Инспектор активировала камень-кнопку на служебном Зерцале Душ и забормотала в него распоряжения.
Вскоре кабинет заполнили оборотни в погонах. Они профессионально упаковали графа в магические браслеты и увели. Когда закованный в кандалы Раваш проходил мимо, в моих ушах звучали не проклятия, а божественная мелодия триумфа.
– Должна признать… – пробормотала Юласия, рассеянно поводя пальцем по столешнице. Затем она глянула на меня, вспомнила, что я – бывший муж, и пронзительно закричала: – Вон из моего кабинете, хитрый лис! И чтоб духу твоего не слышала! Не то будешь сидеть в соседней с братом камере!
На этих нотах моя партия закончилась, и я ретировался из Управления Полиции. Но не забыл заскочить по дороге в Архив и лабораторию. Открывшейся там информации оказалось достаточно, чтобы с уверенностью в восемьдесят процентов назвать загадочного убийцу семьи бель-ал Сепио.
Родной фитильмобиль покорно принял громадную порцию отборнейших ругательств, но добрых полчаса не заводился. Когда я приготовился полезать в багажное отделение за топором, фитиль внезапно принял порцию чесночного спрэда и повез меня домой. Все как обычно.
В квартире меня ожидал неприятный сюрприз. Под дверью торчал молодой посыльный из Главного Мозгомпьютерного Центра Валибура. Он нервно мялся и теребил в руках запечатанный конверт со штампом «Сверхсрочно. Дело государственной важности!».
– Что у вас? – спросил я холодея.
– Сверхсрочка, – отчеканил парень.
– Откуда?
– Региональный Сервер города Дубльвилль. Тем недавно случилось массовое вторжение через Границу. Демоны захватили большую часть города и готовятся к наступлению.
– Быть того не может… – мои руки дрожали. – Кто прислал?..
– Госпожа Натоли бель-ал Сепио. Берете? Будете отсылать ответ с личного мозгомпьютера или передадите через меня? Напомню, что сообщение между Серверами проходит в двести шестнадцать раз быстрее, чем по обычной мозгомпьютерной связи.
– Благодарю, но нет. Скорее всего, я отправлю лично.
Посыльный слегка пожал плечами и двинулся к служебному фитильфургону. А я осоловело таращился ему спину форменного коричневого цвета.
Дело пахло очень плохо.
Снова Дубльвилль
Вокзал Дубльвилля был набит до отказа. Толпы беженцев беспорядочно носились туда-сюда, учиняя панику и невероятный шум. Оборотни тащили громадные тележки, доверху наполненные матрацами, диванами, комодами, кастрюлями и малыми детьми. Кое-кто припер свое состояние на лошадиных повозках и фитильмобилях. Рядом с залом для ожиданий навалили исполинских тюков с провиантом, теплой одеждой и кухонной утварью. Рядом темнели бочки с амброзиумом и пивом. Везде сидели и лежали покрытые копотью и кровью жители городка: много искалеченных, раненных, увечных.
Даже вдали от Границы, отделенной от города кряжистыми гребнями каменных холмов, я увидел густую пелену дыма. Кое-где плескались высокие струи магического пламени. Горела стена Границы и, оставалось надеяться, что в ней не проделали столько брешей, чтобы захватить Дубльвилль в ближайшее время.
– Дайте закончить расследование, а тогда уже вторгайтесь, – прошептал я, остановившись на подножке живовоза и всматриваясь в пылающую даль.
Вокзал стенал и плакал женскими голосами. Вокзал голосил от детской обиды и непонимания. Везде смута, безрассудство и вопли. Перроны напоминали гигантский базар – везде какие-то шмотки и масса ненужных вещей.
– Наборы для выживания в пустыне! – повизгивал какой-то гремлин, волоча за спиной увесистый мешок. – Замороженная вода, брикеты крови, спички…
Как и везде во всех мирах, едва начиналась война, мгновенно появлялись желающие на ней заработать. И гремлины всегда считались первыми в этом неблагородном деле.
– А зачем мне твой набор? – спросил краснощекий мышоборотень в желтой косоворотке и с длинной рапирой на поясе. – Мы в город едем, будем стены защищать.
– Как зачем? – гремлин почуял клиента и мгновенно сбросил свой мешок. Из недр холщевого исполина показались продолговатые коробочки. – А вдруг живовоз попадет в аварию? А если индейцы нападут, и придется убегать в пустоши? Как там будешь жить? Пси-мошками питаться?
Мышоборотень почесался в затылке.
– И то верно, – сказал он. – Не хочу умереть голодной смертью. Давай мне два набора.
– Десять бронзо-слитков.
– Чего? Да это же целое состояние! Впрочем… – задумался дядька, – жизнь бесценна. Пожалею денег сейчас – умру потом. На, держи свои деньги.
Коробки перекочевали к толстым пальчикам мышоборотня. Народ, наблюдавший за этой нехитрой сценкой, тут же ринулся к торговцу и мгновенно разобрал половину мешка.
Довольный коммерсант поковылял дальше. Я заметил, что на другом конце вокзала он вновь разговорился с тем же красномордым типом. Последовал такой же отработанный диалог.
– Вот сволочи! Беженцев обманывают! – мне никогда не нравились такие подлые стратегии рекламы какого бы ни было товара.
Когда я проходил мимо гремлина, то очень неосторожно врезался ему в спину. Маленький человечек с визгом полетел на колею и едва не попал в объятия бастарка. Дядька в косоворотке с криками ринулся выручать подельника. Ну ничего, пара лишних доз адреналина этим мошенникам не повредит.
Вопреки моим ожиданиям, у вокзала меня не встретил драгоценный Лумиль на фитильмобиле. Статуя убегающего парня на непонятной ездовой твари сочувственно посмотрела на меня.
– Не везет, – сообщил я статуе и принялся разыскивать такси.
В такое время торговаться не стоило, хотя извозчик – щуплый гоблин с лысой макушкой, опирающийся на колесо деревянной рикши, – заломил несусветную цену.
– За три серебряных можешь сам себя туда отвезти, – ответил он на мою неуклюжую попытку хоть как-то снизить цену.
– Нет, это ты скоро будешь себя возить, – я подтвердил свои слова кивком в сторону горящей Границы. – Когда демоны прорвутся, не останется и одного клиента. А на бесплотных духах и зомбах не слишком заработаешь.
Гоблин что-то помычал, но согласился на трешку. Все равно эта цена раз в двадцать превышала истинную себестоимость перевозки.
Мы неспешно покатили по бушующему городу.
Сразу за вокзалом, где находились руины, в теле пограничного городка зияла громадная рана. Все дома, теснившиеся когда-то вокруг «Игорного дома для умников», превратились в безжизненные головешки и груды камней. Над ними паровал горчичный запах дыма и растерзанных тел. Везде оторванные конечности, сломанное оружие, засохшие пятна крови. Создавалось впечатление, что сюда угодил многотонный заряд магической бомбы. Имелись характерные следы: спиралеобразная воронка с оплавленными краями. Даже брусчатка кое-где превратилась в стекло.
