— Выключи эту проклятую штуку…
— Что ты сделал, мать твою?
— Вайзмен был замешан в смерти своей сестры. Отсюда и кровь в его машине. Они поспорили, возможно, это был несчастный случай… Она могла упасть с лестницы…
Инш схватил Логана за грудки и с силой прижал к стене:
— Я же сказал тебе! Я хотел, чтобы он вышел, а не сидел за решеткой!
— Я не мог вам позволить…
БАМ! Удар о стену. Затем Инш отпустил его и стал спускаться дальше. Алек поспешил за ним.
БУМ — внизу хлопнули двери. Логан выругался и бросился вдогонку.
Оттолкнув при входе пару констеблей, Инш вышел под дождь. Небо было цвета боевого линкора, ледяные струи поливали дома. Логан бежал прямо по лужам, разбрызгивая воду.
— Подождите, вы должны…
Инш круто повернулся и одним ударом кулака свалил сержанта на тротуар.
— Я ТЕБЕ ДОВЕРЯЛ! — С лысой головы толстяка текло, костюм, впитывая воду, становился траурно-черного цвета.
— Тут все Брукс виноват, — сказал Логан. — Вайзмен никакой не Мясник…
— Ты знал, что он нужен мне на свободе…
Брюки Логана быстро намокали в луже.
— Он не Мясник… Он хотел отомстить Бруксу — за то, что тот подставил его. А вам он хотел отомстить, потому что вы помогали Бруксу. Если бы Брукс честно выполнил свою работу, ничего бы не случилось. В тюрьме Вайзмен стал другим человеком. Жестоким, зверем… — Логан с трудом встал на ноги. — Получается, Брукс сам вырыл себе могилу…
Инш выглядел так, будто вот-вот взорвется: губы оттянуты, как у рычащей собаки, лицо багровое, дыхание вырывалось короткими толчками.
Алек испуганно выглянул из-за камеры:
— Инспектор? Вы в порядке?
— Ты… — Гримаса. — Ты… — Одна рука с растопыренными пальцами поднялась и свернулась в кулак. — Ты…
Инш упал на колени, разминая грудь.
— Инспектор…
Толстяк рухнул лицом вниз, и дождь равнодушно заколотил по внезапно побледневшей лысине.
— Ох, мать твою… — Логан подскочил и приложил два пальца к горлу Инша. — Мать твою!
— Он жив?
— Беги за дежурным врачом — быстро!
Алек вытащил мобильный и вызвал «скорую помощь».
51
Четверть пятого, движение становилось всё более плотным. Боковые улицы забиты плохо припаркованными школьными автобусами. Юнион-стрит переливалась алыми тормозными огнями, машины стояли вплотную друг к другу. Полицейский автомобиль застрял где-то в середине.
— Простите, сэр, — виновато сказал констебль Ренни, когда они в очередной раз остановились. — Я думал, здесь будет посвободнее, чем через Скулхилл. Зря мы не свернули на Маунтхули…
Логан пожал плечами — вообще-то они никуда не торопились.
Дождь тише не стал — он колотил об асфальт с такой силой, что брызги летели во все стороны, от чего дорога, по которой ползли машины, казалась укутанной туманом.
Занятия в школе закончились. Не за каждым ребенком родители приезжали на машине, некоторые дети топали под дождем, прикрыв головы сумками, другие прятались по двое под яркими зонтиками. Вся эта ребятня находилась в миллионе миль от убийств и инфарктов.
Группа подростков свернула в «Макдоналдс», объявление на котором гласило: «Гамбургеры только из импортного мяса!»
Ренни выстукивал раздраженную дробь на рулевом колесе.
— Я все-таки собираюсь купить дом и сделать предложение Лауре. — Он ухмыльнулся. — Круто, правда? Конечно, мы не сразу поженимся. В смысле, сначала ей надо получить степень бакалавра. С детьми тоже можно подождать. Понимаешь, вот когда будет за тридцать или что-нибудь в этом роде…
Пусть болтает, подумал Логан, зачем протыкать мыльный пузырь?
— Медовый месяц проведем в Вегасе. Может быть, там же и поженимся. Как ты думаешь? Элвис Пресли объявляет вас мужем и женой… или это перебор?
— Пожалуй, перебор.
— Ну иногда перебрать полезно.
На перекрестке с Инион-террас стайка школьниц, все в зеленых джемперочках под расстегнутыми куртками и клетчатых юбках, ждала, пока машины и автобусы замрут перед светофором. Они чему-то смеялись, кто-то курил, кто-то болтал по iPod, заглядываясь на витрины.
Логан нахмурился, затем стукнул Ренни по руке:
— Смотри!
— Что? — Констебль взглянул на школьниц. — Черт, никогда не думал, что ты грязный старичок.
— Нет же, идиот, на нее смотри. На ту, что в юбке в красную и зеленую клетку. Ну, блондинка… У Лауры есть младшая сестра?
— А? Нет, она…
Ренни присмотрелся к школьницам и побледнел. Без макияжа, с прикрытыми грудками, Лаура совсем не походила на ту роскошную сексапилку в пабе, но тем не менее это была она.
— Ух… Черт!
— Как ты думаешь? Шестнадцать? Больше? Меньше?
— Черт!
— А здорово она с костюмчиком придумала. Девчонка и в самом деле школьница, зачем ей притворяться!
— ЧЕРТ!!!
— Ты тут что-то говорил насчет грязных старичков?
В палате реанимации было тихо, мрачную тишину нарушал только писк приборов. Инш был окутан проводами. На бледно-розовом просторе его груди теснились липкие подушечки, лицо закрывала кислородная маска, мутная от конденсата.
Жена инспектора сидела рядом с кроватью, сморкаясь в платок. Выглядела она лет на двадцать старше своего возраста.
— Как он? — спросил Логан.
Мириам подняла глаза и, узнав сержанта, снова уставилась на мужа:
— Они ждут, чтобы решить… Ему следует немного окрепнуть, и только тогда можно будет сделать операцию…
— Мы… — Сержант смущенно покашлял и протянул ей большую открытку с пожеланием скорейшего выздоровления в форме плюшевого медведя. — Мы тут все расписались. Мы… — Он снова покашлял. — Вы же знаете, он чертовски упрямый, он не сдастся.
Замечательный вечер. Потрясающий. Как дыра в голове.
Вики вылезла из машины и с силой захлопнула дверцу. Гребаный Маркус и его гребаные родители, и эта мерзкая ЗАВТРАШНЯЯ ВЕЧЕРИНКА! Мотаться по всему городу под дождем в поисках долбаной телятины… Если Маркус жаждет телятины с ранними овощами, чтобы произвести впечатление на своих гребаных родителей, мог бы, черт бы его побрал, вылезти из дома и помочь ей разгрузить машину.
Она толкнула входную дверь, но дверь оказалась запертой.
— Ох, ради всего святого! — Как будто кто-то сможет залезть туда, пока он дома, — а она знала, что он дома. Машина Маркуса стояла на дорожке, во всех окнах горел свет.
