Неподалёку на полу валяется коробка, заполненная старыми газетами. Шнихт не читает книг, а вот прессу штудирует исправно, да ещё и берётся порой перечитывать некоторые статьи.
Над дверью, ведущей в прихожую, висят настенные часы. Сейчас ржавые стрелки показывают три часа и тридцать две минуты.
– Сейчас ночь или день? – уточнила я у дриджа.
Возящийся с чайником Шнихт лениво глянул на часы и ответил:
– Ночь…
Отлично.
Дальше, вокруг дверных проёмов ванной и кухни, нашли своё место гербарии, коллекционируемые хозяином этой берлоги. Самые разные цветы, доведённые до вида серых веников, медленно разлагаются под стеклом.
В третьем углу стоит комод, на котором красуется очередной засушенный букет в белой вазе, окружённый нелепыми глиняными зверушками. Их вылепила я из остатков в мастерской. Уродливых созданий мы с дриджем почему-то не выбрасываем. Под комодом лежит какой-то чемодан, судя по всему, вечно пустой.
Возле двери в комнату к Шнихту на полу стоит тотем, подаренный мне одной знакомой. Дридж настоял, что деревянный пенёк, украшенный рельефными узорами, должен стоять рядом с его комнатой. Он свято верит, что тотем будет его оберегать, мне же не удалось обнаружить в нём никакой силы. Похоже, изготовивший его мистик был бездарем.
Наконец, в последнем углу стоит стул, накрытый большим куском ткани. На стуле стоит сломанная печатная машинка, а под ножками его, под прикрытием шёлка, спрятан сейф дриджа. Вскрыть его практически невозможно, равно как и найти все пять ключей, на которые он запирается.
Потолок побелен, хоть и не везде ровно. Лишь на одной стене сохранились полосатые обои. Деревянный пол прикрыт парой половиков.
Просто-таки огромное окно располагается напротив двери в прихожую. Никаких штор и занавесок у Шнихта нет, так что бескрайнее звёздное небо отлично видно.
Пятница – день удачный для разного рода начинаний. Полнолуние – усиливает эффект и результативность всех наших поступков, действий и мыслей. Однозначно, впереди меня ждут славные двадцать с половиной часов!
Серый коротышка уже разливает чай по чашкам. Запашистый напиток пышет густым паром. На столе лежит в вазочках печенье, начинающий черстветь хлеб, мелкие куски рыбы на тарелке, перец, сахар и бутылочка уксуса. Стандартный такой завтрак.
Засыпая в чашку перца, Шнихт решил начать разговор:
– И? Что там в твоих видениях?
– Ах, так! – рассердилась я не на шутку, – То ты против них, то тебе интересно стало, что же я такого видела!
Искоса глянув на меня, дридж сильнее сжал зубы и озлобленно дёрнул ушами. Совершенно не терпит, когда ему начинают перечить.
– Я разве говорил, что против твоих видений, мистик? Я лишь против того, чтобы ты ради них колола себе этонамал…
– Остальное меня уже не берёт! – чтобы успокоиться, я поскорее схватила чашку и отстранилась от дриджа.
Взяв ложку, я принялась сыпать себе побольше сахара. Не буду спать ближайшие четверо суток, и, чтобы чувствовать себя всё это время нормально, приходиться потреблять много углеводов. Например, можно пить жутко сладкий чай.
На шестой ложке Шнихт снова обратился ко мне:
– Думаешь, можешь вытворять всякие глупости, когда тебе хочется увидеть будущее? Это не так! Хватит уже колоть себе снотворное!
Я не ответила, а лишь показала собеседнику язык, ясно давая понять, что я думаю о его мнении на этот счёт. Будет меня ещё всякая серая пузатая мелочь учить.
Меня зовут Саманта Шрёдер, в Данкелбурге меня знают как очень сильного мистика. Я способна видеть фантомов, разговаривать с ним, помогать им. Могу читать на языке звёзд, делать на их основе гороскопы, мастерски владею нумерологией, определяю энергетику людей, выявляю в ней порчу, снимаю её…
Но всё это ярмарочные фокусы по сравнению с моим умением делать настоящие предсказания. Это умение мне неподвластно – видения приходят случайно и в очень неявном виде. В отличие от многих мистиков, также способных предсказывать будущее, видения приходят ко мне не во время транса или медитации, а во сне. Но, по причине бессонницы, часто заглядывать в будущее не выходит. Порой приходиться колоть себе сильное снотворное ради возможности лишний раз поспать…
Шнихт всё переживает, что сердце однажды не выдержит. Заботливый маленький дурачок.
– Саманта? – попытался дозваться меня дридж.
– Что? – откликнулась я с набитым ртом, жуя печенье.
– Так что ты видела?
Ладно, гончар ты недалёкий, сделаю на время вид, что не злюсь на тебя. Ты же не отстанешь, пока не услышишь ответ на свой вопрос. Да и я могу забыть стремительно уползающие детали сна, если не перескажу их кому-либо…
– Странный сон, – глоток пересахаренного чая, – Никаких ассоциаций. Громадные птицы, одна садится на мост, а затем из её клюва падает пламенная слюна прямо на дорогу внизу, и всё поглощает огонь. Птицы, вроде, на воронов похожи, но это значения не имеет. Никак не пойму, что бы это могло значить…
– Как далеко по времени? – со знанием дела спросил Шнихт, откинувшись на стуле.
– Всё было достаточно чётко… ощущался ветер, холод, запахи… очень чётко, раньше такого не было… Думаю, меньше недели…
Дридж склонился над своей чашкой и глухо кашлянул, демонстрируя удивление. Ещё бы, до этого я никогда не делала предсказаний, которым суждено сбыться через пару дней.
Я отпила ещё немного сладкой до безобразия жидкости и взяла из вазочки второе печенье. Если Шнихта видение просто удивило, то меня не на шутку взволновало. В этот раз я отчётливо понимаю, что от меня требуются немедленные действия.
– Тебя что-то тревожит? – глухо прозвучали слова из уст серого карлика.
С крупным куском печенья в зубах я повернула голову в сторону дриджа:
– С чего ты взял?
– Ты бьёшь пяткой по ножке стула.
Глянув под стол, я заметила, что в самом деле нервно дёргаю ногой.
– Да, ты прав, – ответила я, прожевав печенье.
– И в чём дело? Что-то случилось?
– Вроде того… С этим видением нужно что-то делать. Оно пришло не просто так. Что-то очень скверное случится совсем скоро. Что-то затевается…
– С чего ты взяла? – пробормотал Шнихт полным скепсиса голосом.
– Пару часов назад умер мистик, – вспомнила я еле ощутимый укол в затылке незадолго до введения этонамала, – Совсем слабый, конечно… Но умер он не своей смертью…
– Это ещё ни о чём не говорит, – всплеснул руками дридж, – Его могли убить, даже не зная, кем он на самом деле является. Он сам мог не знать, что он – мистик.
Нет, всё было явно не так. Я отрицательно покачала головой, размешивая свой густой чай:
