условиях субстанцией.
Образцы отправились срочным рейсом в клинику, но в результатах анализов сомневаться, к сожалению, не приходилось. Для подтверждения достаточно было разбудить фарра Торна. Услышав первые же вопросы, он сделал весьма верные выводы, просчитал свои перспективы и предпочел активировать блок самоуничтожения. Вот так всегда с этими ключевыми свидетелями… С тех пор, как маги научились закрывать секретные сведения «поплавком»-нейродеструктором — подчас без ведома их носителя — работа следователя стала на редкость утомительной.
Впрочем, к тому времени, как я вернулась на планету, захватив труп для вскрытия, реконструировать план диверсии можно было и без помощи «языка».
На перчатках действительно оказалась «рассада» возбудителя. Наш дорогой дипломат галантно попрощался со мной за руку не просто по привычке. Командующий силовиков, снявший с его пальцев кольца, а с ним вместе весь космодром пал жертвой случайности. Настоящей целью была клиника, поэтому и требовал фарр Торн именно меня. Что характерно, явно знал, кто я и как выгляжу.
К следующему утру все или почти все военные в клинике были бы одновременно выведены из строя вместе с половиной врачей. Не знаю, как эта болезнь влияет на беременных и младенцев — от этого зависит, хотели ли Избранную убить или похитить, но в любом случае, придя в себя, мы бы уже ее не нашли.
К полуночи закончили вскрытие, результаты которого косвенно подтвердили мою версию. Фарр Торн вовсе таковым не являлся, перенеся несколько операций по смене внешности и показателей биометрии. Еще одно свежее достижение науки и техники — похоже, через сотню-другую лет для того, чтобы удостовериться в подлинности кого бы то ни было, нужно будет не только делать обыск на предмет маскировочных амулетов и снимать общую биометрию, но и делать полное сканирование.
Однако, противник неплохо подготовился. Силовой наскок не прошел, сменил тактику. И почти удачно, надо сказать, сменил. Одно радует — это уже почти не важно. День-другой, и, если верить книгам, Избранная сумеет распорядиться своими врагами сама. А если верить Тану — и сейчас вполне может за себя постоять.
Напряжение чудовищно длинных суток спадало, и мне начало казаться, что все действительно будет в порядке. И с моими солдатами — уже завтра прибудет корабль конторы и заберет пострадавших. И с Марлен — она уверенно шла на поправку, мужественно улыбаясь при моих визитах. И с ребенком…
Вот только поведение мудрейших не давало мне покоя. А гораздо больше — то, что псионом наша якобы Избранная не была. Всего час назад я заходила в ее бокс, разглядывая закутанный в мягкую ткань кулек, из которого сверкали живые синие глазенки. Ни малейшего проблеска силы в этих глазах не было. Даже в утробе матери она была похожа на псиона больше, чем сейчас.
Не понимаю. Действительно — не понимаю.
Чего ждет Санх? И что вообще может измениться?…
Я медленно шла по пустым гулким коридорам ночной клиники, напряженно размышляя.
Эйра… Санх говорит о них так, будто они существуют на самом деле, Тан — как будто видел их лично. Но им, как верующим, положено. А я? Что знаю о них я — кроме запутанной схемы в блокноте?
Может, в этом все и дело?… И в каком-нибудь мифе четко сказано, что у младенцев-эйра дар открывается через неделю?…
Внезапно я споткнулась на ровном месте. Вы глупая женщина, фарра, очень глупая. Отбросим всю эту мистическую чушь с аватарами — чтобы родиться, ребенку нужен как минимум отец. Санх называл девочку внучкой Мар'яар, значит, и сам не думает, что богиня распилила свою душу на части и одну презентовала случайно выбранному смертному младенцу.
Я чувствовала, что подобралась к чему-то очень важному — мысль крутилась на краю сознания, не даваясь в руки. Сама того не замечая, я дошла до главного входа и сочла это знаком судьбы — хорошенько проветрить голову сейчас было неплохой мыслью.
Городок уже спал. Редкие фонари выхватывали из темноты крошечные круглые островки дороги, по пустынным улицам гулял ветер, разнося мелкий песок.
Далеко отходить от клиники я не стала — свернула в ближайший переулок. Открытая веранда летнего кафе мне приглянулась, и я перешагнула низкую плетеную оградку. Днем у каждого столика наверняка работало поле, защищающее от солнца и пыли, сейчас же ветер с тихим шуршанием перекатывал под ногами хрусткие песчинки.
Я села на ближайшую скамеечку и подняла голову — там, наверху, ярко сверкала россыпь крупных звезд, не заслоненных городскими огнями.
На полчаса примем точку зрения мудрейшего как данность. Итак, эта девочка полукровка — и мне ли не знать, каковы могут оказаться последствия. Так может, дело просто в отце?… Все сыновья Мар'яар от разных мужчин, и сами разные, как огонь и звездный свет — светло и того, и от другого, но совершенно по-разному…
Это на самом деле глупо — пытаться вычислить отца реального ребенка среди выдуманных мужчин, но я должна понять, чего боится Санх — и перестать волноваться самой, если это действительно мифическая, надуманная глупость. Если же нет…
Я достала электронный блокнот, изрисованный «родственными» схемами и тут же подняла голову, насторожившись. По каменной плитке тихо зашуршал песок — но не от ветра. Из-за спины возникла темная фигура и, неторопливо обойдя скамейку, опустилась рядом.
— Ну что, моя очередь говорить о кинжалах в спину?… — синеглазый мужчина усмехнулся и ласково пригладил мои растрепавшиеся волосы, походя коснувшись губами виска. — Тут такое творится, а ты одна по городу ходишь.
— Что ты здесь делаешь? — сдавленно прошептала я.
Бежать от проблемы было плохим решением.
Очень плохим.
— Надеюсь на чудо, — Неро пожал плечами. — Ну и слежу, чтобы на тебя не напал мимопробегающий маньяк. Не замерзла?
Улыбается, как шкодливый мальчишка, неуловимым движением усаживая к себе на колени, обнимает, прижимая к себе так, что перехватывает дыхание… И яркие синие глаза смотрят на меня так…
— У-уу, какие руки холодные, — тянет насмешливо, — да ты вся, как сосулька.
