Еще человек двадцать пять, не меньше, появились на берегу реки и теперь осторожно двигались в сторону Ника и Сато.
Ник упал на живот, так что голова и руки оказались за углом откоса, и уложил четверых. Остальные попадали на землю, но при этом большинство из них продолжали вести огонь.
— …идеи? — закончил Ник.
— Хай, — прорычал Сато.
Лицо шефа службы безопасности было покрыто кровью — видимо, от порезов или удара головой об шлем во время первого взрыва.
«Есть? — подумал Ник. — Хай?»
До другого берега — видимо, северного, откуда и пришли нападавшие, — было футов сто. Там не имелось укрытий, разве что ствол тополя, в давние времена унесенный туда рекой — вероятно, весной, когда вода поднималась и могла унести кое-что вниз по течению. Но ствол был невелик в диаметре, а сердцевина его подгнила. Ник понимал, что пули легко его пробьют.
Зато там они могли не опасаться атаки с фланга. Ник показал на упавшее дерево, схватил свой тяжелый мешок и присел, готовясь к спринту. Шансы на то, что его подстрелят на бегу, были весьма высоки.
— Нет, — прохрипел Сато. — Оставайтесь здесь, Боттом-сан. Будем сражаться.
— Ни хера себе! Это что — наш план? — спросил Ник.
Он хотел вложить чуточку иронии в эти слова — этакой бесшабашной иронии, как в «Красавчике Жесте»[93] но вышел лишь набор воплей, писков и хрипов.
Новая порция пехоты обрушилась на них, не обращая внимания на снаряды, рвущиеся в «ошкоше». Эти вели более прицельный огонь, пули взрывали землю рядом с Сато и Ником. Но Ника почему-то больше волновали те, кто был позади, за излучиной. Пожалуй, его всегда больше пугала невидимая, а не очевидная угроза.
Он протянул Сато упаковку с гранатами, а сам извлек из рюкзака громоздкий «негев-галил» вместе с прикрученными к нему нейлоновой лентой пятью тяжелыми магазинами; казалось, на это ушла целая вечность. Взяв первый магазин, Ник вставил его, поднялся и выглянул из-за угла.
И увидел наверху облаченных в бронеодежду мужчин — или мужчин и женщин, — которые с мрачным видом двигались вдоль берега. До них было футов шестьдесят, даже меньше. Все тут же принялись стрелять в него. Один из самых высоких попал Нику прямо в грудь, но Ник к этому моменту уже успел нажать на спусковой крючок уродливого «негев-галила».
Около тридцати тысяч крошечных стреловидных пулек очистили пространство перед ним — от наступающих остались лишь окровавленные лохмотья, клочки одежды, осколки брони и разбитых щитков. Одна пара ног некоторое время стояла сама по себе, не соединенная с телом. Потом одна нога упала, а другая осталась стоять.
Ник упал спиной на откос. Он не мог дышать.
— Вы целы, Боттом-сан? — спросил Сато.
Японец неловко стрелял из старого М4А1 гранатами, что дал ему Ник, его устаревший гранатомет сильно разогрелся. Когда гранаты закончились, Сато бросил оружие в песок и принялся с левой руки стрелять из своего «браунинга». Бегущие люди попадали, затем поднялись, но не все.
— Хррррр, — прохрипел Ник.
Пуля не пробила броню, но теперь у него точно было сломано еще одно ребро, в районе груди. Он вставил в автомат второй магазин, высунул уродливое оружие над кромкой берега, на манер хаджи, и выпустил новую тучу стреловидных пуль, водя массивным стволом туда-сюда — точно поливал из шланга.
Теперь, когда щиток его шлема был поднят, Ник услышал стук дизеля и клацание гусениц приближающегося танка. Ему пришла в голову не слишком веселая мысль: танк тут, наверное, и не нужен, раз каждую секунду появляются новые пехотинцы, спрыгивают в сухое русло и открывают огонь. Четверо из них побежали к тому самому тополю, который привлекал Ника. Когда танк доберется сюда, подумал Ник, все будет кончено.
Сато уложил двоих, но еще двое вели из-за укрытия ответный огонь. Две пули попали в доспех Сато и отбросили его на песчаный откос, где Ник, перезарядив свой «глок», стрелял в кого-то наверху, готового обрушиться на них. Одному пуля попала в шею, под плохо подогнанный шлем; тело рухнуло рядом с Сато.
Ник упал духом, когда увидел, что Сато молится, — губы гиганта быстро двигались. Ник безотчетно подумал, что это, видимо, буддистская молитва. Нет, стоп: Накамура, босс Сато, принадлежал к числу немногих японцев-католиков, а значит, Сато должен был обратиться в…
«Да какая, к черту, разница?» — подумал Ник, когда двое смельчаков показались из-за излучины, стреляя из автоматических винтовок от бедра.
Ник уложил обоих выстрелом в щитки, а после того, как они упали (слава богу, что не до этого), одна пуля попала ему в плечо, развернула, швырнула лицом в песок. Пробита ли броня?
— Ложитесь, Боттом-сан! — прокричал Сато.
— Что?!
Сато бросил оружие, затем быстрым, как бросок кобры, движением ухватил более высокого Ника за кромку бронекостюма над онемевшей грудью и потащил по руслу. С десяток вражеских бойцов надвигались на них с востока. Ник слышал шаги и крики за излучиной.
Транспорт номер два, второй «ошкош», взревел под высоким мостом и выскочил из-за поворота. Ник услышал нечто вроде визга бензопилы на высоких оборотах и понял, что это стреляет мини-пушка в башне-пузыре. Очередь прошла на высоте около трех футов и в буквальном смысле пробила дыры в пехоте, наступавшей с востока. Потом пушка задралась вверх и уложила еще несколько человек на берегу, у самого откоса.
Те двое, что укрывались за стволом тополя, вскочили и принялись палить по «ошкошу». Башня развернулась, мини-пушка завизжала, и два бойца вместе с древесным стволом разлетелись на куски. «Ошкош» с ревом пронесся мимо Ника и Сато. Башня снова развернулась, и Билл принялся поливать огнем мужчин и женщин, сгрудившихся в небольшой песчаной бухточке. Ник выглянул из-за угла как раз вовремя, чтобы увидеть, как оставшиеся в живых карабкаются наверх и бегут в сторону юга.
Сато приложил свой шлем к шлему Ника.
— Человека, которого вы знаете как Билла, на самом деле зовут Дайгору Окада. Настоящее имя того, которого вы знаете как Вилли, — Муцуми Ота, а настоящее имя Тоби…
— Представления потом! — прокричал Ник и одной рукой ухватил тяжелый рюкзак, а другой поддержал Сато.
Вдвоем они похромали к остановившемуся «ошкошу». Большой задний люк был открыт; в нем стоял Тоби, поливая противника из японского многоствольника. Ник забросил мешок внутрь, потом втолкнул Сато, потом стал забираться сам.
Пуля попала ему между лопаток и уложила лицом в груду отстрелянных гильз на полу «ошкоша». Тоби захлопнул дверцу, и по ней градом замолотили пули. Сато стоял на коленях, рассматривая спину Ника.
— Не пробито! — проорал он, перекрикивая вой турбин.
